Версия для печати

ITALIANO VERO!*1, или Всё будет хорошо!

Автор: 

– Ну, хватит бурчать, Петрович, посмотри, какая красота, какое чудное утро, – Виктор широким жестом указал на берег океана. – Флорида – это рай, мой друг, а в раю не бурчат! Друзья потягивали холодное пиво на веранде гостиницы Marriott. Жены решили пробежаться по магазинам перед принятием солнечных и океанских ванн. Было решено слегка «принять на грудь» в ожидании лучших половин.
– Да я не бурчу, просто обидно. Привезли ее сюда, вырастили, выучили, помогаем во всем – неужели трудно раз в неделю позвонить и узнать, как дела у папы и мамы?
– Ишь, чего захотел, – раз в неделю. Мы нашего Мишку незаконно вывезли из Союза, родили в муках в Италии, незаконно ввезли в Штаты, и что? Неделями ждем, чтобы ответил на наш звонок или текст. А сам вообще никогда не позвонит.
– Что значит незаконно? Почему в Италии? – удивился Петрович.


– Понимаешь, Сонина мама не возражала против нашего отъезда в Америку, но сама ехать не хотела. А Соня категорически не хотела ехать без мамы. Потеряв всякую надежду уговорить ее, мы решили «купить» Максиму (нашему старшему) сестричку. Конечно, как только Соня забеременела, мама созрела: «Едем!» Можно было бы родить в Киеве и потом поехать, ну а вдруг закроют «калитку», как в конце 70-х? Решили ехать и рожать в Штатах. «Были сборы недолги...», но, как ни спешили, – в самолет Киев – Вена Соня заходила, будучи на восьмом месяце.
В Вене нас поселили в хорошую гостиницу, еврейская община подарила роскошную коляску для малышки и предложила рожать у них.
– Нет, ребята-демократы, рожать мы едем в Штаты! Хорошо, сказали ребята, вот только интервью в ХИАСЕ и медосмотр пройдете, и чешите. В ХИАСЕ все прошло хорошо – отбились от Израиля, а вот с медосмотром вышла заминка. Доктор Золотарев оказался из бывших, и прекрасно говорил по-русски. Он осматривал всех подряд – и детей, и взрослых, но, главное, с помощью УЗИ определил пол нашего ребенка. И хотя у доктора не было серпа, а у Сони яиц, теща определила результат процедуры, как «удар серпом по яйцам». Барабаня пальцем по монитору, он радостно кричал: «Конечно, мальчик! Где вы видели девочку с таким хозяйством?» Все мечты и надежды Сони и мамы о дочке и внучке растаяли, как дым. Но это были еще цветочки, ягодки ждали нас в Риме.
– Слушай, Витек, наших дам пока не видно. Может, повторим?
– Шеф, гениально! – Витя махнул официантке. Та, не прекращая принимать заказ за соседним столиком, мотнула головой: мол, чего надо, господа? Одной рукой Витя указал на пустые бутылки, а другую с двумя оттопыренными пальцами поднял над головой. Через минуту две бутылки Heineken были на столе.
– Великий язык жестов – спасательный круг эмигрантов и алкашей! Он нас не раз выручал в Италии. Когда мы переехали туда из Вены, нашу семью определили в Ладисполи – маленький курортный городок на берегу Средиземного моря в часе езды на электричке до Рима. Вот пройдем медосмотр, и... Переводчица, которая помогала нам, долго не появлялась из кабинета врача, но, наконец, вышла и протянула Соне какую-то бумагу.
– Вот что, дорогие мои, – сказала она. – В таком состоянии (она осторожно дотронулась до Сониного живота) ни одна авиакомпания не пустит вас на борт – это закон! Будете рожать в Ладисполи. Это направление к местному гинекологу, доктору Бенедетто.
Заметив, что мы с мамой переглянулись, переводчица отрезала: «Никаких вариантов нет! Не крутите себе мозги и не нервируйте будущую маму! Езжайте домой. Все будет хорошо!» В электричке по дороге домой мама подвела итог нашего визита:
– За что боролись – на то и напоролись! Эх, надо было дать переводчице. Похоже, неплохая баба, может, помогла бы...
– Мама, как? Это же не Киев. Да и что дать? У нас на всю гоп-компанию 96 долларов и две бутылки водки. Будем рожать итальянца! Все будет хорошо!
Да, все будет хорошо... Через несколько дней в Ладиспольской поликлинике доктор Бенедетто осмотрел Соню и пригласил нас в свой офис. Он долго что-то писал, и, казалось, даже рисовал на бумаге. Закончив, встал, подошел к окну и начал свою речь, вернее, выступление. Учитывая языковой барьер, доктор избрал жанр пантомимы (Марсель Марсо и Луи де Фюнес – посторонись! На сцене доктор Бенедетто!). Много странного было в его выступлении: ребенок почему-то появлялся из Сониного живота в результате взрыва, я должен был прыгать, бегать, звонить по телефону, управлять машиной, но особенно удивило и напугало нас, что все это будет происходить НЕ в Ладисполи?!
– No Ladispoli! Bracciano2! – трижды прокаркал он, указывая куда-то в окно.
– Дорогой доктор, – начал я, – в Ладисполи бамбино не будет, так?
– Si, – печально подтвердил Бенедетто.
– Cosa fare? Что делать? – задал я вопрос, всегда волновавший русскую интеллигенцию.
– Nessun problema! Никаких проблем! Доктор подскочил к столу, схватил бумагу и протянул ее мне. Сверху на листе был нарисован кособокий домик с названием «Больница», а рядом крупными печатными буквами написано: BRACCIANO. – В Ладисполе нет роддома! Когда жена будет готова, ты бежишь к телефону и звонишь в Брачиано, – доктор указал на номер телефона, записанный под домиком. – Читаешь первое предложение. Читай! – Я прочел. – Замечательно, – похвалил Бенедетто. – Они ответят «Si». Ты читаешь второе предложение – это твой адрес. Читай! – Я прочел. – Молодец. Они ответят «Si». Ты идешь домой и ждешь машину скорой помощи. Вот и все.
Я повернулся к Соне.
– Ну что?
– Ох, я бы сказала, что, да боюсь, доктор поймет и обидится. Далеко до этой Брачаны отсюда?
– Ерунда, всего 30 минут, – сказал доктор, каким-то образом догадавшись, о чем спрашивала Соня.
– Ему ерунда, а тут 30 оттуда, да 30 туда – два раза родить успеешь. Ладно, так и будет, пошли... – Спасибо Вам, дорогой доктор! Как говорят у нас в Киеве: «Чао, бамбино, сорри!»
– Петрович, 25-го ноября, 1988 года, в 4 часа утра по московскому времени (9 вечера в Ладисполи) теща, пошептавшись с Соней, подошла ко мне и, приобняв, сказала: «Начинается, первый пошел. Вызывай скорую, Витя!»
Схватив докторскую бумажку с инструкциями, я понесся к центральной площади – там была ближайшая телефонная будка. Центральная площадь Ладисполи с пальмами и фонтаном – это место дорого сердцу каждого советского эмигранта, побывавшего здесь. Сейчас она была безлюдна и пуста. Витрины магазинов и аптеки темны, жалюзи опущены. Зайдя в кабинку, я набрал номер Брачианской больницы.
– Госпиталь Брачиано, – прощебетали в трубке. Я не спеша прочел первое предложение.
– No, – ответили мне.
Я прочел второе предложение (наш адрес).
– No, – ответили опять и повесили трубку!
Проклятый доктор, где же обещанные «Si»? «Спокойствие, только спокойствие!» – как говорил великий Карлсон. Я повторил упражнение дважды – тот же результат! Из окна кабины я увидел тещу в халате и шлепанцах, бегущую ко мне.
– Где скорая, Витя?
– Мама, машины, похоже, не будет... Не волнуйтесь! Мы идем домой, кипятим воду и принимаем роды. Я уверен, мы справимся.
– Витя, я люблю тебя, как родного, но я не дам убить мою дочь и моего внука! Ищи машину, идиот!
– Родная, да где же ее искать? Посмотрите, никого нет, все спят давно.
– А это что?
Я взглянул в направлении, указанном тещей. Действительно, на другом конце площади рядом с темным зданием банка стоял крохотный черный «фиат». Чем черт не шутит! Я побежал к машине. Когда до нее оставалось несколько шагов, в свете фонаря я увидел на передних сидениях двух мужчин. Ну вот, пацаны пошли на дело, может, это их первый банк, а тут я со своими хлопотами... Ладно, отступать некуда! Я постучал в окно.
– Что надо? – недружелюбно спросил водитель.
– Да вот, сеньора, бамбино, Брачиано... – заныл я.
Парни переглянулись, перебросились несколькими словами, и вышли из машины. К этому времени теща успела дошлепать к нам, на свою беду. Нежно взяв ее «под белы ручки», итальянцы попытались запихнуть ее на заднее сиденье «фиата». Их ошибку легко понять: полненькую тещу приняли за будущую маму. Она отчаянно сопротивлялась.
– Витя, помоги! Я разнесу этот «запорожец»! Что ты стоишь, как идиот? – верещала она...
– Сеньоры, господа, – я схватил за локоть водителя, – ошибка, не та сеньора, нету бамбино!
Ребята на секунду оставили тещу в покое и удивленно уставились куда-то за меня. Я повернулся. Через площадь к нам приближалась, да нет, медленно плыла Соня, бережно придерживая свой животик двумя руками. Где вы, Феллини, Антониони и черт знает кто? Вот вам реализм, неореализм и эмигрантская мадонна с будущим младенцем. Снимайте кино, лепите шедевры! Дрыхнете? Ну, и черт с вами. Я юркнул на заднее сиденье с другой стороны «фиата» и прижался к теще. Неудавшиеся грабители врубились в ситуацию, усадили Соню рядом со мной, и сами сели в машину.
– Брачиано, пожалуйста, – скомандовала теща, как в Киеве таксисту. Уверенность вернулась к ней.
– Si, Senora, – ответил водитель, и машина рванула с места. Боевой разворот по площади, и вот мы мчимся по трассе в сторону... Рима?
– Господа, – закричал я, – не Рим, no Rome! Нам нужно в Брачиано!
Никакой реакции. Что происходит? Куда они нас везут? Тут мама повернулась к нам и тихо сказала:
– Я все поняла. Нас украли!
– Да вы что, мама, кому мы, извините, нахер нужны? Мы с вами, нищие, и беременная Соня?
– Вот именно! Да за ребенка, тем более мальчика, они любые деньги заплатят! Мафия!
Я не успел возразить маме, что мафия нашла бы лучшее авто для такой операции и не заставила бы нас душиться втроем на заднем сиденье этого карлика. Машина резко свернула с дороги на маленькую площадь и остановилась у крыльца Ладиспольской поликлиники. Здание было темным. Только крыльцо и приемный покой были освещены. Водитель, ничего не сказав, вышел из машины, взбежал на крыльцо и скрылся в приемной. Я побежал за ним и застал его объясняющим что-то на повышенных тонах накрахмаленной медсестре. На шум откуда-то появился явно заспанный доктор. Я протянул ему записку Бенедетти и начал исполнение номера «Сениора, бамбино, Брачиано». Водитель оставил в покое медсестру и присоединился ко мне, что-то бешено тараторя про «руссо, идиота, мадонна и т. д.».
– Хватит, – рявкнул доктор, – прекратите эту комедию!
Он подошел к телефону и набрал номер из моей записки. Поговорив с Брачиано не более минуты, он позвонил еще куда-то, и, наконец, повернулся ко мне.
– Скорая будет через 10 минут, и отвезет сеньору в Брачиано. Скажи ему спасибо (он указал на водителя «фиата»), и беги, готовь жену.
– Спасибо, доктор! Спасибо, братан, – я обнял водителя и выбежал на улицу.
– Мама, Соня, все в порядке! Сейчас будет скорая. Потихоньку выходим из машины и строимся у крыльца.
Они едва успели выйти, как к крыльцу подкатил красно-белый микроавтобус скорой с красным крестом и словом AMBULANСЕ, написанном на капоте задом наперед. Из нее выпрыгнули два санитара в красных комбинезонах, достали носилки, осторожно уложили на них Соню и бережно загрузили в скорую. Мы с мамой попытались забраться следом за ними, но нам преградили дорогу.
– Но, но, только сеньора!
Они захлопнули заднюю дверцу и пошли садиться в кабину.
– Витя, а мы как же? – застонала мама. – Я должна быть с Соней!
Скорая тем временем включила сирену и двинулась в сторону трассы. Мне кто-то положил на плечо руку. Я обернулся. Это были наши «мафиози». В суматохе мы совершенно забыли о них.
– Садитесь в машину, поедем в Брачиано, – сказал водитель.
Нас не нужно было уговаривать.
– Ай, итальяшки, ай, молодцы! – радостно шептала мама, с трудом заползая в «фиат». – А я грешным делом их в бандиты записала. Витя, ты бы познакомился с ними, и скажи, что отблагодарим.
– Сеньоры, спасибо! Витя, Виктор, – сказал я, указывая на себя, – а это наша мама, mаmmа mia!
– Bene (отлично). Карло, – представился водитель. – Тони, – указал он на своего тихого партнера.
Мы догнали скорую на площади у фонтана. Когда она резко свернула вправо, в сторону гор, мы были у них на хвосте и старались не отставать. Это было нелегко. Темная дорога уходила в горы и все время петляла. Скорая неслась как угорелая, и казалось, что на следующем повороте наш «фиатик» просто развалится. Наконец, мы въехали в какой-то городок. Появились первые домики, а вот и знак больницы. Санитары выгрузили Соню, поднесли ее к закрытым дверям больницы и постучали. Мы с мамой догнали их как раз в тот момент, когда дверь открыла медсестра, похожая на монахиню. Она пропустила санитаров и уперлась рукой мне в грудь, не давая пройти.
– Это наша сениора Соня, наш бамбино... я – папа... она – мама... – я пытался объяснить. Напрасно.
– No, no, – качала головой сестра. Железной рукой она вытолкнула меня и маму и захлопнула двери перед нашим носом.
Мама без сил опустилась на крыльцо.
– Бессердечные сволочи! Буду здесь сидеть до утра!
– Мама, Виктор, – к нам подошли Карло и Тони. – Они не откроют до утра, поехали домой. Завтра мы привезем вас сюда.
– Мама, Соня в порядке, а мы здесь замерзнем к черту. – Ноябрь, ночь, горы – действительно очень холодно, а мама в одном халатике. – Завтра утром ребята привезут нас.
– Ладно, поехали...
И вот в который раз за сегодня, мы заползаем на заднее сиденье «фиата». Под горку наш «горбунок» бежал весело, как будто знал, что домой. Через 20 минут мы уже были в Ладисполи.
– Мама, давай позовем их к нам. Выпьем по рюмке. Они целый вечер возятся с нами.
– Ну конечно, что ты спрашиваешь?
Она хлопнула Тони по плечу:
– Тони, русская водка, за бамбино?
Я собрался перевести приглашение, но не успел. Ребята дружно кивнули:
– Si.
– Петрович, я должен признать, маме не было равных в приеме гостей. Она была чемпионом по готовке, накрытию стола и гостеприимству. Конечно, в этих условиях ей тяжело было развернуться, однако через несколько минут на столе были салат «оливье», соленые огурчики и помидорчики, кисло-сладкая курица и, конечно, бутылка «Столичной». На плите шипели картошка и яичница.
– Ладно, разливай, не тяни, ребятам еще домой ехать, – сказала мама. – И скажи Карлуше и Тоничке, чтобы не стеснялись.
Я глянул на часы – почти двенадцать. Мы не знали, что наш Мишка уже успел родиться и накричать на собравшихся вокруг врачей и сестер, а сейчас они с Соней мирно спали, каждый в своей палате. – Друзья, давайте выпьем за Сонечку и нашего будущего сына Михаила!
– Italiano vero! Tutto andra bene! – поднял рюмку Карло.



* У нас сегодня дебют. Первое появление на публике, то есть в нашем журнале, нового автора. Выпускник МехМата Харьковского Государственного Университета, многие годы участник команд Клуба Веселых и Находчивых, Владимир Сулла работал программистом на Форде, потом на Крайслере. В 2009 году переехал с семьей во Флориду, занимается финансовыми сервисами.  В Союзе ничего не писал, когда переехали на новую родину, рассказать захотелось о многом, но долго не отваживался. Друзья его рассказы слушают с удовольствием. Надеемся, вам тоже понравится.

Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии