КОНТУР

Я жил вместе с Сергеем и Хайнцом в одной комнате студенческого общежития Ленинградского государственного университета. Мы все были аспирантами-математиками, и это уже создавало непринужденность и легкость в наших отношениях. Никто из нас не страдал от насыщенных терминами и теоремами разговоров.
С Сергеем мы дружили еще с университетских лет. Хайнцу, щупленькому немцу из ГДР с басистым голосом, по его собственному мнению, не хватало практичности. Он не мог простить себе то, что, несмотря на предлагаемую возможность, не согласился представить свою студенческую дипломную работу как диссертацию для получения степени кандидата наук.
Мы жили в согласии. Правда, мы с Сергеем разыгрывали нашего немецкого «друга». Мы начали с того, что как только по радио играли гимн СССР в конце радиопередач, мы бросали все, вставали и в положении «смирно» дослушивали гимн. Бедный Хайнц подпрыгивал, как ошпаренный, и стоял смирно до окончания гимна. Бывало, что мы будили бедного Хайнца по поводу такого «торжественного» момента. Вскоре мы поняли, что мы сами становимся жертвами нашей глупости, и стали вовремя выключать радио.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ: ЯЯ, ПАПУ

Мой родительский дом находился на одной из окраин города. В мои школьные годы я смотрел на лес перед нашим домом и удивлялся тому, что вот и конец, дальше нет жилых домов, и человеческая жизнь прекращается. А потом я смотрел направо и обнаруживал такую же пустоту, набитую какими-то дикими кустами с шипами. И, в конце концов, до меня дошло, что наш жилой посёлок был полосой, ворвавшейся в дикую природу.


Это мы были нежелательными гостями в ней. Не зря же у нас дороги были неблагоустроенными, а вокруг всё было завалено каменными глыбами и было трудно лавировать между ними без осторожности, не повредив себя.
Дикая природа заставляла ходить по проторенным тропинкам и дорогам между камнями и глыбами.

Была суббота, и Миша поддался желанию поспать  подольше, а  проснувшись, понежиться в постели, хотя ни то, ни другое не было его любимым занятием.

Его покойная жена очень любила нежиться в постели, а вот его неумение просто лежать в постели без дела вызывало у нее удивление, смешанное с легким раздражением.
– Что ты за человек, который не может правильно использовать постель? – часто говорила она. – Либо шуры-муры со мной, либо спишь. А когда не спишь и меня не выпотрашиваешь, то ты встаешь, нет, вылетаешь из постели, как пробка из бутылки шампанского.

Корова родила теленка.
Его первыми впечатлениями были режущий глаза яркий свет и холод. Он прищурился. Он дрожал от холода. Какая-то большеглазая особа посмотрела на него.

– Здравствуй, я твоя мать! – сказала мать-корова и стала обнюхивать и облизывать его.
Горячее дыхание и теплый язык матери согрели его.
– Это бычок, бычок, коровушки-подружечки, – крикнула мать-корова всем в коровнике.
И в ответ послышалось протяжное «А-а-а».

Часть 1

Я и моя жена Марина решили отметить пятую годовщину покупки квартиры в высотном доме во флоридском городе Майами и, устраивая вечер, пригласить наших новых майамских друзей и некоторых наших старых друзей из Нью-Йорка, откуда мы были сами, и где находилось наше основное место жительства.

Среди майамских друзей была одна пара с большим и стабильным супружеским стажем. Была соседка, которая, к сожалению, недавно имела несчастье пережить потерю любимого мужа после многих лет совместной жизни.
Завершал список наших новых друзей пенсионер Григорий, или Гриша, как все его близкие называли.

У его соседки была маленькая-маленькая, совсем как игрушечная, собачка по имени Коко и кошка породы сфинкс, которая в начале их знакомства стала выяснять – съедобен ли этот ходячий колобок шерсти?

С этой целью кошка колотила лапами Коко по голове, что собака воспринимала как приглашение к игре: то убегала, то приближалась к кошке. Но, когда кошка пускала в ход свои когти, тогда собачка с таким диким лаем кидалась на кошку, что той казалось, что целая псарня бросилась на нее. Надо было видеть, как вмиг, и с какой ловкостью и быстротой кошка забиралась на верхушку своей игральной башни, где она вместе с безопасностью находила уют и покой.

Он спал спокойно всю ночь, а утром проснулся с головной болью. Это обеспокоило его.
– Что-то у меня болит голова, – сказал он жене.
Она пробормотала что-то.
– Ты что-то сказала? – спросил он.
– Пойдешь на работу, забудешь, вечером почувствуешь себя лучше, – сказала она, будто издалека.
Но он не понял и переспросил.
– Пройдет, – четко сказала она.

Отрывок

Посмотрев на ветреную, тёмную улицу, Иветта вспомнила, что забыла взять лекарства из аптеки, и виновато посмотрев на мужа Алекса, ласково попросила его сходить в аптеку за её лекарствами.
- Прекрасно, мне надо сбросить эти письма в почтовый ящик, и заодно я зайду в аптеку, - мирно сказал Алекс и, подойдя к окну, посмотрел на улицу.
- Одень пиджак, там прохладно, - посоветовала Иветта.
Накинув курточку на плечи, Алекс ушёл и долго не возвращался.
- Я стала беспокоиться, - с волнением встретила его Иветта, - почему так долго, была очередь?
- Ты не поверишь, если я скажу тебе, почему я задержался, - улыбаясь, таинственным тоном сказал Алекс.

Ночь с пятницы на субботу прошла спокойно, без болей в суставах, и я с моей женой Полиной проснулись утром бодрыми и в хорошем настроении. Потянулись и, повернувшись лицом друг к другу, начали расспрашивать о деталях прошедшей ночи.

– У меня бедро слегка болело. Первый раз встал только в семь часов, – сказал я.
– А я спала хорошо, ни разу не вставала. По-видимому, погода сегодня будет хорошая, – ответила Полина. – Надо вставать и потихоньку собираться в дорогу к сыну, к Роберту. К трем часам должны собраться, да? Вот и хорошо, успеем, у нас много времени. Не забудь, мы еще Милу должны встретить в аэропорту Ла Гвардия.

Как приятно выйти из дома после долгого сидения возле компьютера, пройтись до торговой части улицы и, навьюченным купленными продуктами, возвращаться домой. Особенно мне нравился обратный путь домой: ведь неся в руках пять-шесть мешков, а иногда и больше, я вызываю жалость или чистосердечное возмущение за то «простое» обстоятельство, что до сих пор у меня нет жены-помощницы, которая бы не допустила «ломать» мою спину.