Фёдор медленно переходил из одной аллеи городского сада в другую, слушал доносившиеся с танцевальной площадки вальсы Штрауса, «На сопках Манчжурии», другие знакомые мелодии в исполнении духового оркестра и почему-то именно сегодня необычно сладкой истомой отзывавшиеся в его груди.
Неделей раньше он получил диплом об окончании юридического факультета Белорусского государственного университета и направление на работу в городскую прокуратуру небольшого западного белорусского городка. Он решил сразу же туда поехать: поиски жилья, знакомство с городом - всё это требовало времени. В городе у него не было ни родных, ни знакомых, и первый субботний вечер Федор решил посвятить знакомству с городским садом.
С высоты своего роста и возраста, со снисходительной улыбкой он смотрел на «зелёную» молодёжь, которой становилось всё больше на аллеях. Он видел тесно прижавшиеся парочки на скамейках, целующиеся в тени, и его самого начинала увлекать вечерняя романтика. Фёдор подошёл к танцевальной площадке и остановился, наблюдая за танцующими. Он сразу обратил внимание на двух девушек, вальсирующих очень легко, красиво, с таким воодушевлением и изяществом, что это заметили все. Танцующие пары образовали в центре площадки круг, в котором те двое продолжали кружиться, ничего не замечая. Танец закончился, и все начали им аплодировать. Смущённые девушки убежали с веранды. Тяжело дыша, они сели на скамейку недалеко от Фёдора, стоявшего в тени дерева, и невольно услышавшего их разговор.
- Слушай, Фрида, чего это они нам захлопали? - спросила, едва переводя дыхание, одна девушка другую.
- Наверное, мы им понравились, - последовал несколько неуверенный ответ.
- Вот ещё, не выдумывай, мы же здесь не впервые.
- Не знаю, Валя, не знаю.
- Да просто, девушки, вы танцевали так здорово, так красиво, с таким удовольствием, что не аплодировать было невозможно. Я, стоя здесь, тоже аплодировал вам, - сказал Фёдор.
Девушки испуганно оглянулись на него.
- Извините, мы вас не заметили, - смутилась Фрида.
- А вы приезжий, что ли? - спросила Валя.
- С чего вы взяли? - удивился Фёдор и подошёл к ним.
- Да здесь все друг друга знают, город-то наш небольшой, а вот вас мы раньше не видели, - пришла на помощь подруге Фрида.
- Железная логика, сдаюсь, - согласился Фёдор. - Я приехал сюда по распределению и буду работать в городской прокуратуре.
- Ого, вот это да, в самой прокуратуре, прокурор! - восхитилась Валя.
- Девушки, давайте познакомимся, - предложил Фёдор и присел на скамейку. Он рассказал им, что приехал в город только несколько дней назад, ещё не полностью устроился, ищет комнату, и они первые, с кем ему повезло здесь познакомиться. Девушки наперебой рассказывали о своём городе, о себе, о танцплощадке, куда они приходят летом почти каждую субботу, потому что очень любят танцевать.
- А вы любите танцевать? - повернулась к нему Фрида.
- К сожалению, я не умею танцевать, но мне очень нравится смотреть на танцующих.
- Ну, научиться танцевать совсем не сложно. Хотите, я вас научу? - и, не дожидаясь ответа, Валя встала и протянула ему руку.
- Вы меня извините, но я не могу принять ваше приглашение.
- Ну, как хотите, - и повернулась к подруге, - пошли, Фрида, танцевать.
- Подожди немного, дай отдышаться, - ответила та, - ещё натанцуемся сегодня.
- Вот ещё, - воскликнула Валя и убежала на танцплощадку.
- Уж не обиделась ли на меня ваша подруга? Но я на самом деле ещё никогда не танцевал и боюсь оказаться посмешищем. Вы объясните ей, пожалуйста, причину моего отказа.
- Хорошо, я ей передам. Но я думаю, она и не обиделась на вас, просто она такая непоседа и очень любит танцевать.
- А вы разве не любите?
- Ну, отчего же, но, видимо, не так, как Валя. Я лучше посмотрю, как она танцует и, кроме того, я не очень люблю «Польку».
Они замолчали, глядя на танцующую под духовой оркестр молодёжь. Закончился этот танец, оркестр заиграл следующий, а Валя оставалась на танцплощадке. Фёдор смотрел на Фриду и всё не решался предложить ей походить по парку.
- Вы сказали, что ищете комнату, - прервала молчание Фрида.
- Да, в гостинице жить весьма накладно.
- Если я не ошибаюсь, Валины родители сдают комнату. Пойдёмте, спросим её об этом.
- С удовольствием, но, если вы не возражаете, мы можем походить немного, а потом и спросим её. Кроме того, она так азартно танцует, что не стоит её отвлекать.
Фёдор встал и протянул Фриде руку.
Они гуляли по аллеям городского сада, рассказывали друг другу о друзьях, знакомых, о своих семьях. Фёдор говорил, что родом он из деревни в Минской области, что он первым из их большой семьи благодаря советской власти и коммунистической партии получил высшее образование. Два его брата и сестра уже имеют свои семьи, живут отдельно и работают в колхозе. Отец его умер, и мама теперь живёт в их доме одна. Из рассказа Фриды он узнал, что у неё есть три сестры, уже замужние. Все они живут в этом же городе, а она, младшая, живёт вместе с мамой, что её папа тоже умер два года назад. Работает она счетоводом на фабрике, и что Валя - её лучшая подруга ещё со школы.
Они продолжали медленно ходить по аллеям, рассказывая о своей жизни, когда вдруг обратили внимание, что оркестр перестал играть. Фрида остановилась и испуганно заметила, что Вали не было с ними весь вечер. Они быстро пошли к танцплощадке, но там уже никого не было.
- Ой, а как же Валя?
- Далеко ли она живёт отсюда?
- Недалеко, но вообще…
- Да, я понимаю, мы заговорились и не заметили, как пробежали три часа. Это моя вина. Я попрошу Валю, чтобы она на вас не обижалась, так что не переживайте, пожалуйста.
- Давайте пройдём мимо Валиного дома и посмотрим, вернулась ли она.
- Конечно, с удовольствием.
Было приятно идти по тихим вечерним улицам готовящегося ко сну городка. Ночь вступала в свои права, во многих домах уже потушили свет, было тепло, но не душно. Они подошли к дому Вали, увидели её через открытое окно и уже через пять минут были около дома Фриды. Фёдор протянул Фриде руку, пожелал спокойной ночи, и они расстались, даже не договорившись об очередном свидании.
По дороге в гостиницу он с удовольствием вспоминал неожиданную для него встречу с девушкой, их разговоры, повторял про себя её имя: Фрида, Фридочка, Фридуня - и отметил, что она ему понравилась. Фёдор не был ловеласом, но Фрида была и не первой девушкой, с которой ему приходилось встречаться. Так было уже не впервые, когда после первого вечера, проведенного с новой знакомой, он, как бы анализируя, решал для себя, нравится она ему или нет. Фёдор решил снова встретиться с Фридой и тут же нашёл причину для этого: неудобно будет, если она попросит Валю о комнате для него сама.
На следующий день после работы он подошёл к дому, где жила Фрида, сел на лавочку и решил дожидаться её появления. Фёдор заметил её ещё издали. «Какая ладная у неё фигура, красивые вьющиеся волосы, правильные черты лица», - про себя отмечал он. Фрида, как будто почувствовала, что кто-то внимательно изучает её, посмотрела по сторонам и заметила Фёдора. Он встал с лавочки и пошёл к ней навстречу. Они поздоровались, и Фёдор, несколько смущаясь, объяснил причину своего появления здесь.
- Неудобно, но почему? - удивилась Фрида. - Ведь вы говорили, что вам нужна комната.
Фёдор растерянно молчал и не знал, что ответить. Она посмотрела на него, смущённого, покрасневшего, и они оба рассмеялись.
- Если вы не заняты сегодня, то мы могли бы погулять по городу, вы бы познакомили меня с городскими достопримечательностями, - нерешительно предложил Фёдор.
- Но я ещё не была дома после работы.
- Так я вас подожду, - и, поняв, что поставил девушку в неловкое положение, быстро добавил, - я посижу здесь на лавочке, не волнуйтесь и не торопитесь, пожалуйста, у меня достаточно времени.
Вечер промелькнул, как одно мгновение и, когда начало темнеть, они расстались у её калитки, договорившись об очередной встрече.
Так побежали день за днём, они встречались ежедневно. Лето сменилось осенью, затем пробежала зима, а 1-го Мая Фёдор попросил Фриду стать его женой. Они уже раньше говорили о предрассудках, бытующих во многих семьях: русские должны жениться на русских, а евреи - только на евреях. Они понимали, что эти условности создавались столетиями, что люди свыклись с ними, боятся их нарушать. Но, как горячо утверждал Фёдор, теперь не то время, что живут они в эпоху социализма, а не средневековья, что коммунистическая партия учит интернационализму, равенству, братству между народами, новой коммунистической морали, в которой не должно быть места разным поповским предрассудкам. Но всё это было как бы абстрактно, отдалённо, не касалось их непосредственно. А вот теперь!..
Фрида стояла, глядя вниз, и ковыряла землю носком туфли. Она была уверена, что мама ни за что не согласится на её брак с Фёдором. Уже неоднократно мама предупреждала её прекратить встречи с этим «гоем», что добром это не кончится, что не сегодня-завтра он всё равно обзовёт её «жидовской мордой». Расстроенная Фрида, смягчая мамины выражения, рассказала об этом Фёдору. Он внимательно выслушал всё и попросил разрешения самому встретиться и поговорить с её мамой.
В очередное воскресенье они сидели втроём за столом, и Фёдор, используя всё своё красноречие, просил Фридиной руки. Геня Ефимовна, мама Фриды, смотрела на Фёдора, отмечала про себя всю его привлекательность, уже зная об его образованности, о его работе, почти всё о его семье, но ничего не слышала из того, о чём он сейчас говорил. Она понимала, что Фрида, её дочка, её младшенькая, её любимица согласна стать женой этого гоя. Она осознавала, что изменить ничего не сможет. Но точно также понимала, что не имеет права разрешить этот брак, что она должна что-то сделать для этого, должна найти слова, которые бы убедили дочку отказаться от такого шага, и, когда он замолчал, она только и смогла, что отрицательно покачать головой. Потом она услышала слова Фриды, что та любит Федю и всё равно выйдет за него замуж. И тогда Геня Ефимовна сказала:
- Ну, что ж, у меня было четыре дочери, теперь будет только три, - и замолчала.
Фрида с Федей поднялись из-за стола и вышли из дома. Через год у них родился сын, а ещё через четыре года началась война. На второй день после начала войны, рано утром, какой-то военный забежал в дом к Гене Ефимовне и, подталкивая её к двери, сказал:
- Мама, быстро идите в машину, нужно немедленно уезжать!
Она растерялась, узнав Фёдора (всё прошедшее время они не виделись), и спросила, куда ехать. Фёдор сам не знал и повторил:
- Быстро, немцы на подходе к городу!
Геня Ефимовна, абсолютно потерянная, вышла за ним из дома, увидела в машине Фриду с ребёнком и в нерешительности остановилась. Фёдор, взяв её под мышки, подсадил в машину, попрощался с женой и сыном, дал какие-то распоряжения шофёру, и машина, набирая скорость, поехала на Восток. Сам же Фёдор побежал в свою часть, занявшую оборону на западе города.
(Продолжение следует)
МАКС ДРУБИНСКИЙ