КОНТУР

ГЛАВА 8. КАК ЕГИПЕТСКИЕ ЕВНУХИ ПОМОГЛИ НАУКЕ

12 июня 1920 года все крупные парижские вечерние газеты вышли с сенсационными заголовками: «Доктор Воронов обещает нам вечную молодость!», «Обезьяна спасет человека от старости!», «Первая операция по омоложению свершилась!», «140 лет жизни – не предел!».
Да, именно с этого дня на французского хирурга Сергея Александровича Воронова обрушилась всемирная слава! К ней он шел долго, но уверенно – медицина была его страстью.
Из России Сергей уехал в юности, ибо по законам империи после реального училища не мог поступить в гимназию. А без гимназии нет пути к высшему образованию. Зато во Франции, после сдачи экзамена по языку, в возрасте 17 лет он был зачислен в Сорбоннский государственный университет, где все студенты обучались бесплатно. Да, да – абсолютно бесплатно, независимо от того, из какой страны прибыл.

После получения диплома Воронов блестяще закончил еще и Высшую медицинскую школу, и вскоре стал полноправным гражданином Французской Республики.
Ему фантастически повезло – наставником молодого врача стал выдающийся хирург Алексис Каррель, один из основателей важнейшего направления медицины – трансплантологии тканей и целых органов.
Воронов ассистировал своему шефу во время его совершенно уникальных операций, которые до Карреля никто в мире не делал, и за разработку методики которых он вскоре получит Нобелевскую премию.
Видя у своего подопечного несомненные задатки будущего хирурга-экспериментатора, Каррель обучил его главному – сшивать встык, воедино даже мельчайшие, порой едва видимые кровеносные сосуды, без чего пересадка органов вообще невозможна.
Все инструменты для этих фантастических на то время операций доктор Каррель разработал сам.
Что ж, но полученные от шефа знания Воронову нужно было воплощать в практические дела. По рекомендации своих учителей Серж Воронофф поступает на службу к египетскому хедиву. Правитель Египта не жалеет денег на организацию в стране хотя бы мало-мальской медицинской службы по европейским стандартам. В лице молодого врача при дворе он находит полного единомышленника.
Усилиями Воронова в Египте была открыта хорошо оснащенная клиника инфекционных заболеваний и школа медсестер. Понимая всю важность просвещения, лейб-медик вице-султана основал Египетский медицинский журнал, в номерах которого печатались материалы о мировых достижениях науки в области здоровья человека.
Сергей Александрович Воронов проработал в Египте без малого 14 лет, провел множество блестящих операций. Перед всеми другими врачами страны он имел одно важное преимущество – свободный доступ в святая святых дворца – в султанский гарем.
Конечно, он был поражен красотой и формами жен и наложниц хедива – лучшего женского генофонда человечества. Но как врача, как ученого, его в первую очередь интересовали не женщины, а «блюстители ложа» сераля, несчастные кастраты – евнухи. Именно во дворце правителя Воронов начал изучать странные особенности физиологии и поведения евнухов.
Как правило, отобранных для почетной службы в гареме мальчиков оскопляли в возрасте 6–7 лет. Практически все они до смерти сохраняли свои звонкие детские голоса, а вот жили недолго – без яичек, «главного органа» мужчины, тело кастрата быстро увядало. Тридцатилетние становились стариками, седели, страдали от излишнего веса, теряли остроту зрения и память.
Воронов понял – все признаки старения, естественные для любого нормального человека в пожилом возрасте, у кастратов вызваны только искусственно. Отсюда следовал важнейший вывод – секреты долголетия и бодрости скрывают в себе именно половые железы, и жизненные силы организма можно резко стимулировать трансплантацией этих желез, а еще лучше – пересадкой целых семенных органов донора.
***
В 1910 году доктор Воронов возвращается во Францию, получает престижную должность директора Центра экспериментальной хирургии в Коллеж де Франс и сразу же приступает к задуманным еще в Египте экспериментам по омоложению. Сначала, естественно, на животных.
Прежде чем подступиться к венцу природы – человеку, Сергей Александрович провел сотни операций на быках, овцах, козах, прививая яички молодых животных старым особям, и те словно рождались заново – быстро избавлялись от болезней, становились игривыми, способными к активному, порой безудержному, воспроизводству. Немощные еще вчера козлы, к примеру, не только зазывно трясли бородой, но и, «не падая с копыт», порой часами ублажали своих блеющих не то от удовольствия, не то от груза пресыщения, избранниц.
К сожалению, Первая мировая война на целых четыре года приостановила эти удивительные по результатам эксперименты. Доктор Воронов, работая главным хирургом Русского госпиталя в Париже (На помощь республике и для спасения от оккупации немцами ее столицы Николай II направил во Францию целую армию – 50 тысяч солдат и офицеров. – Авт.), не только спасал жизни воинов, но и разработал принципиально новую методику протезирования конечностей, используя кости обезьян.
И именно с обезьянами будет связана вся его дальнейшая работа после того, как гарь и смрад самых жестоких в истории человечества сражений развеялись, наконец, над полями и городами Европы.
Итак, конец войне, в которой человек испытал и применил на практике все последние смертоносные достижения своего интеллекта – подводные лодки, управляемые торпеды, авиацию всех типов и назначения, грозу колючей проволоки и пехоты – танки, сокрушающей силы взрывчатку, удушающие и выжигающие глаза и внутренности газы.
Испытал и ужаснулся содеянному: больше 30 миллионов погибших, ослепших и тяжело раненых только на полях сражений!..
И все-таки начало ХХ века было и другим временем, если не золотыми, то серебряными годами мощного развития биологической науки и медицины. Вот лишь несколько важнейших достижений тех лет.
Венский бактериолог Карл Ландштейнер раскрыл тайны крови, благодаря чему стало возможным переливание ее от одного человека другому.
Канадец Фредерик Бантинг изучил свойства инсулина – белкового гормона нашей поджелудочной железы, и сахарный диабет перестал быть фатальным заболеванием.
Американский врач и ученый Томас Морган открыл органеллы наследственности – хромосомы, а русский физиолог В. М. Бехтерев изучил проводящие пути спинного и головного мозга.
Инфекции всегда были самым страшным врагом человечества. Люди не понимали, как можно бороться с тем, что нельзя пощупать и что не видно. К тому же не имеет ни запаха, ни цвета. Враг подкрадывался беззвучно и также тихо убивал. Во время Первой мировой войны начался настоящий кошмар: врачи были абсолютно бессильны против инфекций – даже из-за незначительных ранений людям ампутировали руки и ноги. И чем больше отрезал военный хирург – тем у солдата было больше шансов выжить.
Именно в это время британский врач Александр Флеминг уже практически подобрался к открытию антибиотиков. И первым из них стал пенициллин – незаменимый сегодня защитник здоровья нашего организма от ран и язв разного типа.
***
Да, это было удивительное время, когда врачи не боялись испытывать на себе изобретенные ими вакцины и сыворотки, а хирурги дерзко проникали в глубины бренного человеческого тела, буквально на ощупь прокладывая пути к победам над его недугами.
Своей дорогой к всемирной известности шел и Сергей Александрович Воронов.
14 декабря 1913 года он пересадил щитовидную железу обезьяны подростку, страдающему микседомой – редким заболеванием, вызванным отсутствием щитовидной железы. Операция прошла удачно, и пациент был тщательно осмотрен светилами Медицинской академии. Воронов гордился своим успехом и позднее писал: «...через 4 года, в возрасте 18 лет, Жан, которого в 1913 году я знал слабоумным, с рудиментарным мозгом и телом восьмилетнего ребенка, был признан годным даже к военной службе, участвовал в сражениях, проявив мужество и отвагу».
Но звездный час Воронова наступил только через 7 лет – 12 июня 1920 года. Именно с этой даты я и начал свой рассказ о блестящем хирурге-экспериментаторе. Это была первая и успешная операция по омоложению человека, которую журналисты тотчас назвали «прививкой обезьяньей энергии».
У своего довольно пожилого пациента Воронов не заменил один орган другим, а только добавил к человеческим яичкам тонкую полоску обезьяньего органа, вырабатывающего нужные гормоны. Довольно простая в хирургическом отношении операция дала прекрасные результаты. По словам самого мужчины, уже вскоре он будто бы скинул со своих плеч 20 лет жизни, к нему вернулись сексуальная уверенность и сила, на глазах исчез лишний жир, улучшилась память, потухшие было глаза не требовали больше ношения очков. Чудеса!
Интересно, что перед этой операцией Воронов провел во Франции своего рода рекламную кампанию, приглашая в клинику на платной основе доноров-добровольцев, готовых пожертвовать нуждающимся часть своих половых желез.
Но потенциальные кандидаты либо запрашивали за это невероятные цены, либо стояли на такой низкой ступени социальной лестницы, что предлагаемый материал был уже давно никуда не годен.
Решено было брать «запчасти» от обезьян-приматов. К тому же, Сергей Александрович справедливо полагал, что для пересадки, например, яичек и эндокринных желез «обезьяны как бы выше человека по качеству своих органов и физической конституции, а главное – они менее запачканы дурной наследственностью: не страдают от подагры, алкогольной зависимости, сифилиса…»
Это было время триумфа Воронова. Буквально в считанные годы он провел 500 успешных операций мужчинам и женщинам в возрасте 55–75 и даже 80 лет как во Франции, так показательно и в других странах: США, Алжире, Италии, Швейцарии... Воронов тогда был гораздо известнее голливудских звезд.
Никаких секретов из своих методик он не делал. Наоборот, всячески пропагандировал их и писал для врачей и студентов соответствующие учебники.
В 1923 году на Международном медицинском конгрессе в Лондоне Воронов выступил с большим докладом о своих работах, в конце которого сказал:
– Недалеко то время, когда пересадка эндокринных желез обезьян сделается доступной каждому хирургу. Я же мечтаю не только подарить людям вечную молодость, но, в конце концов, рано или поздно – победить и cмерть!
Огромный зал, стоя, долго аплодировал французскому хирургу русского происхождения, которого правительство республики наградило престижным орденом Почетного легиона.
Конечно, операции Воронова были весьма дорогостоящими. Но его клиенты – прежде всего представители творческой, экономической и политической элиты – денег на омоложение не жалели. Особенно, когда не хотели афишировать свои имена.
Сергей Александрович быстро стал сказочно богат. В Париже для своего проживания он снял целый этаж фешенебельной гостиницы с армией обслуживающего персонала.
Но дело было прежде всего. Для бесперебойного снабжения клиники живыми «запчастями» на вечно солнечном итальянском побережье Воронов купил обширный замок, на территории которого разместился обезьяний питомник – бесценное сокровище для медицинской науки и практики.
Вот в это, самое счастливое и плодотворное для Сергея Александровича Воронова время, мы снова вернемся в Советскую Россию, к «кремлевским султанам» и ветеринару, профессору Илье Ивановичу Иванову.
***
Итак, чтобы не потерять нить повествования, придется немного повториться.
После довольно ранней смерти Ленина от «синдрома изнашивания» и закупорки сосудов головного мозга кремлевские мечтатели – вожди пролетариата – осознали: их вполне может ждать подобная участь. Если проклятые капиталисты омолаживаются, если гормоны горилл и шимпанзе предотвращают склероз, возвращают немощным бодрость и половую силу, то почему самая большая страна в мире не может организовать у себя такую же клинику, как у Воронова в Париже?! Организовать, немедленно организовать! Мы строим новое, бесклассовое общество, общество равных!
Да, на словах все было именно так. Но только гораздо равнее других были те, в чьих руках находились власть, армия, золото и богатства страны.
Так, в 1925 году при кремлевской больнице возникает целый, почти секретный, Институт экспериментальной эндокринологии для борьбы со старостью партийной элиты. Его возглавил уже знакомый нам личный врач и хирург Ленина В. Н. Розанов.
Москва через особо доверенных лиц приглашает Сергея Александровича Воронова в Советский Союз закрыто провести несколько операций по омоложению. Пока по особому списку, только первым лицам государства.
Эту «почетную во всех отношениях миссию большевиков» французский хирург отверг твердо и без колебаний. Правда, как бывший гражданин России, разрешил для пользы медицины издавать свои брошюры и книги по трансплантации органов. Наивный, да кто бы его спрашивал об этом при надобности?!
Ну, отказал в помощи вражина-эмигрант – не беда. Найдем для этого великого дела своих блестящих хирургов. Это правда, всегда были в России врачи от Бога. И немало.
Но с немедленным омоложением вождей решили несколько повременить – необходимо попрактиковаться на других. Да и обезьян пока нет – нужно брать половые железы у только что погибших молодых людей. А такого, по сути, бесценного материала, под рукой в нужный момент может и не оказаться.
Через десять лет эта проблема перестанет существовать – в подвалах ЧК будет столько безвинно расстрелянных, что выбирай – не хочу, пока не свезли в общую, безымянную могилу. А пока…
Операции по омоложению проводит один из лучших хирургов вновь созданного института Гораш. Двадцати семи его пациентам были пересажены половые железы доноров. Успехи – впечатляющие! Только две операции закончились неудачей. Можно двигаться дальше…
Розанов пишет докладную правительству о срочной покупке обезьян. Годовая потребность уже сегодня минимум 50 животных крупных пород, прежде всего, шимпанзе. Завтра потребуются сотни. Почему так много?
Так ведь и очередь на омоложение уже гигантская: члены ЦК, Политбюро и Коминтерна, высшие комиссары Красной армии, приближенные к власти писатели и артисты, во главе их списка не кто-нибудь – Максим Горький! А еще многочисленный партийный аппарат союзных республик – второй эшелон власти... А еще любовницы, тысячи жен и близких родственников всего этого безграничного номенклатурного Олимпа...
Пока укреплялась советская власть, профессор Илья Иванович Иванов – автор методик искусственного осеменения животных, мечтающий скрестить человека с обезьяной, – терпеливо ждал и своего звездного часа. Дождался, это время пришло.
Во-первых, как мы помним, Франция предложила ему для работы свою тропическую лабораторию в Гвинее. А во-вторых, именно сейчас настал момент, когда советская власть, по его убеждению, не только даст ему деньги на эксперименты, но и построит где-нибудь на благословенном черноморском берегу специальный питомник для воспроизводства обезьян. У этой уверенности были свои веские причины.
Илья Иванович Иванов, имея в близких друзьях не только настоящих ценителей лошадей – лихих кавалеристов Буденного и Ворошилова, но и верхушку чиновников страны, прекрасно знал закулисье власти. Знал и понимал, чем ее взять.
Великой стране нужны и великие дела. Идет грандиозная ломка старых укладов, рухнули церковные устои, рождается новая мораль советского человека, готового на любые жертвы ради будущего светлого завтра. Нам нипочем законы природы, все переделаем! Повернем реки с Севера на Юг, построим новые светлые города – каждой семье по комнате, грохочущие металлом заводы, раскрепостим семью! Жены будут общие – комсомольские! Создадим коммуны, огромные комбинаты питания – пусть люди дома не чахнут перед керосинками и керогазам! Ух ты – дух захватывает!
Вот чем надо брать советскую власть – грандиозностью перспектив!

Продолжение следует