Версия для печати

Ночное рандеву на бульваре Роз

Автор: 

Сразу признаюсь, что относительно Роз автор явно погорячился. Конечно же, это случилось не во Франции, тем более не в Париже, и уж совсем точно не на бульваре Роз. Остальное все верно: место события – многоголосый Нью-Йорк, а если быть точнее – то мрачноватый Бронкс, и уж совсем подробно – Pelham Parkway поздним летним вечером.

И дело-то вовсе пустяшное – автор отгонял машину дочери на стоянку возле госпиталя, где дочь работает. Машина чужая, дорога малознакомая, ночка темная, водитель – явно не Шумахер, – совокупность этих обстоятельств заставляет меня ехать по затененной дороге медленно и с достоинством. С таким же достоинством за мною вынужденно плетется желтый «вэн» – дорога однопутная, обгон невозможен. Терпение у ползущего сзади иссякает, и на очередном перекрестке, когда я притормаживаю и без того не стремительное движение, «вэн», несмотря на позднее время, издает истошный продолжительный сигнал, из которого делаю вывод о том, что водитель «вэна» думает обо мне.



Чуть ускорившись с перепугу, я тут же застреваю на красном сигнале светофора. «Вэн» делает смелый маневр и становится рядом со мною слева. В открытое справа окошко пассажира я вижу двух темнокожих наяд, что-то бурно наперебой мне кричащих. Пока до меня доходит приблизительный смысл сказанного этими прелестными созданиями, успеваю разглядеть обладательниц этих звучных голосов. Водитель – худощавая с головкой породистого шпица афроамериканка с горящими, как угольки, глазами; и пассажир – дородная мэм с круглой, как полная луна, физиономией.
Он, смысл, сводится к одному-единственному слову, которое обожает вся Америка, – Fuck! Но многообразие произношения этого слова меня настораживает. Выслушав всю тираду, я отвечаю вежливо и немногословно, пропорционально своему словарному запасу:
– Fuck you!
По всей видимости, ожидавшие именно такого ответа, милые дамы демонстрируют мне свой недюжинный потенциал. На этот раз они факают не только меня, но и все мое родство в пятом поколении. Испытывая объяснимый недостаток слов, я прибегаю к языку жестов и показываю смуглянкам средний палец левой руки...
Список обфаканных девушками моих родственников удлиняется до девятого колена, а в окне я вижу сразу два средних пальца изящных девичьих рук.
Бросаю на произвол судьбы руль (дело происходит по-прежнему на красном свете светофора) и потрясаю перед лицами возмущенных дам соответствующими пальцами обеих своих передних конечностей.
Почти вывалившись из окна «вэна», совершенно озверев от соревновательного азарта, воздушные нимфы изо всех сил тянут в мою сторону целых четыре средних пальца, сопровождая этот жест такой канонадой fuck’ов, что мне уже не разобрать, кого еще из моих родичей и соседей факают эти любвеобильные особы.

Понимая, что победа в этом смертельном поединке неумолимо склоняется на сторону моих оппоненток, я собираю в кулак всю свою волю, весь свой мозговой потенциал, все свои знания языка, и выдаю на-гора шедевр, за который мне не будет стыдно до седых волос и даже до полного их исчезновения:

How are you? – в ночном полумраке звучит мой смиренный голос на чистейшем английском с легким техасским акцентом....
...Удар получился нокаутирующим. Милашки от наглости такой буквально остолбенели. Несколько секунд они беззвучно, как выкинутые на берег рыбы, хватали губами прохладный воздух. Происшедшее выглядело настолько ошеломляюще, что водительша, чуть не падая в обморок, растерянно произнесла:
– Я звоню в полицию. Он точно пьян, а то и наглотался drugs!
Таких мерзких слов поднаторевшие в склоках и скандалах афроамериканки не выслушивали даже от самых отъявленных люмпенов!..

...Вспыхнул зеленый сигнал светофора. Со сдвоенным воплем: «Fuck-k-k!!!» – «вэн» рванул вперед, оставив меня одного, слегка возбужденного темпераментным диалогом.
Езды до парковки оставалось минут пять. Все это короткое время я с грустью думал о великой американской нации, вынужденной пользоваться таким ограниченным потенциалом ненормативной лексики мирового языка. Иное дело этот родом из нашего детства русскоязычный мат! Хоть я и небольшой любитель ругнуться, но не удержался и начал чуть слышно нашептывать сочные словосочетания, с каждой фразой наращивая их вариативность, многообразие форм, оттенков и поз; расширяя охват родственных сфер и увеличивая этажность деклараций.

Незаметно голос мой окреп. Я опустил оконное стекло – правдивые, могучие и свободные словесные перлы вырвались наружу и загуляли по ночной улице. В открытом окне машины вместо сжатого воздуха parkway’а мне почудился полынный запах колхозного поля и аромат соседского гумна. Грудь наполнилась этой виртуальной газовой смесью, взволнованно застучало сердце, в правом глазу блеснула слеза...
И мат Отечества нам сладок и приятен!

Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии