КОНТУР

Уверен, что печаль, грусть и скорбь – не исключительные чувства, которые обуревают нас, когда уходит дорогой нам человек. Здесь может присутствовать и грустная светлая улыбка. Тем более, когда это такой светлый, яркий, все годы фонтанировавший своей жизнеутверждающей энергией, каким был покинувший нас Великий поэт современности Евгений Евтушенко.

Года четыре тому назад посмотрел на Первом канале (ОРТ) передачу «Диалоги с Евгением Евтушенко», блистательно представленную Соломоном Волковым. Много интересного, порой совершенно невероятного узнал из откровений выдающегося поэта современности. И был удивлен тем, что там ни слова не было сказано о наших встречах.
...Читатель весьма обоснованно решит, что автор душевнобольной или, в лучшем случае, беспросветный враль. И то, и другое неверно: может, автор действительно хвастун, но ни в коей мере не лжец, и тем более не сумасшедший (намедни был на приеме у своего врача и ничего подобного тот не заметил).

Находясь в ясном уме и трезвой памяти, я утверждаю, что с Евгением Александровичем мы были знакомы более сорока лет, из которых последние двадцать пять находились в дружеских отношениях. По-прежнему не верите? Хорошо, придется об этом рассказать подробней.
Первая моя встреча с Евгением Евтушенко состоялась в ноябре 1973 года, вскоре после его сорокалетнего юбилея, в Ленинграде. Мы с супругой уже сдали свою одежку в гардероб и собирались войти в зрительный зал БДТ (шел спектакль «Холстомер» с великолепным Евгением Лебедевым). В просторном фойе театра вдруг возникла суматоха: все засуетились и подались ближе ко входной двери.
«Евтушенко? Это Евтушенко?!.. Сам Евтушенко! – на все лады склоняли имя поэта взволнованные ленинградские ценители театра.

Тут я увидел высоченного и широченного (так мне показалось), но худощавого мужчину во входившей тогда в крик моды коричневой дубленке нараспашку. Поразило лицо знаменитости: худое, скуластое, не по сезону загорелое, и глаза – рысьи глаза, насквозь пронизывавшие каждого, кто попадал в поле зрения. Сопровождавшие его люди (человек пять) на фоне самого Евтушенко выглядели пигмеями, придерживающими фалды его распахнутой дубленки.
...Вероятно, мне помогла наглость законченного провинциала. Пока другие вожделенно разглядывали кумира, я вытащил из кармана авторучку и с программкой спектакля бросился наперерез автору «Бабьего Яра» и «Братской ГЭС».
– Товарищ Евтушенко! – отчество от волнения я забыл, а по имени тогда не обращались. – Дайте, пожалуйста, автограф на радость вашим землякам на Украине!
Суровое лицо сибиряка Евтушенко озадачилось:
– Какие еще мои земляки на Украине?
– Это ваши поклонники из Одессы. После «Бабьего Яра» мы вас считаем своим...
Евгений Александрович безнадежно махнул рукой и размашисто расписался на моей программке.

...Следующая наша встреча произошла двадцать лет спустя, в сентябре 1993 года, – после его шестидесятилетия. Время было смутное, до заграничных вояжей поэта оставалось несколько лет. Пока же Евгений Александрович ездил с творческими вечерами по окраинам уже распавшегося Союза к своим читателям, которые продолжали его любить, несмотря на причуды моральной проститутки-политики.
В небольшом издательстве небольшого, с иудейскими корнями, города Черновцы была издана смехотворным для известного поэта тиражом книга с его прозой «Не умирай прежде смерти». Погожим сентябрьским вечером я побывал на встрече с Евгением Евтушенко (дело было в Виннице, в летнем концертном зале; народу собралось человек триста).
Получив невыразимое удовольствие от прочитанных стихов, рассказанных историй из жизни поэта, в конце вечера я купил этот томик и занял место в очереди – получить автограф у живого классика. Когда пришел мой черед, я показал Евгению Александровичу ту самую, подписанную им двадцать лет назад театральную программку к спектаклю БДТ. Евтушенко искренне удивился и, как мне показалось, потеплел лицом. Соответственно, в отличие от предыдущих автографов, на моей книжке Евгений Александрович не только поставил подпись, но и написал: «Алеше от друга!». Думаю, мэтр поступил опрометчиво, проявив тогда ко мне столь значительное расположение...

...Пятнадцать лет спустя, уже в Нью-Йорке, состоялась моя (как выясняется сегодня) последняя встреча с великим поэтом. В концертном зале Millennium на Брайтоне проходил творческий вечер Евгения Евтушенко, посвященный его семидесятипятилетию. Сам Всевышний своей щедрой десницей отмерил мне счастливую возможность встретиться с любимым поэтом и другом (см. описанное выше...). Именно этим обстоятельством я объяснил администрации театра, почему мне необходимо лично увидеть Евтушенко до начала концерта. Поколебавшись, директор, тем не менее, разрешил «другу» зайти в помещение, где поэт готовился к выходу на сцену.
Евгений Александрович с недоумением и даже несколько испуганно смотрел на явившегося к нему «друга», мучительно пытаясь вспомнить, где ему на глаза могла попасться физиономия этого нагловатого посетителя. Пришлось показать ему сделанную им пятнадцать лет назад надпись, чтобы в итоге мэтр озадаченно произнес:
– Да, помню, было такое небольшое издание... Первый раз с того времени вижу эту книжку.
– Евгений Александрович, подпишите, пожалуйста, еще раз эту книжицу. Сами понимаете...
– Понимаю, друг Алеша... – обреченно ответил Евтушенко и написал: «Алеше еще раз на счастье. Евгений Евтушенко. 1993–1998».
На лице живого классика отразился испуг, когда я попытался подарить ему только что вышедшую из печати свою книгу (заливаясь краской стыда, признаюсь, что еще и с моим автографом: ведь главное между друзьями – это равноправие). Евтушенко с неподдельным ужасом взирал на увесистый томик, но я его успокоил, сказав, что это не стихи, а всего лишь «презренная проза». После чего Евгений Александрович милостиво разрешил передать книгу его супруге в зале. Что я и сделал.
Прилагаемый к этой заметке фотодокумент – свидетельство того, что автор рассказал правду. Так что первоначальное подозрение во лжи отпадает.
Что же касается хвастовства...

...Конечно, я понимаю, что подобные автографы поэта получили тысячи и тысячи счастливцев. Но и вы поймите, как радостно и приятно иметь собственноручные надписи самого Евгения Евтушенко, да еще на одной и той же страничке редкого издания, да еще выполненные каждый раз в его юбилейные годы...
Все последующее время в течение почти десяти лет у меня была мечта еще хоть раз пересечься с Мэтром на каком-нибудь его творческом вечере и получить третий его автограф на той же странице и, хоть таким образом, попасть в книгу рекордов Гиннесса.
Но в отличие от предыдущих двух двадцатилетий, я не могу снова приблизиться к классику и, хоть через короткий росчерк пера, почувствовать его благоволение. Моя мечта стала несбыточной – 1 апреля 2017 года Великий Поэт и Гражданин, последний из могикан-«шестидесятников», Евгений Евтушенко ушел из этого мира...
Теперь я буду надеяться побывать в Москве, съездить в Переделкино, сходить на старый погост, где рядом с могилой Бориса Пастернака похоронят, согласно его посмертной воле, Евгения Александровича.
Там я прикоснусь к памяти о Поэте уже в граните или одетом в бронзу...