КОНТУР

НАТУРА. НА БЕРЕГУ ОКЕАНА. ДЕНЬ.
Камера на пустынный берег океана. Морозное ветреное утро на Брайтон Бич. Камера движется от стайки чаек к бордвоку.
Затем мы видим на краю у самого парапета одинокую фигурку Женщины. Она смотрит вдаль. Океан накатывает холодные, изумрудно-хризолитовые волны…
Крики чаек постепенно заглушает музыка. Несколько тактов из прелюдии Листа «Грезы Любви». Музыка внезапно обрывается, и вновь шум ветра и плещущих волн.

НАТУРА. БРАЙТОН БИЧ АВЕНЮ. ДЕНЬ.
Женщина идет по Брайтон Бич Авеню. Она останавливает кого-то из прохожих. Мужчина разводит руками в непонимании.
ОН
– Сорри, ай но спик инглиш, но инглесе… Мммм… Очень маленьки… I am go to work…
Потом она останавливает другую женщину, прогуливающую собачку. Та показывает ей прямо, за угол, в сторону Первого Брайтона.

ИНТЕРЬЕР. МАЛЕНЬКАЯ ЦЕРКОВЬ. ДЕНЬ.
Маленькая церковь, вернее, подобие церкви, переполнена людьми. Идет служба Рождества Христова.
Она покупает свечи у входа, о чем-то тихо спрашивает.
СЛУЖАЩАЯ ЦЕРКВИ
– За упокой – вон там.
Женщина ставит две свечи. Небольшой импровизированный хор смолкает.
Она становится в очередь исповедующихся.
Священник покрывает ее голову и произносит молитву. Затем окропляет ее святой водой. Она целует крест.
Просветлённая и благостная, еще раз оглянувшись на свечи, уходит.

НАТУРА. БРАЙТОН БИЧ АВЕНЮ. ДЕНЬ.
Она заходит в винный магазин на Седьмом Брайтоне. Продавец-китаец наблюдает за ней.
ОНА
– Do you have red church wine?
ПРОДАВЕЦ (по-русски)
– Кагор? У нас есть все!
Продавец достает бутылку кагора с крестом. На этикетке написано – «Разрешается церковью».

НАТУРА. БЕРЕГ ОКЕАНА. ДЕНЬ.
Она сидит на берегу океана на камне, отпивая вино и закусывая пирожком. Чайки носятся над водой.
Она наблюдает, как молодая, спортивного вида женщина деловито раздевается и смело бросается в воду. За ее спиной появляется пожилая женщина ОЛЬГА, лет 88.
ОЛЬГА
– Я восхищаюсь Вами!
ОНА
– Ах… да.
ОЛЬГА
– Я тоже моржиха! Мы с покойным мужем всегда плавали. А теперь я плаваю только до конца октября….
ОНА
– Мммм…
Пловчиха возвращается к камням, деловито высушивает себя полотенцем.
ОЛЬГА
– Я… Я восхищаюсь Вами!
Пловчиха-моржиха не отвечает. Гробовое молчание, никакой реакции. Обе пожилые женщины переглядываются между собой.
ОЛЬГА
– Я тоже плаваю до конца октября…
Пловчиха молча удаляется. Женщины смотрят ей в след. Потом друг другу в глаза.
ОНА
– Как Вас зовут?
ОЛЬГА
– Меня? Ольга.
ОНА
– Пойдем, Оленька, я тебя супом угощу. На Кони Айленд – хороший супчик, харчо. Погреемся?

ИНТЕРЬЕР. КАФЕ. ДЕНЬ.
Обе женщины сидят за барной стойкой, пьют красное вино. Им подают суп-харчо. Они молча едят.
ОНА
– Вкусно, а?
ОЛЬГА
– Спасибо, таак вкусно!
Допивая вино, Женщина обращается к Бармену.
ОНА
– Как Вас зовут?
БАРМЕН
– Меня? Олег.
ОНА
– Моего мужа тоже звали Олег….. Check, please.
ОЛЬГА
– Спасибо! Я должна бежать… моя дочь будет меня бранить…
ОНА (улыбнулась)
– Хм… Они нас бранят, потому что любят. И боятся нас потерять. (пауза) Да… Пришло время потерь. (пауза) Они не знают как выразить свою любовь более деликатно. Мы ведь для них - вечные!
ОЛЬГА
– Да… Мне пора.
Женщины целуются по-русски, три раза.
ОЛЬГА
– С Рождеством Христовым! Будете на Брайтоне – звоните!
Ольга подает клочок бумаги с телефоном.

НАТУРА. БОРДВОК. ВЕЧЕР.
Закат солнца на Брайтоне. Пустынный бордвок.
Женщина одиноко сидит на скамье. Багряное солнце стремительно падает в океан.
И вдруг, как чудо всплывает луна.
Погруженная в свои мысли, Она не заметила, как на той же скамейке сидит Он, тот самый, у которого Она утром спрашивала дорогу в церковь.
Она улыбнулась. Луна разливает свет на водную гладь океана.
Мы видим, как двое о чем-то беседуют. Ветер доносит обрывки фраз.
ОНА
– Перу? Перуниан?
ОН
– Si, Peruano.
ОНА
– Я мало знаю об этой стране… Я помню только несказанно красивый неземной голос райской птицы Имы Сумак (Ima Sumac).
Он благодарно смеется. Она впервые посмотрела ему в лицо, красивое, в очках, довольно молодое. И немного грустные, усталые глаза.

ОБРЫВКИ ФРАЗ:
ОН
– Я потерял всё, в Перу, бизнес, жену… Сын? Где? Не знаю… Приехал в Америку работать. У меня есть работа.
Порывы ветра заглушают их диалог. Мы слышим только обрывки фраз.
ОНА
– Widow… Pianisto.
Оба молчат. У нее по щеке покатилась слеза. Он пальцем нежно ее смахнул. Она с благодарностью на него взглянула.
Пауза.
Он целует ее слезы.
Пауза.
ОНА
– Холодно? Cold? Caldo? Windy?
Он смеется.
ОН
– Caliente ин испаньол из тепло.

Она придвинулась к нему поближе и прикрыла его полой дубленки. Так они мгновение посидели.
Она открыла бутылку коньяка «Плиска», сама отпила глоток и протянула ему. Он немного отпил.
ОН
– Thank you. Ты красивая!
ОНА
– Я? Ха-ха…
Она снимает его очки, своим сиреневым шарфом укутывает его шею. Его лицо оказывается совсем близко.
ОН
– You have green… ojos. Sparkling!
ОНА
– I am seventy years old…
ОН
– You are very-very nice! You beautiful!
Она грустно смеется. Потом еще раз смеется каким-то другим, детским смехом…
Оба приблизились друг к другу. Замерли.
Возникает музыка Максима Мостона “Red Tango”.

Она еще раз укрывает его полой дубленки. ПАУЗА. Она очень медленно положила ему голову на плечо, как лебедь вытянув длинную шею, потерлась щекой о его щеку.
Оба замерли, боясь пошелохнуться. И совсем как в юности, слушая дыхание друг друга, прижавшись щекой к щеке, как в замедленной сьемке, в плавном танце заглянули в глаза.
Он взял ее лицо в теплые ладони и стал тихо целовать, по-детски, куда попало, тыкаясь то в нос, то в ухо, в шею, в щеки.
Она звонко рассмеялась счастливым смехом. Затем, потянулась к нему губами. И в то же время, их губы как бы уклоняются от встречи. Никто не нарушил святости момента.
Глаза их снова встретились. Ее глаза засеяли каким-то новым светом.

ОНА
– Я… Я тебе нравлюсь? Марио? Тебе… тебе холодно? А?
ОН
– No.
ОНА
– Тебе… тебе хорошо?
ОН
– Si. Very-very much.
Губы их сблизились в детском невинном поцелуе.

ИНТ. ТАКСИ. НОЧЬ.
Он и она в такси. Сидят как заворожённые. Она доверчиво положила голову ему на плечо.
Такси остановилось у подъезда роскошного дома на Ocean Parkway.
Он бережно помог ей выйти из машины, пошел следом, неся ее сумки и пакеты.

ИНТ. ПОДЪЕЗД ДОМА. НОЧЬ.
Они вошли в парадный подъезд.
ОН
– Apartamento?
Она отвечает. Он нажимает на какую-то кнопку, потом заботливо несет ее покупки к лифту. Она входит в лифт и машет ему рукой. Он вопрошающе смотрит ей в след.
ОН
– Tomorrow?
Она отрицательно машет головой. Лифт увозит ее наверх. И вновь возникает музыка “Red Tango”.

ИНТ. ВТОРОЙ ЭТАЖ. НОЧЬ.
Нина выходит из лифта.
АЛЛА, лет 80, полуодетая, открывает дверь ухоженной квартиры. Ее поддерживает под локоть home attendant, польская женщина лет 60.
АЛЛА (укоризненно смотрит)
– Нина, где ты была!
Нина загадочно улыбнулась.

ИНТ. КВАРТИРА АЛЛЫ. НОЧЬ.
Нина несет пакеты с продуктами.
ОНА
– Дары Брайтона!  (К польской женщине) – Ядя, пожалуйста, положите продукты в холодильник.

Нина молча достает ряженку, черный хлеб, халву, творог, и початую бутылку коньяка “Плиска”.

НИНА (о коньяке)
– Ностальгический…
АЛЛА (укоризненно)
– Пила?
НИНА
– Угу… (Польской женщине) – Ядя, Достаньте три рюмочки.
Алла молчит.
НИНА
– Девочки, я целовалась…
Глаза Яди улыбнулись.
АЛЛА
– Беспутная!

CUT:
ИНТЕРЬЕР. ДОМ НИНЫ. ДЕНЬ.
Victorian house in Upstate, New York. Большой просторный холл. Рояль закрыт. Ноты, книги. Фотографии на стенах.
Камера на фотографию юной Нины в костюме принца в пьесе «Ричард III». Портрет пианиста в смокинге, сидящего за роялем.
Нина упаковывает вещи в коробки.

ЗВОНОК ТЕЛЕФОНА.
НИНА
– Ало?
ИНТ. КВАРТИРА АЛЛЫ. УТРО.
Алла ходит по кухне с трубкой телефона.
АЛЛА
– Как доехала, шальная? Как ты добралась вчера? Дождь со снегом. Такая мерзкая погода…

СUT TO:
НИНА
– Да. Да… я металась. Никак не могла попасть на этот Мегабас. Никто толком не мог сказать. Промокла до нитки. Чемодан с русским хлебом для друзей. А в зубах коробка китайских пирожных для внуков… Ой…
Нина слушает что говорит Алла.
НИНА
– Да. Да. Пакуюсь. Наталия встретила в Олбани. И вместо объятий и поцелуев орет: Куда тебя вести? – Куда-куда… Домой! – А где у тебя дом? Вечные сюрпризы!
АЛЛА
– А хлеб?
НИНА
– Взяла.
АЛЛА
– А пирожные?
НИНА
– Покочевряжилась, но взяла. Вот характер! Ведь душа у нее добрая, нежная.. Правда, когда я в этот Мегабас вскочила, на второй этаж, открыла ту бутылку с коньяком, сама отпила… продрогла! И еще там одну парочку угостила… И провалилась в сон. Так намучилась!

CUT TO:
АЛЛА
– Ну, а этот Марио, звонил?

CUT TO:
Нина засмеялась.
НИНА
– Звонил. Несколько раз.
АЛЛА (по телефону)
– Ну и что?
НИНА
– А ничего. Пусть так и останется… Скоро я буду далеко!
АЛЛА (по телефону)
– Флорида?
Помолчали.
НИНА
– Я его поблагодарила. «Спасибо, Марио, за такой прекрасный вечер. Я буду помнить. Ты дал мне почувствовать, что я все еще живая, что я женщина…”
АЛЛА
– Ну а он? Этот… Марио?
НИНА
– Сказала, что я бьютифул.
Обе засмеялись.
АЛЛА
– От, шалава!

НАТУРА. У ОЗЕРА. ДЕНЬ.
Пальмовая аллея вдоль бассейна ведет к берегу озера Sky Lake. Вдоль берега важно бродят флоридские утки с выводками. Мелкая рябь озера, серебристые блики на водной глади.
На лужайке, расстелив красное полотенце, закинув руки за голову, глядя на проплывающие облака, лежит Нина.
Облака, причудливо меняясь, будят воображение. Из-за облачной выси возникают два лица. Одно - совсем юное, счастливое, ясное, полное детского восторга. Другое – прекрасное лицо седовласого мужчины. Над ними – нимбы.

ИНТЕРЬЕР. КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ. ДЕНЬ.
Сцена. На авансцене большая прозрачная ваза. Яркий свет прожектора направлен на раскрытый рояль. Мы слышим звуки музыки «Грезы Любви» Листа.
На сцене возникает экран. На экране – два портрета: юный, белокурый 12-летний мальчик в костюме принца; второй – портрет седовласого мужчины с удивительно доброй улыбкой за роялем. В режиме слайд шоу фотография сменяется смешными фотографиями из жизни семьи.
Из дальнего угла сцены, медленно двигаясь по диагонали, идет процессия. Мужчина и Женщина в траурных туалетах, несут в руках живые белые каллы. Подходят к авансцене, делают реверанс, и ставят цветы в глубокую вазу.
Вслед за ними в том же ритме идут педагоги в балетных туниках, неся в руках белые каллы. Они тоже подходят к авансцене, делают реверанс, и ставят цветы в глубокую вазу.
За ними идут студенты постарше в балетных пачках. Затем – самые маленькие.
Ваза наполняется огромным букетом белых калл.

НАТУРА. У ОЗЕРА. ДЕНЬ.
Камера на Нину, одиноко лежащую на Sky Lake. Закат.

FADE OUT.

НА ЧЕРНОМ ФОНЕ ТИТРЫ-ЭПИЛОГ:
«Посвящается светлой памяти Коли Наумкина и Олега Мостона.
Фильм основан на реальных трагических событиях, которые произошли в течение 2-х недель на кануне Рождества 2010 года. 12-летний Коля Наумкин был застрелен его одноклассником из пистолета, безответственно оставленного родителями. Его дедушка пианист Олег Мостон был сбит несколькими машинами, после посещения кладбища.
Это никогда больше не должно повториться».

КАМЕРА на мемориальный столб “Kolya’s Way”, который стоит в начале пути к пригорку с осиротевшим домом.
New York, 2011