Версия для печати

Здравствуй. Я приехал...

Автор: 

Севка уезжал тридцатого декабря 1989 года. Конечно, это было не по-людски уехать в канун Нового года, не выпив с друзьями «на посошок» уже в наступающем году. Но, как говорится в английской поговорке (Сева очень старался, изучая идиомы и пословицы, которые на первых порах должны были заменить знание языка) “Business before pleasure” – «делу - время, а потехе – час».


Вот как раз этого часа и нехватало, так как «форточка» в Америку по новому тамошнему законодательству вот-вот должна была захлопнуться. Севкина семья с боем вырвала места в автобусе, отвозившем эмигрантов до Чопа, у другой менее удачливой family. Сам Севка и его родители ничего плохого не совершали, перекупив по ходу дела места у вороватого водилы: во всём виноват был Дарвин с его теорией борьбы видов за выживание...


Провожали Севку несколько институтских друзей и добрая половина 10-«б» класса школы № 29. Так уж сложилось, что бывшие однокашники, закончившие школу десяток лет тому, держались все эти годы в поле зрения, что не так уж типично для «племени младого, незнакомого» восьмидесятых – девяностых.

Среди «могучей кучки» провожающих находилась персона, которая для коммуникабельного и оборотистого Севки стояла особняком.
Галя Бережная и впрямь устроилась чуть в стороне от толпы однокашников, потрясавших бутылками с горячащей жидкостью и угрожающе бряцавших стаканами.
Галке было очень грустно. Читатель может подумать, что Галя и Сева – несчастные влюбленные, которых развела судьба – разлучница... И ошибётся. Ничего подобного: не было между молодыми людьми любовного романа. А была давняя сначала детская (жили в одном дворе, ходили в один садик), потом школьная (десять лет в одном классе), затем и взрослая дружба. Может, эта взаимная тяга друг к другу частично, на генном уровне объяснялось тем, что у Гали была еврейская бабушка. Впрочем, об этом факте Галиной биографии никто не знал...
Непонятно по какой логике, но для Гали Севка всегда был сродни близкой подружке. Ему она доверяла детские тайны и юношеские увлечения. Наконец, ни с кем другим, кроме как с Грузем, Галя решила пооткровенничать, когда на пятом курсе института ей сделал предложение молодой, но перспективный хирург Игорь Корчевский – видный городской жених.
Брак длился менее двух лет и в нынешнем октябре состоялся бракоразводный процесс. Можно представить Галкино настроение в эти дни. Успокоительные речи домашних и сочувствие окружающих только усугубляли депрессию.
Кому, как не Севке, можно выплеснуть накопившуюся где-то в районе сердца, не дающую вздохнуть полной грудью душевную муть. Но палочка – выручалочка, верный дружочек, весёлый и неунывающий Грузь собирает чемоданы для поездки в лучшую жизнь...
К тому же на носу любимый всенародно и лично Галочкой Бережной праздник – встреча Нового года, всегда связанный с надеждами и планами, подарками, игрушками, хлопушками, шампанским и цветами.
Компания, где они раньше бывали с Игорем, по понятной причине отпадала. Семейные компашки подружек ничего, кроме грусти при виде чужого семейного блаженства, не сулили. Дома с родными под прицелом их сочувствующих глаз и жалостливых вздохов...

- «Севочка, дорогой дружочек! Столько лет мы рядом; все наши горести и радости были общими. Нет в мире человека, которому я столько доверяла и стольким благодарна... Грузик, миленький, я тебя никогда ни о чём не просила так, как делаю это сегодня. Соверши что-то невозможное, останься только на два денёчка, чтобы мы могли вместе встретить Новый год.
Мне кажется, если это произойдёт, жизнь в новом году,  да и вся последующая с твоей лёгкой руки пойдёт по другому. Очень тебя прошу...»
Сева смотрел на сидящую рядышком в приобретенной незадолго до развода хорошей квартире в престижном районе города давнего дружка-подружку его Галю, Галку, Галочку, непривычно грустную с навернувшимися на глаза слезами.
Нет, это неправда, что Галя Бережная близка и дорога ему, только как верный друг - так, как , допустим, Генка Ройзман. Дело обстоит совсем по-другому, и об этом в мире знает только Севка, Он никому не рассказывал и не расскажет, что со школьной скамьи и дальше-больше был влюблён в маленькую Галочку, большую Галю и во взрослую Галину. Что все эти годы мучился от безответного чувства и скорее дал бы себя четвертовать, чем признаться Гале в нём...

Вот он, предмет его грёз, тайно любимый больше всех на свете, попавший в жизненную передрягу человечек, для которого Севка всегда был готов (но не востребован) сделать всё, просит о самой малости, которую сегодня Грузь совершить не может: слишком много судеб завязаны в один узел.
- Галя, я должен ехать. Ты это знаешь. Дело даже не во мне – на моём горбу вся семья. Галочка, я уверен – у тебя всё сладится и будет хорошо. Издалека через океаны и континенты я буду посылать тебе тёплые импульсы – ты их почувствуешь. А если серьёзно, то прямо сейчас даю тебе клятву на крови, что наш Новый год мы ещё отпразднуем. Чтоб я не заработал свой первый миллион, если нарушу эту клятву!
Верный себе Cевка перевёл разговор на привычный шутливый тон.

...Сейчас, стоя на холодном декабрьском ветру, согреваеый обильно льющейся из многочисленных ёмкостей русской водочкой, Сева то и дело посматривал в сторону отделившейся от всеобщего веселья Галины и безнадёга больно сжимала грудную клеть обычно безоблачного Грузя.
- «Галя, ну перестань грустить; прости меня, болвана, который не может сделать пустяшное дело для дорогого человека. Ребята, налейте нам с Галкой. Хочу провозгласить тост. Мы расстаёмся надолго. Родина-мать провожает меня пинком в зад, но вы, мои друзья, спасибо вам, вселяете надежду и даже уверенность. Я вернусь во что бы то ни стало! Мы обязательно встретим другой, более весёлый и радостный Новый год. А если я живым не выполню это обещание, вырвите Грузя из памяти, как сорную траву!»
Глядя со стороны на возбужденного бурным прощанием Грузя, Галя почему-то подумала о том, что Сева, такой близкий ей человек, увы, никогда не был в рядах её многочисленных поклонников. Ей вдруг стало даже досадно, что он так и не увидел в ней женщину...
....Ах, сколько клятв и обещаний звучало тогда в конце восьмидесятых, в девяностых на вокзальных перронах, в аэропортах, на приграничных станциях? Если бы эти клятвы выполнялись, жизнь многих из отъезжающих могла быть иной. Но иной она не стала, а клятвы эти , в лучшем случае, вспоминаются с грустной улыбкой.
В самом лучшем случае...
Каждому своё.

...Первая весточка от Севы пришла через четыре месяца из Рима, где он отбывал «римские каникулы» перед поездкой в Штаты. Затем были несколько писем из Америки и после полуторагодичного перерыва - уже из Канады.
Три года назад пришла последняя весть от Севы Грузя. Откуда бы вы подумали? Ошибаетесь, из Австралии. Неуёмная и деятельная Севкина натура каким-то образом подвигла его сместиться вокруг земного шара и бросить якорь на Зелёном континенте.
Зачем ему понадобилось менять благословенную Америку на страну аборигенов, сумчатых кенгуру и пингвинов? Об этом Грузь в своём письме не сообщил.

А затем Севка исчез из поля зрения земляков и на этом повествование можно было бы завершить... Разве что ещё несколько слов о Галочке Бережной, о её судьбе за прошедшие после того предновогоднего дня время.
С той поры в Галиной жизни всё, как и предрекал Севка Грузь, пошло с каждым годом всё глаже и успешней. В суровые девяностые годы, когда всё рушилось и летело в тартарары, Бережная нашла себя в бизнесе. И не в каком-нибудь «купи-продай», а в таком, какой был, есть и будет вечно. Купив напару с кузеном завалящую пекаренку, Галя (к месту будет сказано, инженер-технолог пищевой промышленности) превратила её в современную бейкерию с новейшим оборудованием.
Затем, расширяя бизнес, стала уже единоличной владелицей целой сети пекарен и фирменных магазинов.
Личная жизнь тоже пошла «на поправку» - Галя вышла замуж за начинающего бизнесмена, красивого, молодого и энергичного; родила дочку, построила коттедж... Короче, вырулила на светлую дорогу «нового русского».
Впрочем, через пять лет после своего чудесного начала второй Галин брак (да проститься мне грубый каламбур) «дал брак» - окрепший в делах с Галиной помощью супруг захотел, как и многие другие олигархически настроенные индивидуумы, омолодить семейный контингент...
Галя, на удивление окружающим (и себе самой), легко отпустила «бьющего копытами» красавца на все четыре стороны: дочь росла , бизнес развивался, Галка ездила по миру... Чего ещё человеку надо? Оказывается , надо ещё.

...Валерий Павлович последние шесть лет работал вице-мэром города. Бережной по роду своего бизнеса приходилось несколько раз общаться с этим достаточно жестким, профессионально безукоризненным чиновником. Два года тому Галя убедилась в том, что Валерий Павлович к тому же ещё и интеллигентный, обходительный человек.
Случилось это во время поездки в соседнюю Польшу делегации бизнесэлиты города, которую возглавлял Валерий, а среди участников оказалась известная бизнеследи Бережная.
Там-то и выяснилось,что Валерий Павлович перенёс личную трагедию и вот уж четыре года, как вдов. Вероятно. он был осведомлён о семейных делах Галины, иначе не стал бы говорить об искреннем своём интересе к ней.
Не буду мучить читателя рассказом о колебаниях независимой по всем параметрам человеческих нужд Галины Бережной, когда старший на десяток годков Валерий сделал Гале предложение; и как она после почти двухгодичных колебаний его приняла...

Я вернулся в свой город, знакомый до слёз...

Мы застанем Галину в её городской квартире, одетую в шикарное от Версаче платье, примеряющую у большого трюмо не броские, но и не дешевые украшения для новогоднего бала. Обращу внимание читателя, это не просто встреча Нового года. Это ещё и встреча новой жизни. Валерий настоял, чтобы именно в эту новогоднюю ночь они объявили близким и друзьям о своём решении слить их жизненные линии в одну.

.... Галя внимательно смотрела на своё отражение в зеркале. Красивая, знойная брюнетка с уверенным взглядом серых глаз смотрелась моложе своих далеко не самых зрелых тридцати семи.
-- Хорошее сочетание – сероглазая брюнетка. – словно о ком-то постороннем подумала Галя. – Валера будет доволен моим нарядом.
Соискатель руки и сердца должен был заехать за Галиной в десять часов. Оставались какие-нибудь полчаса до этого времени, когда в дверях раздался звонок.
-- Не терпится влюбленному.- снисходительно подумала Галя, щёлкая замком...

...Перелёт из Сиднее в Москву длился более суток. Севка осовел от гула самолётных двигателей, от бесконечных воздушных ям и вибраций; устал даже от постоянного принятия двойных доз шотландского виски со льдом. Казалось, это будет длиться вечно...
Решение лететь в родные пенаты родилось стремительно, а отчаянности Грузю было не занимать.
После последнего развода Сева чувствовал себя, прямо скажем, отвратно: эти юристы, разделы, склоки, упрёки...
-- На волю, в пампасы, в Союз!!
А почему бы и нет? Сколько он мечтал туда податься, да всё дела, дела.
Теперь к черту дела: пора исполнить клятву, данную прилюдно дорогому человеку... Дорогому... Смешно,! Кому ты там нужен? Ну и пусть, не нужен... А может ещё и нужен?!

...Самолёт приземлился в Шереметьево в начале первого днем 31-го декабря. Надо было ещё перебраться в Домодедово, откуда в 18-10 был рейс в родной город. И хоть такси было заказано заранее, Севка начал на всякий случай волноваться - чай, не в Америке и не в Австралии находишься!
Так оно и вышло: неразбериха с такси уладилась через час, так что в Домодедово Грузь приехал аккурат к завершению посадки в самолёт.
Ещё два часа лёта, показавшиеся Севке бесконечными. Он всё пытался представить встречу с Галей и... не мог. Было ощущение попадания в какой-то виртуальный мир, где нет ни прошлого , ни настоящего.
- «Безвременье какое-то» – обескураженно думал Сева, проезжая в такси по такому знакомому и столь же чужому городу.
Вот и Галкин дом.
- «Что-то он стал ростом поменьше..» – отметил про себя становившийся всё более беспокойным Грузь
Лифтом не стал пользоваться, решил пробежать на четвертый этаж по ступенькам, чтобы дать работу застучавшему часто без всякой нагрузки сердцу бывшего спортсмена.
Вот и четвертый этаж, двадцатая квартира.
- «Дверь новая, дубовая с инкрустацией...- механически отметил Грузь.- Звонок с оперной арией...»
Послышались лёгкие шаги, щелкнул замок.
- «Могла бы спросить, кто звонит...» – последнее, что пришло в голову бедному Севке.

...Галя открыла входную дверь с заготовленной заранее для Валерия ласковой улыбкой на губах. На лестничной клетке стоял не Валерий Павлович, а незнакомец с до боли родными и знакомыми чертами, одетый в распахнутую настежь дублёнку, с маленьким саквояжем в одной руке и скомканной шапкой в другой. В створе расхристанной рубашки виднелась загорелая шея (в Австралии, небось, лето в разгаре...).
«Севка поседел» - совершенно отрешенно подумала Галя, даже не осознав до конца, что это он, Севка, и есть. И лишь увидев его глаза, полные ожидания, надежды и чувства, которого она в нём и не подозревала, Галя до конца осознала, что перед ней её Грузик.
Теперь Севкину тайну в этом мире знали уже целых два человека...
- «Здравствуй. Я приехал...»
Галка прижалась к косяку. Слёзы, застилая глаза, сбегали по лицу, бороздя тщательно наложенный макияж и смывая тёмную тушь ресниц.
Севка растерянно стоял посреди площадки и молча всматривался в родное лицо. Прошла минута, вторая...
До Нового года оставались два с половиной часа...

Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии