КОНТУР

Царь Соломон перехитрил двух демонов – Эфипаса и Абезитибода, которые прибыли из глубин Красного моря вместе с колонной. С помощью магического кольца он наложил печать вокруг них так, чтобы они через секунду не смогли заставить сотрястись всю землю. Он сказал им: «Осторожно!». И духи остались на месте, чтобы поддерживать колонну до сего дня для доказательства мудрости, которой Соломон был удостоен. В воздушном пространстве была подвешена огромная колонна, которую поддерживали ветры. И таким образом духи находились внизу, подобно воздуху удерживая ее. И если пристально посмотреть, колонна, поддерживаемая демонами, немного наклонена; и так до сих пор.

Царь Соломон расспросил демона, который прибыл с Эфипасом: «Кто ты и как тебя зовут? И чем ты занимаешься? Ибо я слышал многое о тебе». И демон ответил: «Меня, о царь Соломон, зовут Абезитибод. Я потомок архангела. Когда-то я восседал на первых небесах, имя которым Амелеоут, а потом я стал жестоким духом, крылатым, но с единственным крылом, я составляю заговоры против каждого поднебесного духа. Я был, когда Моисей предстал перед Фараоном, египетским царем, сердце которого я ожесточил. Я тот, кого Ианес и Иамбрес вызывали, отправляясь за Моисеем в Египет. Я тот, кто сражался с Моисеем с помощью чудес и знаков».

Царь Соломон спросил его еще: «Как ты оказался в Красном море?» И он ответил: «Во время исхода сыновей Израиля я ожесточил сердце Фараона. И я заставил разгневаться его и его министров, и преследовать детей Израиля. И Фараона сопровождал я и все египтяне. Я был там, мы следовали вместе. И мы все подошли к Красному морю. И это было тогда, когда дети Израиля уже перешли его, и вода вернулась и накрыла все войско египтян и все их могущество. И я остался в море, удерживаемый этой колонной. Но когда Эфипас, заключенный во флягу, и которого ты послал, пришел, то он вытащил меня для того, чтобы привести меня к тебе».
Соломон, услышав все это, восхвалил Бога и заклинал, чтобы демоны повиновались ему и оставались поддерживать колонну. И они оба поклялись не отпускать эту колонну до конца света. Ибо тот день, когда этот камень упадет, это и будет концом света.

Завещание Соломона «Ветхозаветный апокриф»
Стих 124, 125, 126, 127

Глава первая, в которой две хорошо спланированные случайности  классифицируются как преступление

Облака были похожи на стаю крокодилов, летящих к солнцу.
Василиса посмотрела в небо не для того, чтобы рассматривать облака. Чтобы слезы не полились по щекам. Она не любила их солоновато-горький привкус на губах, да и на щеках обязательно останутся грязные «дорожки». Василиса чувствовала, как тоненькие теплые струйки от висков растекаются за ушами, увлажняя волосы и шею. Она достала платок, легонько прикоснулась им к вискам и снова посмотрела на священника. Отец Александр уже прочитал Апостола и Евангелие и начал читать разрешительную молитву. Сейчас начнется прощание. Младший брат Василисы Константин с каменным лицом с погасшей свечкой в руке подошел сначала к гробу отца и остановился. Василиса стала рядом и уткнулась лицом в его плечо. Константин поцеловал бумажный ободок на лбу и повернулся к гробу матери. И вот тут он не выдержал. Слезы полились ручьями. Костя размазывал их по лицу рукой, совершенно забыв про платок. Попрощаться с мамой он так и не смог. Василиса отвела его в сторону и пыталась успокоить. Костя продолжал рыдать, вытирая слезы платком сестры.
В это же самое время с другой стороны кладбища закончилась еще одна скромная траурная церемония. Хоронили капитана Знаинчковского, старшего оперуполномоченного Центрального РОВД, погибшего в результате ДТП. Его Chevrolet на полном ходу врезался в BMW, в котором находились генеральный директор концерна Solar LTD Гриценко Николай Петрович и его жена. Погибли все. И именно супружескую пару Гриценко сейчас хоронили в ста метрах поодаль. Друг Знаинчковского капитан Толмачев обнял мать и жену своего друга и поспешил к выходу, чтобы поговорить с Василисой.
Толмачев догнал Василису и Константина уже у ворот. Они шли, взявшись за руки – высокий худой двадцатилетний парень и темноволосая девушка, на две головы ниже его. Сентябрьский день был теплым, но Василиса шла в шерстяном пальто и черных зимних лосинах. «Василиса краса, длинная коса, – подумал Толмачев, – С чего же мне разговор начать?». Он и раньше встречал Василису, но знаком с ней не был. Много раз хотел познакомиться с этой красивой девушкой, но всегда смущался. Сегодня повод для знакомства печальный, но придется.
– Здравствуйте, Василиса Николаевна, – сказал он. – Я старший оперуполномоченный Толмачев Андрей Владимирович. Когда мы можем с вами поговорить?
Василиса остановилась, не выпуская руку брата.
– О чем?
– В этом деле есть несколько… э… странностей. С вашей помощью, может, получится что-нибудь выяснить.
– Это ведь убийство, правда? – сказал Константин, повернувшись к Толмачеву. – Поэтому вы расследуете?
– У меня есть все основания так считать.
– И вы хотите выяснить, каким боком здесь ваш коллега? – сказала Василиса. На Толмачева она даже не взглянула.
– Совершенно верно, – кивнул Толмачев. – К сожалению, я не веду это дело. Но я хочу все выяснить. Тем более что Сергей был моим другом.
– Понятно.
– Когда вам будет удобно встретиться и где?
– Давайте после девяти дней, – сказала Василиса. – В ближайшую пятницу в конце дня. Найдете меня в нашем офисе возле торгового центра «Комод». До свидания.
– До свидания.
Василиса и Константин направились к автобусу, а Толмачев еще постоял немного, глядя им вслед.
– Вот и познакомился, – сказал он сам себе. – Попытка номер раз. Неуместная.

Знаинчковский и Толмачев подружились еще в юридической академии. Потом вместе начали работать. Все мечтали найти третьего с фамилией на букву «К», чтобы получилось легендарное киношное трио ЗнаТоКи. Сергей Знаинчковский отличался аккуратностью, даже педантичностью, и предположить, что он мчался с огромной скоростью по мокрому шоссе, Толмачев никак не мог. Тем более, специально протаранить насквозь машину, мирно стоящую на обочине встречной полосы.
Но ведь начальству свои предположения не выложишь, ему факты подавай. А все факты были против Сергея. Занимался он делом, никак не связанным с концерном Solar LTD, с генеральным директором Гриценко Николаем Петровичем знаком не был. В тот вечер на своей машине поехал в спорткомплекс «Макси» встретиться с финансовым директором стекольного завода Матвеем Пушковым, проходившим свидетелем по делу о хищении на их заводе. Потом зачем-то направился в аэропорт и на полном ходу въехал в машину Гриценко. Андрею не давала покоя одна странность. Сергей всегда пристегивал ремень безопасности, и при таком столкновении мог только сильно удариться об руль и, как минимум, сломать себе ребра. Подушка безопасности должна была сработать, поэтому вылететь из салона и упасть на капот машины Гриценко было невозможно. Но дверь со стороны водителя была открыта и практически не повреждена, ремень безопасности на месте, да и крови в машине Сергея было мало. Машина чуть ли не вдребезги, а крови мало.
– Ну, и куда я твои предположения прикреплю? – сказал Толмачеву начальник управления. – Я понимаю, что ты хочешь классифицировать это как убийство. Андрюш, но нет доказательств… Занимайся, но только в неслужебное время. Я ведь понимаю тебя. Друг все-таки. А чтобы ты отвлекся, вот тебе легонькое новое дело.

Толмачев взял папку, открыл ее и начал читать.
– Два бомжа насмерть отравились коньяком! – удивился он. – Нешто бомжи у нас теперича коньяки употребляют!
– Ага. «Мартель», – кивнул начальник. – Угостили их. А в коньяке смертельная доза крысиного яда.
– Ух ты!
– Вот и выясни, кто это такой щедрый.
Толмачев утром в день похорон сходил на рынок возле метро «Оболонь» и поговорил с «товарищами». Оказалось, что те двое какому-то фраеру достали какую-то вещь, тот им заплатил много денег и угостил.
– То есть вещь украли, – уточнил Толмачев.
«Товарищи» кивнули.
– Хорошо, что нам не хватило, – прошамкал беззубый мужик и перекрестился. – А то не приведи господи!
– А ты того фраера видел? – спросил Толмачев.
– Издалека видел.
– Как он выглядел?
– В спортивном костюме такой. На велосипеде он был.
– А деньги где?
– А что? Деньги ведь наши теперь, – испуганно сказал беззубый.
– Да ваши, ваши, – успокоил его Толмачев. – А что они за вещь достали?
– Не знаю. Не говорили. Но знаю, что фраер им какие-то инструменты давал.
Больше Толмачев ничего не выяснил и поехал хоронить друга.
С кладбища он вернулся в отдел и еще раз перечитал протокол. Протокол пришлось просить у Женьки Моранова. Женька для проформы попыхтел носом, но достал папку с делом из ящика и протянул Толмачеву.
– Андрей Владимирович, ну что вы хотите здесь еще увидеть? – сказал лейтенант Моранов. – Вы же уже раз десять читали.
– Да непонятно мне! – воскликнул Толмачев. – Каким ветром его вообще занесло на эту дорогу. Как он, такой вот всегда дотошный и аккуратный, мог превысить скорость, да еще специально въехать в машину!
Моранов пожал плечами.
– Что сказал «аналогопотам»? – спросил Толмачев.
– Заключения патологоанатома пока нет, – сказал Моранов и спрятал папку в стол.
– Потом дашь почитать? – попросил Толмачев и начал собираться.
– Куда ж я денусь? – улыбнулся Женька. – А вы куда?
– Хочу еще раз место аварии осмотреть.
– Если что-то новое увидите, мне расскажете?
Толмачев хлопнул по плечу своего молодого коллегу:
– Куда ж я денусь!

Толмачев поставил свою машину метрах в тридцати от места аварии и пошел пешком к километровому знаку с погнутой табличкой «50». Ничего нового вокруг вроде бы не было, только остатки стекол под шинами машин уже превратились в пыль. Вправо от знака в траве виднелась небольшая тропинка, одна из тех, возле которой обычно тормозят и высаживают пассажиров, чтобы те бежали в кусты справлять малую нужду. Может, у Гриценко или у его жены тоже живот прихватило, и они решили остановиться? Толмачев еще раз внимательно осмотрел то место, где стояла машина. И вдруг он увидел в траве кусок металлической ленты. Толмачев поддел ее носком ботинка и вытащил около двух метров поржавевшего шарнирного основания с торчащими шипами.
– Бинго, Андрюша! – сказал себе Толмачев. – Теперь понятно, почему машина тут стояла. Похоже, шипы здесь кто-то специально припрятал. Надо будет выяснить, не потеряли ли патрульные свое устройство для принудительной остановки автотранспорта.
Толмачев позвонил Моранову и сказал, чтобы тот мчался к нему со следственной бригадой, а сам решил пока пройтись по тропинке в сторону лесополосы. Метров через двести оказался глубокий овраг. Внизу виднелась грунтовая дорога, ведущая к дачному поселку. Сам овраг был не широким, но очень крутым, метров пятьдесят в длину, да еще с торчащими острыми корнями деревьев. «Не дай бог с такого упасть, – почему-то подумал Толмачев, – корни насквозь проткнут».
– Тоже хочешь потренироваться? – услышал он.
– Что?
К Андрею на велосипеде подъехал дедуля в мешковатых джинсах и линялой оранжевой рубашке. Позади седла красовался огромный мешок со скошенной травой, прикрепленный к багажнику старыми армейскими ремнями. На голове у дедули была «жокейка» тоже оранжевого цвета, повернутая козырьком назад. Он остановился и поправил слегка перекошенный мешок.
– Спрашиваю, тоже хочешь потренироваться спускаться на веревках вниз?
– А что, здесь тренировочная база скалолазов? – удивился Андрей.
– А то! – начал хвастаться дедуля. – К нам сюда из Киева спортсмены приезжают. Ну, веревки вязать учатся… и все такое…
– И давно тренируются?
– Не, – сказал дедуля. – Недавно. Пока только руководитель секции тренировался. Сказал, что очень хорошее место для начинающих.
Андрей еще немного поговорил с дедом и вернулся обратно к машине. Ожидая следственную бригаду, он начал делать заметки у себя в блокноте и вдруг у него возникло ощущение, что он упускает что-то важное. Ему показалось, что машина Гриценко вовсе не случайно наехала на шипы возле той тропинки, ведущей к оврагу. Но дальше мысль терялась в каких-то нелогичных теориях.
– Ладно, потом подумаю об этом, – решил он. – А пока нужно приготовиться к разговору с Василисой.
Шипованную ленту лейтенант Моранов тут же отнес на экспертизу. Дописал протокол, приложил к нему фотографию и начал возмущаться, почему эти «шипы» раньше никто не заметил.
– Да темно было и дождь моросил, – сказал Толмачев. – Я и при дневном свете тоже не сразу их увидел. Вопрос в другом. Кто их туда «случайно» положил, чтобы на них «случайно» наехал Гриценко. Две хорошо спланированные случайности – это, брат, уже преступление.
С Василисой Толмачеву удалось встретиться только мельком. Она очень спешила, и разговора у них не получилось.

Глава вторая, в которой мы узнаем о джинне

На старости лет царь Давид стал ленив и сентиментален. Его сын Авессалом окружил себя частной армией, объявил себя царем и начал преследовать родителя. Давид не стал сопротивляться, и со своей гвардией скрылся в Ефремовом лесу. Естественно, Авессалом пошел за ним, попал в ловушку и сражение проиграл. Давид усмирил мятеж, сына наказывать не стал, но покой так и не обрел. Адоний, следующий по старшинству сын Давида, тоже начал предъявлять права на трон. Царь подумал, и по совету своей жены Вирсавии и пророка Нафана передал власть младшему сыну Соломону.
По ночам царю Давиду снилось, что он поднимается по лестнице Иакова, соединяющей землю и небо, и оказывается у стен небесного Иерусалима. Ведь на небесах существует Иерусалим, и в нем, как в зеркале, отражается Иерусалим земной. Однако в этом зеркальном отражении было отличие: на небе с начала времен стоял Храм, а на земле его не было. Царь Давид обследовал храм во сне со всех сторон, осмотрел каждое помещение, потрогал каждый камень и, проснувшись, записал все, что запомнил во всех подробностях, потому что захотел построить в земном Иерусалиме точно такой же Храм. До своей смерти царь Давид успел подготовить только фундамент для Храма. Давид чувствовал, что только в Соломоне есть сила и что только он сможет построить этот Храм.

И Соломон действительно стал мудрым правителем. Он всегда старался окружить себя и свой престол доверенными лицами. С их помощью он спокойно занимался внутренней и внешней политикой. Его правление ассоциировалось с миром и народным богатством. Сам египетский фараон отдал Соломону в жены свою дочь. Но Соломон был не только выдающимся правителем и мудрецом, но еще и очень могущественным магом. Он мог командовать тучами невидимых существ, для которых не было ничего невозможного, мог управлять самыми злыми и коварными демонами при помощи магического ключа. И все это он делал с помощью колдовского кольца. Однажды Соломон созвал семьдесят два демонических существа, заманил их в магический медный сосуд, крепко заткнул его пробкой и опустил на дно глубокого озера, чтобы другие люди не могли воспользоваться магическими предметами и вызвать тайные силы.
Но любопытство всегда все губит, и этот ящик Пандоры открыли. Жители Вавилона решили, что в сосуде находятся несметные богатства. Они вытащили его из озера и распечатали пробку. Все демоны и их легионы выбрались из сосуда и продолжили заниматься злыми делами. И у каждого демона была своя функция: уничтожать урожай, убивать младенцев, насылать болезни. Некоторые демоны, которые вырвались из сосуда, были особенно дикими и могущественными и называли себя джиннами. А один из них, по имени Велиар, вселился в статую и оттуда общался с людьми, давал им советы, рассказывал о будущем в обмен на богатые подношения и разные почести. Тогда архангел Рафаил дал Соломону магическое кольцо, чтобы с его помощью царь управлял этими духами и держал их в повиновении.

Когда царь Соломон все-таки решил построить Храм, он собрал всех жителей города и сказал им:
– Давайте построим самый величественный Храм в Иерусалиме. Храм этот станет святым местом для всех людей, поэтому и строить его мы будем всем миром. Пусть жребий решит, кому какую стену строить.
Соломон подготовил четыре дощечки. На одной он написал «север», на другой «юг», на третьей «восток», а на четвертой «запад». Городской знати выпал жребий возводить северную стену, а также все колонны и лестницу Храма. Священникам предстояло построить южную стену и соткать покрывало для Ковчега Завета. Богатые торговцы должны были строить восточную стену и поставлять масло для Неугасимого светильника. Ну, а западная стена досталась беднякам. Кроме того, им выпало соткать занавески на окна и молиться о благополучном завершении строительства. И работа закипела.
Торговцы продали золотые кольца и серьги своих жен, заплатили каменщикам, и вскоре восточная стена Храма уже высилась над городом. Точно так же поступили священники и знатные люди – они не стали возводить Храм своими руками. У бедняков же денег и драгоценностей не было, поэтому западную стену они строили сами. Каждый день приходили бедняки к будущему Храму, клали все новые камни, и западная стена хоть и медленно, но все же росла. Зато сердца этих людей были исполнены радостью – ведь они работали с великой любовью к Всевышнему.
И была подвешена огромная колонна в воздушном пространстве, которую поддерживали ветры. Но на самом деле это духи – демоны и джинны – находились внизу и удерживали ее, повинуясь магии кольца царя Соломона.
Когда Храм, такой же красивый, как Храм на облаках, вознесся над Иерусалимом, ни одно здание в мире не могло с ним сравниться, Храм стал воистину самым драгоценным камнем в короне Вечного города. Приходя молиться в Храм, бедняки-отцы говорили сыновьям:
– Видите во-о-он тот камень в западной стене? Я клал его туда своими руками.
А матери говорили дочерям:
– Видите занавеску во-о-он на том окне Храма? Я соткала ее своими руками.

Продолжение следует

Окончание

Джинн по имени Аамон выбрался из сосуда вместе со своим сыном Саидом, но магией Соломонова кольца был отправлен в каменоломню вытесывать мрамор для строящегося Храма. На сына Аамона магия кольца в полной мере не распространялась, так как матерью Саида была человеческая дочь. Однажды Аамон встретил девушку по имени Затти. Она была сестрой ассирийского царевича Тиглатпаласара. Очарованный красотой Затти, Аамон приносил ей плоды смоковницы, пел ей песни любви, под покровом ночи переносил ее в другие страны. Затти тоже полюбила Аамона, и плод их любви Саид появился десятого айару. Тиглатпаласар очень рассердился на сестру и изгнал ее из дворца. Аамон сделал для своей возлюбленной волшебный шатер, где она жила вместе с сыном и воспитывала его в любви и нежности. Но, к сожалению, жизнь человеческая значительно короче, чем жизнь джиннов, и Затти покинула Аамона, когда Саиду было пятьдесят лет. Но по меркам джиннов он был еще совсем юношей. Как человека Затти воспитала его смелым, добрым, честным, обучила разным языкам и наукам. Аамон, как джинна, научил его повелевать ветрами, двигать горы, поднимать волны, так как Саид имел все таланты и наклонности, присущие джиннам.

Аамон понимал, что рано или поздно Соломон подчинит себе его сына, и все время думал, как бы его понадежнее спрятать. Ведь демоны на стройке Храма выполняли самую трудную и грязную работу. Они не только подчинялись Соломону, но и говорили ему свои истинные имена. А имена у них были на всех языках – на греческом, еврейском, сирийском, египетском, вавилонском, потому что слетались они отовсюду на зов его магии. И Аамон все время думал, как же ему сделать сына свободным. Чтобы царь Соломон сразу не обнаружил, что Саид не полностью подчиняется магии кольца, Аамон посоветовал сыну вместе с другими духами просто поддерживать колонну. Саид то парил в небе, то помогал отцу вытесывать камень. Поговорив с демоном Эфипасом, Аамон решил, что нет ничего надежнее, чем на время спрятать сына в глиняном сосуде на дне моря.
– Тебя обязательно когда-нибудь кто-нибудь из людей освободит, – сказал Аамон Саиду. – Пока жив Соломон с его кольцом, ты можешь стать его рабом. И еще неизвестно, кому потом в руки попадет это кольцо, и сколько тебе придется скрывать свои способности. А так о тебе забудут. Потом ты исполнишь три желания своего спасителя и станешь свободным навсегда.

Саид согласился. Тогда Аамон с помощью Эфипаса сделал небольшой прочный глиняный сосуд, похожий на морской камень, поместил туда сына и спрятал на дне Красного моря. Шли годы, века, тысячелетия, а Саид все находился в глиняном сосуде. Волны перемещали его из моря в море, из океана в океан. Царь Соломон давно умер, а магическое кольцо бесследно исчезло. Храм был разрушен и временем, и бесконечными набегами варваров. Ковчег Завета из него тоже бесследно исчез, колонна рухнула. От Храма осталась только западная стена, потому что нет ничего дороже и крепче стены, построенной бедняками.

Глава третья о том, как увлечение ландшафтным дизайном

может помочь освободить джинна

Василиса наконец-то выбрала время поехать на родительскую дачу и разобрать там вещи. Дачей этот дом можно было назвать лишь в первом приближении, хотя приобретался он именно как приложение к дачному участку. Деревянное строение отец снес до основания и на его месте построил, как он говорил, «полтораэтажку»: внизу три небольшие комнаты с просторным холлом, и наверху две маленькие с круглыми окошками в крыше. Родители уже лет пять жили в этом доме. Всего тридцать километров от Киева, не слышно городского шума, вокруг замечательная природа, чистый воздух и, главное, река всего лишь в двухстах метрах от дома.

Дом строили по проекту мамы. Мама, Валерия Сергеевна, работала архитектором в Управлении градостроения, но в последние десять лет она очень увлеклась ландшафтным дизайном. Ее книга «Строительство и эксплуатация объектов ландшафтной архитектуры» пользовалась огромным спросом, она вела программу на телевидении, где рассказывала и показывала, как обустроить сад или приусадебный участок. В доме было десятка два книг-справочников по современному ландшафтному дизайну, во флигеле стояли мешки с гравийной отсыпкой, древесной корой, отдельно были сложены торфокомпост и натуральные камни разных размеров: от мелкой морской гальки до крупных круглых валунов. Задний двор мама сделала в английском стиле. В середине красовался газон с колокольчиками, маками, васильками и флоксами со скульптурами и поилками для птиц. С двух сторон в прошлом году Василиса вместе с Константином сделали зоны отдыха. Раздобыли у соседей старые лавочки, покрасили их, вкопали в землю и вокруг посадили пышные заросли из можжевельника. В этом году собирались посадить краснолистный клен и барбарис.

Василиса с удовольствием помогала маме и посоветовала площадку перед домом сделать в американском стиле. Побывав дважды в Америке, Василиса привезла оттуда несколько иллюстрированных журналов, семена тюльпанов, нарциссов и семена газонной травы. Гордостью мамы стал ровный подстриженный зеленый ковер: он как бы продолжал интерьер дома и примыкал и к «аптекарскому огороду», и к цветникам из злаков и разнотравья. Валерия Сергеевна периодически вносила изменения в дендроплан и сама делала чертежи. Вот уже года три она вынашивала идею создания альпинария в дальнем уголке сада на заднем дворе. Для этой искусственной горки она собирала и складывала камни. Друзья и знакомые привозили ей отовсюду колотые булыжники и морские камни разной окраски и величины. Она их сортировала по размеру, по форме, по плотности, отдельно складывала те, на которых не было следов механической обработки. Василиса тоже принимала участие в этой селекции, когда приезжала по выходным к родителям. Но для сооружения миниатюрной естественной каменной горки материала было еще слишком мало. Мама говорила, что полноценный альпинарий даже без растений должен если не радовать глаз, то хотя бы не раздражать его. В прошлом году друзья прислали ей десять килограммов морских камней из Красного моря, а в этом году самолетом из Тель-Авива передали камушки из Средиземного моря. Но эти десять килограммов элементов будущей альпийской горки теперь были рассыпаны вдоль трассы на пятидесятом километре.

Василиса поставила машину под навесом с левой стороны дома, вынула из багажника пакет с продуктами и открыла дверь. В доме был беспорядок: это она в состоянии шока искала документы и одежду для похорон. В кухонной раковине так и остались немытыми две кофейные чашки, которые кто-то из родителей поставил туда перед выездом в аэропорт за посылкой. Василиса достала из пакета бутылку «Кинзмараули», сыр и яблоки. Налила себе вина в бокал и устроилась с ногами на любимом мамином кресле, завернувшись в ее плед. В голове не было никаких мыслей. Она маленькими глотками потягивала вино и, не мигая, рассматривала замысловатый орнамент на обоях. Из кухни доносилось мерное тиканье часов, которое в тишине дома воспринималось как удары барабанов.
От вина слегка закружилась голова, но удивительное дело, мысли начали выстраиваться четко и последовательно. Что делать с концерном? Это было детище ее отца, он стоял у самых истоков, и еще за десять лет до того, как Илон Маск изобрел солнечную панель в виде черепицы, предложил разработать новые конструкции оконных рам. Отец говорил, что солнечная станция – это стекло в доме, и оно может поддерживать тепловой режим. Нужно только состыковать технологии и комплексы, чтобы они могли взаимно поддерживать и дополнять друг друга. Брат Константин очень проникся идеями отца и поступил в университет изучать электрические станции. Попутно помогал сестре делать 3D чертежи для новых конструкций. Василиса не входила в состав Совета директоров концерна. Николай Петрович считал это преждевременным. Она возглавляла технологическое бюро и занималась разработкой сайта предприятия. Теперь же ей очень хотелось возглавить Solar LTD. Она чувствовала в себе силы и горела желанием. Надо будет поговорить с исполняющим обязанности председателя папиным другом и партнером Игорем Валентиновичем. С дядей Игорем. Все будет зависеть только от него.

Ну, а теперь нужно определиться, с чего начинать уборку – сначала убрать в саду, а потом в доме или наоборот. Василиса решила начать со двора. Сполоснула яблоко под краном в кухне и вышла на задний двор. Влажные руки вытерла о джинсы – плохая привычка, но никак от нее не отделаться – и остановилась возле флигеля. Прошло всего лишь чуть больше месяца, а дворик уже казался запущенным. Надо будет мешки с семенами газонной травы отнести в помещение, а камни для альпинария переложить под навес. Итак, яблочный огрызок – в компостную кучу, мешки с травой – во флигель, а вот и наши многоцветные камни. Василиса надела перчатки и начала их перебирать, рассматривая каждый. В основном они были желтых оттенков: от песочного до цвета темной глины, и по форме почти все какие-то угловатые. Было несколько красноватых камней округлой формы и с десяток плоских прямоугольных. К самому крупному плоскому камню с одной стороны прилипла грязь. Василиса попыталась ее вытереть, но окаменевшая грязь не поддалась.

Василиса вернулась в кухню за ножом. Выпила еще немного вина и снова задумалась. А как быть с домом? У нее одной на него не хватит ни сил, ни времени. Костя тоже не ахти какой помощник, ему университет нужно закончить. А если приходить сюда наскоками, то все, что сделала мама, скоро разрушится. Сдать дом в аренду? Продать? Она вышла во двор и обошла вокруг дома. Здесь было столько маминой любви, все тщательно продумано, все очень красиво. Василиса вздохнула, присела на корточки, взяла в руки камень и начала соскребать грязь, обдумывая все варианты. У камня сбоку оказался темный нарост. От удара ножом он отвалился, и камень словно взорвался, раскололся на куски и превратился в пыль. Василису отбросило назад, она упала на спину, ударилась головой и потеряла сознание.

Очнулась, сидя на садовой лавочке. Перед ней стоял парень в светло-сером костюме, похожем на балахон. Поначалу ей почудилось, что она смотрит на фото из какого-то глянцевого журнала: до такой степени парень был красив. Темные вьющиеся волосы были зачесаны назад и заплетены в небольшую косу, глаза чайного цвета, аккуратная бородка и фиолетовые губы. В его инфернальных глазах был космос, и Василисе показалось, будто он сканирует ее мозг.
– Вы кто? – хрипло спросила она.
– Я джинн, – сказал парень и поклонился. – Я должен исполнить три твоих желания.
– Какие еще три желания?!
Василиса пришла в себя и вскочила.
– Что вы здесь делаете? Как вообще здесь оказались?
– Я джинн, – снова сказал парень. – Ты меня освободила. Я должен исполнить три твоих желания.
– У меня сейчас одно желание – стать хорошим директором! – возмущенно заговорила Василиса и пошла в дом. – Но вас это не касается. Джиннов мне еще не хватало! Это ж надо! Джинн!!!

Вообще-то Василиса неожиданно почувствовала какую-то обиду. Для знакомства парень, конечно, придумал оригинальную фразу, и она обязательно бы с ним познакомилась где-нибудь в баре и уж точно пошла бы с ним танцевать. Но сейчас это выглядело нелепо, и парень говорил как-то странно, прямо как робот. Василиса вдруг испугалась.
– Костя! – позвонила она брату. – Тут на даче у родителей какой-то маньяк!
– Я сейчас выезжаю! – быстро сказал Костя. – Полицию вызвала?
– Пока нет, – сказала Василиса и посмотрела в окно.
– Я джинн. Меня зовут Саид, – крикнул парень. – Я должен исполнить три твоих желания.
Он стоял возле лавочки, в дом войти не пытался и признаков агрессии не подавал. Василиса немного успокоилась и решила в полицию пока не звонить, но закрыла дверь на замок и начала наводить порядок в доме. Все равно Костя приедет не раньше, чем через полчаса. Парень сел на лавочку и, видимо, уходить никуда не собирался. Там и застал его Константин.
– Кто вы такой? – крикнул он, выскакивая из такси. – Уходите немедленно или я вызову полицию!
– Я Саид. Я джинн, – ответил парень, вставая. Ростом он был на голову ниже Кости. – А ты кто?
– Я – Константин. И я – хозяин этого дома.
– О Константин! – хвалебно произнес парень. – Я должен тебе все объяснить. Я джинн.
– Какой еще джинн? – сказал Костя. – Не морочь мне голову! Чтоб я тебя тут больше не видел! Считаю до трех. Два я уже сказал!
Саид поклонился и скрылся за углом дома. Костя побежал, чтобы догнать его, но Саид исчез.
– Придурок какой-то. – сказал Костя. – Теперь тебе здесь одной находиться опасно.

Вдвоем они быстро убрали в доме, а во дворе закончили, когда уже стемнело. Утром перед отъездом Костя еще раз внимательно осмотрел двор, запер флигель и забрал с собой ключи. Василиса отвезла его в старую квартиру родителей на Правом берегу, где теперь Костя жил один, а сама поехала к себе домой на Оболонь.

Глава четвертая, в которой у джинна появляется друг

О джиннах Константин кое-что читал в сборнике сказок «Тысяча и одна ночь». Эти волшебные и могущественные духи всегда почему-то заточены в сосуд и обязаны исполнить три желания того, кто этот сосуд потер. Обязательным атрибутом любого джинна всегда был большой тюрбан. Но перед Костей сидел черноволосый парень с красивой курчавой бородкой, без тюрбана, в светло-серых легких брюках и такой же просторной рубашке навыпуск. На ногах у него были расшитые золотом синие парчовые туфли с дерзко загнутыми вверх носами. Вот собственно и все, что отличало его от обычного современного городского жителя. Ему бы арафатку на голову, был бы вылитый персидский шах! Но в этом наряде и в этих дурацких туфлях, да еще и верхом на табурете возле кухонного стола, он выглядел как пациент психбольницы. Он каким-то образом появился возле Костиной входной двери, открыл ее, вошел, как к себе домой, и уселся в кухне перед Костей.
– О Константин! Я джинн. Меня зовут Саид. Я из рода Абезитибода, потомка архангела, – сказал он. – Мой отец Аамон спрятал меня в глиняном сосуде, чтобы царь Соломон не заставил меня быть его рабом. Меня освободила женщина по имени Василиса. Я должен исполнить три ее желания.

Костя не все сказки Шахерезады читал, да и про Аладдина знал больше по кинофильмам и мультфильмам. Ну, про старика Хоттабыча читал еще. Но любимой книгой в детстве у него были азербайджанские сказки. В них джинны обожали верховую езду, тайком садились на лошадей и скакали до тех пор, пока те, бедные, не приходили в изнеможение. Хозяева лошадей, чтобы поймать джинна и наказать его, намазывали спины лошадей смолой и пускали их в поле. Когда джинн садился на лошадь, то прилипал к ее спине и не мог освободиться. Самым страшным наказанием для джинна считалось воткнуть ему в тело иголку, которую сам джинн почему-то вынуть не мог. Тогда джинн становился покорным рабом того, кто эту иголку ему воткнул. Чтобы избавиться от рабства, джинн тайком от своего хозяина просил какого-нибудь ребенка вынуть из тела иголку, обещая дать за это яблоко. Как только иголку вынимали, джинн моментально исчезал. А еще Костя смотрел фильм «Исполнение желаний». Там джинны были отнюдь не добрыми духами, исполняющими желания именно так, как этого хотят люди. Джинн готов выполнить любое желание, но нужно быть предельно внимательным к мелочам, чтобы он не извратил его.

Костя выкладывал Саиду все свои знания о джиннах. Тот кивал головой и подтверждал все сказанное, а Костя уже близок к тому, чтобы вызывать бригаду санитаров.
– А правда, что злой джинн собирает души, чтобы освободить своих собратьев из другого мира и вместе с ними править землей?
– Абсолютно. Есть и такие джинны, – сказал Саид. – Но мне интересно, откуда тебе так много известно о том, как покорить джинна?
– Это же сказки! – сказал Костя осторожно.
– Какие еще сказки! – сказал Саид и устроился поудобнее на табурете. – Это подробное руководство по покорению моего народа.
– А ты добрый джинн или злой?
– Я могу быть любым.
– А зачем тебе нужно исполнять эти три желания? – спросил Костя. – Где находится то начальство, которое должно проверить твою работу?
– Меня так воспитали. – ответил Саид. – Все мои родственники выполняли три желания того, кто потер сосуд и высвободил джинна.
– Ну и где же живут все твои освобожденные родственники?
– Я не нашел ни одного. Умерли, наверное.
– Так вы же бессмертные!
– Вовсе нет, – сказал Саид. – Джинны во многом схожи с людьми. Мы нуждаемся в пище, женимся, умираем. Можем иметь детей. И Бог тоже посылает нам пророков. Но продолжительность жизни джинна гораздо больше, чем человека. Как и люди, джинны предстают перед великим судом, и праведные среди нас попадают в рай.
– Все, хватит! Я сыт твоими сказками, – разозлился Костя. – Или ты немедленно убираешься из моего дома, или я вызываю бригаду из психиатрической клиники! Кажется, ты их сбежавший пациент.
– Как ты не понимаешь, о Константин! – быстро заговорил Саид. – Я не могу так просто, как ты говоришь, убраться. Я не могу стать свободным, пока не исполню три желания Василисы!
Костя вскочил и схватил Саида за шиворот. Тот оказался легким, как воздушный шар.
– Я тебя сейчас сам уберу!
Саид не сопротивлялся. Костя вынес его на лестничную клетку и нажал кнопку лифта. Когда двери кабинки распахнулись, Саид каким-то образом буквально вытек из Костиных рук и оказался у него за спиной. Костя удивленно посмотрел на свои ладони и повернулся к Саиду.
– Так ты еще и Копперфильд!
– Копперфильд? Он тоже джинн? Ты знаком с ним?
– Вот навязался псих на мою голову!

Тут этажом ниже кто-то открыл дверь, лифт с шумом уехал, и от образовавшегося сквозняка дверь в квартиру захлопнулась.
– Да что ж так не везет сегодня-то! – воскликнул Костя и кулаком стукнул по ручке. – Теперь надо как-то дверь открыть.
– Извини, о Константин! – сказал Саид. – Но я не могу исполнять твои желания.
– Послушай, Саид, – устало сказал Костя. – Шел бы ты отсюда. Василиса все равно здесь не живет. А со своими желаниями я как-нибудь сам справлюсь.
Костя открыл окно на лестничной клетке и высунулся на улицу по пояс.
– Так, – сказал он, осматривая пожарную лестницу. – Не получится. Может, попробовать через соседский балкон?
Не обращая внимания на Саида, Костя позвонил в соседнюю дверь.
– Кто там?
– Тетя Люба, это Костя! – закричал Костя в замочную скважину. – У меня дверь захлопнулась. Можно я попробую через балкон перелезть?
Тетя Люба вышла в синем кухонном переднике.
– Костик! – сказала она, вытирая мокрые руки белым хрустящим полотенцем. – У меня же все застеклено. Дочка с зятем мне сделали французский балкон ко дню рождения. Никак не получится.
– Понятно, – сказал Костя. – Что же делать?
– Я сейчас Николаю позвоню, зятю своему, – сказала тетя Люба. – У него все инструменты есть. А я вас с другом пока чайком угощу.
Не успел Костя сказать, что никакого друга у него нет, как Саид буквально влетел в квартиру к тете Любе.
– Вот гад! – буркнул Костя.

Саид вызвался помочь заварить чай. Пока тетя Люба разговаривала с зятем по телефону, он успел пересмотреть кучу коробок с чайными пакетиками. Обнюхал каждый со скептическим выражением лица и задумался.
– Николай сказал, что через час приедет. Так что время для чаепития у нас есть. У меня как раз пирог яблоками подоспел, – сказала тетя Люба и повернулась к Саиду. – Что, сынок, никак не решишь, какой чай заварить?
Саид немного дернулся, когда тетя Люба щелкнула пьезозажигалкой возле газовой горелки.
– Уже решил, о прекраснейшая тетя Люба! – ответил Саид. – Приготовление чая – исключительно мужское дело.
Неожиданно на голове у Саида появилась белая гофрированная шапочка и белое полотенце на плече.
– Ух ты! – сказала тетя Люба. – Откуда это у тебя?
– Он у нас фокусник, – сказал Костя. – Копперфильд.
– Надо же, какие гости у меня. Я как знала. Дай, думаю, пирог фирменный сделаю.
Через пять минут кухню наполнил запах мяты. Саид несколько раз переливал чай из стакана в заварник и обратно. Чай он наливал в стакан тонкой струйкой с высоты поднятой руки. Тетя Люба восхищенно наблюдала за действиями Саида. Костя тоже смотрел с удивлением: ни одна капля даже не брызнула на стол.
– Где ж ты этому научился? – спросила тетя Люба, когда Саид поставил перед ней чашку с пушистой шапочкой из пены.
– Во дворце царя Соломона, о замечательная тетя Люба! – ответил Саид.
– Очень вкусный чай, – сказала тетя Люба. – А запах! Неужели из чайных пакетиков можно такое приготовить?
Тетя Люба хотела еще, что-то сказать, но Костя ее перебил:
– Я ж вам говорил – фокусник!
Саид съел больше половины яблочного пирога. Он говорил комплименты такими изысканными и колоритными выражениями, что тетя Люба слушала его, открыв рот. Костя и сам с интересом смотрел на Саида и думал, что парень похоже не так прост и глуп, как ему показалось сначала.

Николай, как и обещал, приехал через час. Аккуратно поставил чемодан с инструментами возле Костиной двери и внимательно осмотрел замок. Постучал пальцем по дереву вокруг металлической ручки, погладил замочную скважину и зачем-то посвистел в нее.
– Будем ломать? – спросил Костя. – Давно уже надо было поменять двери. Теперь вот и повод есть.
– Зачем ломать, – сказал Николай. – Сейчас высверлю сердцевину и сниму замок. Я тебе вот новый принес. С ручкой. Этот не захлопнется.
Он принялся за работу. Саид все время стоял рядом и с интересом наблюдал за действиями Николая. Николай же не обращал на него никакого внимания, как будто не видел никого. А Костя с удивлением смотрел на Саида: от такого любопытства ведь запросто можно попасть под локти Николая и поиметь либо подбитый глаз, либо расквашенный нос.
Примерно через час Николай торжественно вручил Косте связку новых ключей. От денег за работу отказался. Взял только за стоимость замка. Тетя Люба завернула зятю остатки пирога и засунула в сумку с инструментами еще и банку с квашеной капустой.

Костя зашел в квартиру и закрыл за собой дверь. Саид так и остался стоять на лестничной клетке. Через полчаса Костя посмотрел в дверной глазок. Саид сидел на подоконнике, обняв руками колени. Костя открыл дверь.
– Долго ты будешь здесь сидеть?
– Мне некуда идти, – сказал Саид.
– Так бы сразу и сказал, – взмахнул руками Костя. – А то джинн… три желания… не могу… так воспитан. Давай, заходи. Расскажешь, что у тебя стряслось.
Саид снова стал рассказывать. Костя сказал, что он не верит ни одному слову Саида, и если тот просто хочет «приклеится» к его сестре, то глупыми сказками Василису не заинтересовать.
– О Константин! Ну что мне еще сделать, чтобы мне поверили? – сказал Саид. – Я, похоже, остался один в этом мире, который отстоит от моего на тысячелетия. Если ты говоришь, что сейчас 2010 год новой эры, а это эра Водолея, то я находился в своем добровольном заточении почти три тысячи лет. Здесь все так изменилось. Я никого не знаю, кто мог бы мне объяснить, как тут жить!
– Я могу тебе предложить свою дружбу, – сказал Костя совершенно искренне. – Но сказки свои прекращай рассказывать.
– Дружбу? Это как?
– Ну, помогать тебе. У меня все-таки впечатление, что ты болен, что у тебя что-то с памятью. Пока ты не адаптируешься, можешь жить у меня.
– Я счастлив! – сказал Саид и слегка поклонился. – Я счастлив быть твоим другом, о Константин, потомок царей!
– Саид! – возмущенно сказал Костя. – Перестань. Лучше просвети меня. Если ты джинн из далекой исторической эпохи, откуда ты знаешь язык?
– Я могу говорить на любом языке, – сказал Саид. – Как это получается, я тебе потом объясню.
– Ладно. Допустим, ты джинн.
– Я джинн.
– Допустим, я тебе верю. У меня ведь все равно нет ни доказательств, ни аргументов. Давай теперь о желаниях. Что сказала Василиса?
– Василиса сказала, что у нее сейчас одно желание – стать хорошим директором.
– А ты знаешь, что это значит – быть директором?
– Быть старшим. Я правильно понял?
– Правильно. Но ты ведь не знаешь, как правильно быть старшим. Ты знаешь, что это за предприятие? Ты же должен нести ответственность за исполнение этого желания, – сказал Костя. – Или тебя этому не учили?
– Не понял. Как это?
– Ну, например, кто-то хочет новый автомобиль. Ты знаешь, как он работает? У Форда целая индустрия по производству автомобилей. Это тысячи специалистов и маркетологов. А ты создашь что-то внешне похожее, но этот… предмет… ездить не будет. Это так… сувенир огромный.

Саид очень внимательно слушал и запоминал: «Форд», «маркетолог», «автомобиль»...
– Или вот, например, кто-то хочет золота. Ведь у тебя свое представление, каким должно быть золото. В золотых изделиях или в монетах. Или просто в кусках. Ну, типа самородков. Что с ними делать? Складывать и сидеть сторожить что ли? А в случае с нашим предприятием – ты знаешь, как правильно вести документацию, как составлять договора с партнерами, как вести бухгалтерию?
Саид помолчал.
– Нет. А ты что предлагаешь, о Константин?
– Не я предлагаю, а современная экономика предлагает. Золото должно работать.
– Работать?!
– У-уу!.. Видимо, придется начинать с азов. Но у меня на это нет времени. Да и учитель из меня плохой. И вообще, раз уж ты попал в наш мир, ты должен еще изучить законы нашего общества, взаимоотношения между людьми. Ну, для того, чтобы ориентироваться и не выглядеть глупо. Знаешь, жизнь наша уже сложилась так, что про джиннов забыли и считают их существование сказками. Так что не нарывайся. А в кабинете у отца куча книг по экономике. И не только. Изучай.

Чем больше узнаешь, тем больше неизвестного перед тобой открывается. Вот, например, процесс закипания воды в чайнике. Казалось бы, чего проще – налил в чайник воду, поставил его на огонь, и жди, когда закипит. Не тут-то было. По мере нагревания воды пузырьки воздуха, которые находятся в каждой жидкости, расширяются, и давление пара внутри растет. Далее, по мере увеличения размеров пузырьков, растет архимедова сила, действующая на пузырьки. У Саида неожиданно возникла ассоциация – точно так же закипал у него мозг. Учебник физики, который он вытащил наугад из застекленного книжного шкафа, был этим самым чайником, а вода с пузырьками – его собственная голова. Точно так же у него насыщенное кровяное давление в висках поднималось вверх к макушке. Ему казалось, что процесс кипения заканчивается у него на кончиках волос, где эти пузырьки лопаются и выпускают пар. Саид погладил рукой черные кудри – они были влажными. Он еле сдерживал себя, чтобы не щелкнуть пальцами и мгновенно получить кипяток. Оказалось, что это очень трудно делать все так, как привыкли делать люди. Но друг Костя сказал, что нужно обязательно научиться, и Саид старался.
Что такое архимедова сила, Саид прочитал еще вчера и даже повторил эксперимент Архимеда. Остался доволен – вода, как и положено, вылилась из ванны.
– Ты идиот! – кричал на него Костя, вычерпывая воду. – Не хватало мне еще проблем с соседями! Ты что, не мог налить половину?
Саид стал объяснять, что тогда он бы не увидел, как выливается вода. Но Костя ему сказал, что можно было сначала отметить уровень воды в ванне до погружения, а потом после. Эффект был бы точно таким же, потому что закон Архимеда работает в любом случае. И еще сказал, что надо сначала думать, а потом делать, или хотя бы спросить, как делать.

Сегодня Саид действовал осторожно. Костя ушел в университет и сказал, что на обратном пути зайдет в магазин за продуктами. Саид уже умел зажигать газ, и спрашивать, как наблюдать за процессом кипения было не нужно. Он поставил чайник на огонь и начал прислушивался к характерному шуму, пытаясь проанализировать распределение температуры кипящей жидкости в чайнике. Потом у него голова пошла кругом, и он запутался и в режимах кипения, и в тепловых потоках. Костя пришел, когда Саид строил график зависимости давления от объема для выбранной температуры жидкости.
– Лучше бы ты почитал, как кран в ванной починить, – сказал Костя.
– А такая книжка тоже есть? – спросил Саид.
– Есть. «Справочник сантехника» называется. А в кладовке папины инструменты на все случаи жизни имеются.
– А сам почему до сих пор не починил?
– У меня руки не из того места растут, – сказал Костя.
Саид не понял метафоры и недоверчиво посмотрел на Костю снизу вверх и сверху вниз.
– Я тут целый день изучал, как закипает вода в чайнике. Вряд ли я сегодня успею с краном разобраться, – сказал он.

– Лучше бы ты почитал, как кран в ванной починить, – сказал Костя.
– А такая книжка тоже есть? – спросил Саид.
– Есть. «Справочник сантехника» называется. А в кладовке папины инструменты на все случаи жизни имеются.
– А сам почему до сих пор не починил?
– У меня руки не из того места растут, – сказал Костя.
Саид не понял метафоры и недоверчиво посмотрел на Костю снизу вверх и сверху вниз.
– Я тут целый день изучал, как закипает вода в чайнике. Вряд ли я сегодня успею с краном разобраться, – сказал он.
– Ха-ха! – засмеялся Костя. – Пытался понять. Это ты еще в другие разделы не полез. А там бы ты узнал, что вода закипает в электрическом чайнике за разное время!
– Почему?
– Потому что все зависит и от объема чайника, и от материала, из которого он сделан, и от температуры воды, и от элементарного наличия электричества у тебя в доме!
– Электричество – это вот это? – сказал Саид и щелкнул выключателем.
– Оно самое. Самое замечательное изобретение человечества. А ты быстро ориентируешься, – похвалил Костя Саида. – Может, пойдешь в какой-нибудь университет учиться?
Саид пожал плечами.
– А что! – воодушевился Костя. – Получишь диплом, найдешь работу. Или устроишься менеджером к Василисе и будешь помогать ей управлять концерном. Заодно и первое желание исполнишь!
– Ты, пожалуй, прав, – задумчиво сказал Саид. – У меня есть возможность попробовать другой образ и другую роль. Я превращусь в волны и поднимусь над морем. Я буду демонстрировать себя людям и принимать человеческую форму. Я обрету свое истинное имя!
– Да ты поэт! – сказал Костя и хлопнул Саида по плечу.
– Так отвечали все мои родственники царю Соломону.
– Я думаю, они все были поэтами. Пойдем, поедим.
– Я сделаю чай, – сказал Саид.
– Кто бы, может, и возражал. А я не буду, – улыбнулся Костя. – Шапочку не забудь!
Саид тоже улыбнулся и хлопнул Костю по плечу:
– Чай можно пить в такое время, когда ты празден, когда слушаешь скучные стихи, когда мысли спутаны…
– То есть всегда! – сказал Костя.
– И особенно, тогда, когда живешь в уединении, – добавил Саид. – Очень люблю чай.

За те несколько дней, которые они прожили вместе с Саидом, Костя, как говорится, «подсел» на чай. До этого чайная церемония у него ограничивалась многоразовым завариванием чайного пакетика в чашке. Он часто добавлял к уже пересохшему пакетику новый и снова наливал кипяток. Саид выбросил все засушенные пакетики из нескольких чашек, которые он нашел во всех углах квартиры, и вынул из серванта бабушкин сервиз. Этот сервиз давно пылился в глубине, заставленный другими стаканами и чашками. Костя даже не помнил, когда его вообще оттуда доставали. Саид готовил чай теперь только в этом фарфоровом заварнике, и после каждого чаепития тщательно вымывал его.
При заваривании Саид всегда высвобождал «дух чая». Заливал кипятком скрученные листья на несколько секунд и отставлял эту воду в сторону, чтобы потом в промытый чай вернуть «чайный дух». Потом еще пару минут колдовал над добавками из трав и ставил чайник на огонь. Чай наливал с высоты около метра точно в чашку. Сначала Костя удивлялся, откуда у него в доме столько свежей мяты, которую Саид обязательно добавлял в чай, а потом увидел на балконе буйно цветущий огромный душистый куст. Саид подавал чай три раза, и у каждой подачи был свой вкус: первый стакан, говорил он, нежен, как жизнь, второй – силен, как любовь, а третий – горек, как смерть. Косте нравились все вкусы. Третий, горький, даже больше.
Вообще, Саид оказался славным малым. Он привел в порядок родительскую «трешку». Стоило ему провести салфеткой по стареньким обоям или по тусклой полированной поверхности мебели, как все тут же начинало сверкать, как новое. Самое интересное, что Саид не называл свои действия «чудесами». Он совершенно об этом не задумывался.
– Я это умел делать всегда, о друг мой! – сказал он Косте. – Мне Пророк показал, как нужно наводить чистоту. Я не мог его ослушаться.

Домашнюю работу Саид совершенно не относил к категории «прислуживать». У него была какая-то внутренняя программа – там, где живешь, должно быть чисто. Капающий кран в ванной его раздражал, но он все никак не мог понять, что с ним делать. Телевизор его не очень привлек. Отчасти оттого, что он тоже не понимал природу этого чуда техники, равно как и других приборов – пылесоса, стиральной машинки и микроволновки. И компьютер его не заинтересовал.
А вот книги! Художественную литературу он просмотрел мельком. Заинтересовался разве что Маркесом и Хемингуэем, а технические справочники начал изучать с огромным усердием. Часто в поисках очередного ответа на вопрос он жаловался Косте, что теперь нет того Пророка, который бы ему вложил эти знания в голову, и что теперь все нужно самому изучать, а это очень трудно.

Во время чаепития Костя решил выяснить, каков же уровень знаний у Саида. И о ужас! Саиду были известны квадратные, кубические, биквадратные уравнения, отрицательные, иррациональные, трансцендентные числа, системы неопределенных уравнений, отрицательные корни уравнений, кривые третьего и четвертого порядков! Он имел понятие о магнитных полюсах Земли, был знаком с гальваническими приборами, дававшими электричество. На вопрос, откуда он это все знает, Саид пожал плечами. Сказал, что он всегда это знал.
– Ты это изучал? – допытывался Костя. – У вас были какие-то учебные заведения?
– Да нет же. Мне это как-то в голову само поместилось, когда я смотрел на табличку.
– Кто дал тебе эту табличку?
– Пророк.
– Тьфу ты! – Костя взялся руками за голову. – Запутался я еще больше.
Знания Саида были совершенно потрясающими. После разговора с ним Костя всю ночь размышлял. Откуда Саид все это знал? Ведь нельзя же всерьез принимать то, что уравнения третьей степени были нужны ему, да и древним египтянам и шумерам тоже, чтобы исчислять поголовье скота! А точное знание длины радиуса земного шара? Земельные участки измерять?! Смешно. А такие «странные» единицы времени, как период прецессии, эти 25 920 лет! А миллисекунды жизни некоторых элементарных частиц?! Для создания календаря? Да ладно! И теорему Пифагора Саид знал. И то, что Земля круглая.
Похоже, что кто-то «внешний» дал ему эти знания уже в готовом виде. Наверное, это был какой-то учитель или жрец, которого Саид называл Пророком. Если у нас сейчас нет доказательств, совсем не значит, что этих пророков не было. На камнях, на глиняных табличках или в папирусах они могли отражать лишь выводы, которыми надо было руководствоваться в хозяйственной и культовой практике. До нас дошли только некоторые эти таблички, а храмовые «первоисточники», хранившиеся, может быть, в единичных экземплярах, утеряны. Ну не может быть, чтобы, скажем, корни квадратных уравнений, неопределенные уравнения третьей степени и так далее вдруг сами собой в законченном виде вышли из головы этого жреца.

Из обыденного опыта не только нельзя измерить длину радиуса Земли, но даже нельзя увидеть, что она – шар. А взять сложнейшие представления древних о космосе! Неужели они – результат безмятежного созерцания неба? Разглядывая небо «просто так», можно среди туч увидеть разве что взлохмаченного Зевса или ангелов, зажигающих звезды. Но «увидеть» орбиты планет в принципе невозможно. Не те «глаза» для этого нужны. Наверное, в таком вот готовом виде все эти знания перешли к древним грекам. А они уже начали задавать вопросы «почему», «откуда», придумали теоремы и доказательства к ним. Могло быть и так, что первоначальную составляющую отбросили, а то, что стало «догмой», перенесли на глиняную табличку или свиток и хранили где-нибудь в храме вместе с материальными ценностями. Опасное соседство, однако. Ведь варвары набрасывались на эти материальные богатства, попутно уничтожая и интеллектуальные сокровища.
Кстати, мы ведь тоже пользуемся учебниками, в которых знания «выложены» уже в готовом виде. И тоже не задумываемся о том, откуда эти знания к нам пришли, и верим своим учителям на слово. А Саид, по-видимому, последний ученик тех жрецов, и он как-то запрограммирован на исполнение трех желаний. Может быть, он – экстрасенс, и у него очень развиты способности по материализации мыслей. Ну, раз хочет он называться джинном, то пусть будет джинном. С этой мыслью Костя уснул.

Глава пятая, в которой выясняется, что в джинна тоже можно влюбиться

Василиса вышла из офиса вместе с Игорем Валентиновичем. Сегодня был Совет директоров, на котором рассматривали вопрос включения Василисы в его состав. В пользу Василисы – четыре голоса, против – три. Решающий голос был за дядей Игорем.
– Я тебя поздравляю, Васечка, – обнял ее Игорь Валентинович. – Но тебе придется доказывать, доказывать и еще раз доказывать, что ты достойна быть в составе Совета. Я пока исполняю обязанности Председателя, но поверь, даже мне страшно за будущее нашего концерна. Твой отец очень много вопросов контролировал сам. Так что мне тоже будет нелегко.
Василиса подъехала к кафе, где всегда пила кофе, и снова увидела того парня, который называл себя джинном. Он несколько раз уже подходил к ней в разных местах и просил назвать три желания.
– Ну вот, опять он, – сказала она, глядя в зеркало заднего вида. – Опять со своей сказкой про три желания. Вот возьму и соглашусь. Хотя в этом наряде он больше похож на психа, чем на джинна. Уже не сезон так ходить.
Она вышла из машины и зашла в кафе. Саид вошел следом и сел рядом за столик.
– Как ты мне надоел, – сказала ему Василиса. – Ты можешь сам придумать три желания, исполнить их и отстать от меня?
– Нет, – сказал Саид. – Ты сама должна назвать их. Но первое я уже знаю. Ты хочешь быть директором.
– Ага. И ты мне сделаешь табличку «Директор». И я буду такая с ней ходить и всем показывать, – съязвила Василиса.
Саид промолчал.
– Кофе, пожалуйста, – сказала Василиса подошедшему официанту.
– Латте, американо, капучино?
– Американо.
– А вам? – повернулся официант к Саиду.
– Мне тоже кофе, – сказал Саид. – Но можно я сам принесу и себе, и девушке?
Официант понимающе улыбнулся. Саид встал и пошел за ним.

Василиса сидела и думала о том, что ей сказал дядя Игорь. Доказывать, что достойна быть в Совете? Как? Чем?
– Кофе, о прекраснейшая из женщин! – сказал Саид и поставил перед ней чашку.
Василиса вдохнула невероятный аромат. Она вообще не знала, что кофе может так пахнуть! Она всегда пила американо, но не потому, что он ей нравился. Произносилось легче. А на вкус ей было все равно, что латте, что капучино, что кофе по-венски или по-турецки. Просто под кофе лучше думалось.
Но сейчас это было что-то волшебное! Она сделала глоток. Очень вкусно. Саид улыбнулся и тоже начал пить кофе.
– Можно нам тоже такой кофе? – сказала одна из двух девушек за соседним столиком.
– Это американо, – ответил официант.
– Не может быть, – сказала девушка. – Я знаю, какой у вас американо. Он так не пахнет.
– Я и вам сейчас принесу, – сказал Саид и посмотрел на официанта. – Можно?
Официант недоуменно пожал плечами.
– Я из-за вас могу лишиться работы, если узнает менеджер, – сказал он.
– Я ему не скажу, о самый достойнейший из тех, кто приносит кофе! – улыбнулся Саид. – Принесу девушкам кофе и исчезну. А вы скажете, что джинн исполнял желания.
Саид подождал официанта возле барной стойки и взял у него поднос.
– Это вам, о прекраснейшие из женщин! – напевно начал говорить Саид. – Вам, о творения искусного художника. Только для вас этот божественный напиток! Наслаждайтесь ароматом и вкусом!
– Ох, какой мужчина! – заулыбались девушки. – Речи говорит, словно реченька журчит. А вкусно-то так! А запах!
Саид сел к ним за столик и начал рассказывать о кофейной церемонии, о ритуалах приготовления напитка на родине кофе в Эфиопии и Эритрее. Девушки начали предлагать ему проводить такие церемонии в каждом кафе Киева и области. Потом одна из них томно посмотрела на Саида и сказала, что такие церемонии лучше проводить не в кафе, а в отдельно взятой квартире. Саид немного засмущался и повернулся к столику, где сидела Василиса. Ее не было.
Саид разочарованно посмотрел на столик, где стояли две чашки: пустая Василисина и его, почти не тронутая. В середине столика лежали небрежно брошенные деньги. Он вышел на улицу и поискал глазами ее автомобиль. Ну почему она опять ушла? Ему же нужно выяснить, как правильно быть директором.
Саид вздохнул и пошел к Косте домой. Костя дал ему ключи от квартиры и показал, как ими пользоваться. Ключи Саиду были не нужны, но он все старался делать так, как делают люди. По улицам ходил пешком, дорогу переходил на зеленый цвет светофора. В общественном транспорте ездил редко, потому что слегка путался в денежных знаках, и в метро еще не рискнул спуститься. Своим видом он, конечно, привлекал внимание и вызывал улыбку у прохожих. Он тоже улыбался им в ответ и думал, как же ему повезло. Ведь его освободила прекрасная женщина, он попал в чудесный мир, где сразу нашел друга, который не считает его рабом и не заставляет делать грязную и тяжелую работу. В магазин за продуктами Саид пока не ходил. Те, что приносил Костя, он незаметно сортировал и улучшал качество: бананы делал более свежими, молоко более жирным, апельсины слаще. На колбасу смотрел недоуменно, откладывал и убеждал Костю, что это нельзя кушать. Костя отмахивался, но вскоре стал замечать эти волшебные манипуляции с продуктами, и все больше и больше верил Саиду.
Кости дома еще не было. Саид хотел было щелкнуть пальцами, чтобы на сковороде сам собой приготовился омлет, но потом передумал. Приготовил, как и положено: взбил яйца вилкой, добавил муку и мелко порезал зеленый лук. Съел ровно половину. Другую половину выложил на тарелку, поставил рядом стакан молока и прикрыл салфеткой. Для друга Кости. Потом достал из книжного шкафа «Справочник сантехника» и пошел в ванную ремонтировать кран.

Когда Василиса увидела, как Саид щебечет с другими девушками, она разозлилась. Тоже мне поклонник, джинн с тремя желаниями! А она чуть было не влюбилась!
– Вася, ну ты чего это психуешь! – сказала она себе. – Все мужчины такие. А этот еще и странный какой-то. Все! Еще раз начнет говорить про три желания, пошлю к черту.
Она подъехала к супермаркету и поискала место для парковки. Надо будет купить продуктов себе и Косте. За братом Василиса решала заехать в университет, отвезти его домой и по-семейному вместе поужинать, а то все дела да дела.
– Но какой нахал! – снова возмущенно буркнула Василиса, выходя из машины. – Так откровенно флиртовать на моих глазах! Стоп, Вася! Это ведь обыкновенная ревность.
– Девушка, уж не меня ли вы ревнуете? – обратился к ней сосед по парковке.
Василиса посмотрела на улыбающегося пожилого мужчину и пушистыми седыми усами.
– Да нет… Есть тут один придурок! – сказала она и улыбнулась.
– Понятно, – сказал мужчина. – А то я тоже Вася.
– И я тоже Вася. Василиса.
– Ух ты! Тезка, значит! Редчайший случай.
Василий вышел из машины и слегка поклонился:
– Разрешите проводить вас, Василиса, к продуктовым полкам!
В супермаркете они с Василием попрощались и разошлись в разные стороны. Тут Василиса поймала себя на мысли, что она вот уже два месяца после гибели родителей так ни разу и не поинтересовалась, а чем, собственно, Костя питается и вообще, есть ли у него деньги. Ей стало стыдно. Разговоры по телефону – это одно, а забота о питании брата – совсем другое. Нельзя все время думать о работе и карьере. Она достала телефон и набрала Костин номер.
– Брат, привет! Ты когда будешь свободен? Я могу за тобой заехать.
– Здравствуйте, Василиса Николаевна! – услышала она.
Это был капитан Толмачев. Василиса точно не помнила, как его зовут. Капитан, да и капитан. Она вежливо наклонила голову.
– Здравствуйте.
– Я вот тоже решил продуктами запастись на неделю, – сказал Толмачев, глядя на Василисину тележку, наполненную доверху.
– Это мне и брату, – сказала Василиса. – А у вас нет больше новостей?
– Пока нет.
Толмачев немного помолчал и предложил:
– Может, зайдем здесь в кафетерий и выпьем по чаю с пирожными?
– Нет. Спасибо. Я спешу, – сказала Василиса и потолкала тележку к кассе.
Толмачев посмотрел ей вслед.
– Попытка номер два. Неудачная.
Минут через сорок Василиса встретила Костю возле университета. По дороге она рассказывала ему о Совете директоров.
– Тебя утвердили? – спросил Костя.
– С перевесом в один голос. Дядя Игорь был за меня. Самое интересное, что наши деловые партнеры из Прибалтики были за, а наши местные – против. Они что-то бормотали об «оптимизации налогов» и предупреждали, что они не занимаются детскими проектами. Ну, это на случай, если я вдруг начну права качать и умничать. Так что у меня мысли в голове разные. Непонятного много.
– А я хотел было к тебе на работу попроситься, – сказал Костя.
– С работой пока не знаю. Но я обязательно найду тебе место у нас в концерне. Ах да! Брат, прости! – сказала Василиса и взяла брата за руку. – Я даже забыла спросить, есть ли у тебя деньги. Я перечислю тебе на карту.

Саид уже внимательно прочитал, как нужно менять резиновые прокладки и рассмотрел все гаечные ключи в ящике с инструментами. Принес в ванную табурет из кухни, уселся перед раковиной и принялся анализировать. Если свинтить кран, из трубы польется вода. В «Справочнике» было написано, что сначала нужно перекрыть воду. Саид обследовал все трубы вокруг и догадался, какой кран нужно повернуть. Далее выкрутил смеситель и удовлетворенно погладил трубу – вода не полилась. Потом стал сверять схематично нарисованный смеситель с тем, который он открутил. Они отличались, но не сильно. Он уже практически все понял, и только было собрался продолжить работу, как в коридоре послышались голоса.
– Встретила того капитана, – говорила Василиса. – Помнишь, который на кладбище к нам подходил? Сказал, что ничего нового нет по этому делу.
– Может, уже вообще забросили это дело, – сказал Костя. – Оно им надо? Подумаешь, одним делом меньше, одним больше.
– Я очень хочу узнать, почему наши родители погибли.
– То есть это твое второе желание? – спросил Костя.
– Что-что? – возмутилась Василиса. – Ты тоже решил стать джинном, как тот непонятный странный маньяк?
– Почему маньяк? Может, он совершенно нормален и у него серьезные намерения по отношению к тебе.
– Ты знаешь, Костя, для серьезных намерений он… он… слишком красив! – выпалила Василиса.
– Чего?! – удивился Костя.
– Ничего! – буркнула Василиса.
Саид замер в ванной перед дверью. У него бешено заколотилось сердце. Он повернулся к зеркалу и стал себя рассматривать. Красив! Вот это да! И это про него сказала Василиса! Саид как-то забыл, что он наполовину человек, и что все человеческие чувства ему присущи. Он долго не мог понять, как же ему самому относится к своей спасительнице. Ему очень не хотелось, чтобы она после трех выполненных желаний отпустила его от себя. А тут… Неужели на него обратили внимание как на Саида, а не как на джинна, которым можно повелевать!

– Васька, ты что? Влюбилась? – услышал Саид Костин голос.
– Не твое дело! – сказала Василиса и распахнула дверь в ванную.
Если бы ей на голову обрушился потолок или если бы она, например, увидела летучих мышей, висящих на трубах, или полчища тараканов на полу, она была бы не так потрясена. Но увидеть этого самого парня практически у себя дома в ванной с книгой и с гаечным ключом в руках! Она опешила.
– Что ты здесь делаешь?!
– Кран ремонтирую, – честно сказал Саид.
– Бли-и-ин!!! – застонал Костя и схватился руками за голову.
Следующие двадцать минут Василиса возмущенно кричала, что такого свинства от брата она не ожидала, что все мужчины невероятные придурки и что ей вообще теперь об этом думать, и как она после всего этого может доверять Косте. Саид так и стоял со справочником и гаечным ключом в руках. Он смотрел на Василису и не слышал, что она говорит. Он был готов стать слугой Василисы навсегда и даже дать ей иголку, чтобы она сама воткнула ее ему в руку. Костя сначала пытался успокоить сестру, потом просто силой усадил ее в комнате на диван и сказал:
– Он – действительно джинн.
– Я тебя сейчас отлуплю! – продолжала возмущаться Василиса.
– Хорошо. Давай найдем другое определение, – спокойно сказал Костя. – Он – экстрасенс. Он – волшебник. Ну, кто еще… Чародей. Выбирай!
– Он – ненормальный!
– Это почти одно и то же! Я тоже так думал. Но нам придется признать тот факт, что Саид существует. И ты сама его освободила, когда расколола каменный сосуд.

Василиса немного успокоилась и задумалась. Как же она сразу не поняла, что тот камень вовсе был не камень, и действительно произошло что-то аномальное. Но джинн! Это ведь все сказки! А если не сказки? Она что, влюбилась в джинна?!
– Я не верю, – сказала она тихо. – То есть в это невозможно поверить.
– Как говорили древние, «верю, ибо абсурдно», – сказал Костя и толкнул Саида. – Чего стоишь, как истукан? Предложи ей чаю, что ли!
Саид уронил на пол книгу и гаечный ключ, переступил через них и подошел к Василисе.
– О Василиса! О та, которая пленила мое сердце! – начал он с дрожью в голосе. – Не желаешь ли ты чаю?
– Желает! – потолкал его в кухню Костя. – Шапочку не забудь.
Шапочку Саид не забыл, но чай чуть было не налил мимо чашки. Костя понял, что перед ним сидят двое влюбленных, и обрадовался. И сестра влюбилась в достойного человека, и Саиду краше и лучше Василисы девушку не найти, да и ему хорошо: и за сестру, и за друга он теперь спокоен.

Глава шестая о том, как несколько правонарушений становятся звеньями в большой цепи преступления

Капитан Толмачев пришел в отдел рано. Вынул из ящика три своих «дела», полистал их и отложил: два «висяка» ему уже и так полгода жизни не дают, а дело «про бомжей» пока пусть полежит. Тут лучший друг вляпался в непонятную историю и погиб. Следствие зашло в тупик, и, похоже, что только Толмачеву нужно докапываться до правды. В блокноте у Знаинчковского последняя запись была о встрече с Матвеем Пушковым. Но было написано «потрясти Пушкова». Не «выяснить у Пушкова», не «спросить у Пушкова», а именно «потрясти». На предыдущей странице карандашом было написано «У Ани». Толмачев не знал никого по имени Аня. Может, Сергей хотел «потрясти» Пушкова по поводу Ани? Придется поговорить с Матвеем.
Когда началось следствие по делу о хищении на стекольном заводе, финансовый директор Матвей Пушков сам пришел к ним в отделение. По его словам, он пришел в ужас от такой грандиозной финансовой махинации, которую генеральный директор проделал за его спиной. Дело касалось закупки специальных стекол для производства венецианских зеркал. На поверку это оказались самые обыкновенные оконные стекла, которые были закуплены по баснословной цене и оплачены по счетам, на которых стояла поддельная подпись Пушкова. А сами стекла через два дня исчезли со склада завода в неизвестном направлении. Генеральный директор завода Гицарев сейчас находился дома под подписку о невыезде до выяснения дела. Толмачев полистал блокнот и нашел домашний адрес Пушкова и адрес спорткомплекса, где Сергей встречался с Матвеем. Надо будет вечером съездить.

Жаль, что вчера Василиса отказалась с ним поговорить. Может, нужно было ей все рассказать, а там, глядишь, и поближе бы познакомились. А рассказать было что.
Через неделю после похорон Толмачев тоже пришел рано в отдел. Пока никого не было, он устроился на стуле поудобнее и решил еще немного подремать. Но тут на столе у Женьки Моранова зазвонил телефон. Толмачев снял трубку. Звонил патологоанатом. Звали его Фирмильштейн Сигизмунд Сигизмундович. Для Толмачева это было совершенно невозможное сочетание букв. У него заплетался язык, когда он пытался сказать «Сигизмунд Сигизмундович», а быстро и четко произнести «патологоанатом Фирмильштейн» было что-то из совсем запредельного. Фирмильштейну было все равно, как к нему обращаются, и он с удовольствием отзывался и на «аналогопотам», и на «аналогопотом», и на уменьшительное «Сиги Сигович» или «Сиги».
– Протокол вскрытия готов, – сказал Сиги. – Скажешь Моранову, пусть зайдет.
– Да я сейчас сам прибегу, – сказал Толмачев.
Он нашел Сиги, сидящего за столом с огромной чашкой, в которую тот щедро наливал вишневое варенье из литровой банки. Сиги пробурчал, мол, чайку без вас спокойно не попьешь, и протянул Толмачеву протокол.

Толмачев быстро просмотрел его и удивленно уставился на Сиги.
– Я не понял, как это «удары на теле нанесены после смерти»?
– Я написал то, что есть, – сказал Сиги и налил кипяток в чашку. – А «как это» и «почему это», тебе думать.
– А через какое время «после смерти» нанесены удары?
– Примерно через час.
У Толмачева загудело в голове так, будто его огрели металлической трубой.
– То есть он сначала умер, а потом примерно через час сел за руль и разбился на машине?!
– Ну, типа того, – сказал Сиги и отхлебнул из чашки.
– Сиги Сигович! Ты не представляешь, как ты мне помог!
– Усегда готов! – сказал Сиги и пожал протянутую руку.
Толмачев торжественно вручил протокол лейтенанту Моранову. Женька обалдел.
– А где же он умер? Тут написано, что смерть наступила в результате удара в солнечное сплетение. И у нас есть основания считать, что он ударился об руль.
– А если его ударили?
– А дальше? Посадили в машину. Он поехал. Умер. И въехал в машину Гриценко.
– Ага, – сказал Толмачев. – И целый час мертвый по городу ездил.
– Значит…
– Значит, есть кто-то третий, – закончил Толмачев. – И вот его нам нужно найти.
– Вот. У нас уже появились звенья в цепи, – подытожил тогда Моранов.

Но с тех пор новых звеньев в цепи не добавилось. Вряд ли Василисе интересно было бы узнать, что ее родителей сбил автомобиль, за рулем которого находился труп. Было понятно – «как», было непонятно – «почему». Естественно, что Василису больше интересовал ответ на вопрос – «почему», а ответа на этот вопрос у Толмачева как раз и не было. Теперь вся надежда на Матвея. Толмачев задумался: позвонить Матвею и договориться о встрече или сразу поехать вечером в спорткомплекс. Пока он раздумывал, распахнулась дверь и влетел радостный Моранов.
– Владимирович! Бинго!
– По порядку. Никак не научу, – улыбнулся Толмачев.
Оказалось, что патрульные в гараже на складе нашли поврежденное устройство для принудительной остановки автомобилей «Диана». Было отпилено несколько ячеек, и это те самые ячейки с шипами, которые Толмачев обнаружил на пятидесятом километре. Подозревают двух бомжей, которые толкались рядом с гаражом два дня подряд.
– Стоп! – сказал Толмачев и достал из ящика папку. – А не мои ли это товарищи? Действительно – бинго!
Потом они с Морановым минут пять возмущались, что же это за склад такой, куда любой может пролезть и, мягко говоря, стащить оборудование. Сошлись на том, что это форменное безобразие, и надо бы туда съездить и посмотреть. Когда Моранов назвал адрес, у Толмачева округлились глаза – склад находился недалеко от спорткомплекса, в котором Знаинчковский встречался с Пушковым. Опять бинго! Толмачев позвонил Матвею и договорился встретиться с ним сегодня вечером. После недолгого раздумья Пушков предложил встретиться после тренировки. Он сказал, что тогда у них будет больше времени для беседы. Тренировка заканчивается в восемь, бар работает до десяти, так что можно будет не торопясь поговорить за чашечкой чая.

Днем Толмачев снова поехал на рынок повидать «товарищей». У них он подробно выяснил, как выглядел тот фраер-заказчик, и на каком был велосипеде. «Товарищи» напрягли свои извилины и вспомнили, что фраер был на дорогом спортивном велосипеде, в дорогом спортивном костюме и шлеме. Дал пятьсот гривен аванса и обещал еще столько же после окончания дела. Остатки аванса «товарищи» вытащили из карманов, когда увидели, что те двое «опрокинулись». Толмачев прикинул: доехать от склада до рынка на велосипеде можно минут за двадцать, а рядом со складом находится спортзал, где можно переодеться. Теперь осталось поразмыслить, где этот фраер мог достать крысиный яд.
К спорткомплексу «Макси» Толмачев подъехал в половине восьмого. Склад находился практически рядом – напротив метрах в ста. Сторожа нашел с трудом. Тот был уже слегка пьян и находился в предвкушении долгого ночного дежурства. Сказал, что «кусок шипов» украли не в его смену.
– Как тебя самого тут еще не украли? – сказал Толмачев сторожу, записал фамилию напарника и вернулся к спорткомплексу.

Этот большой спортивный комплекс открыли лет шесть назад. Здесь было несколько спортивных залов, в которых располагалось множество секций. Толмачев изучил графики работы каждой из секций, выяснил, что в комплексе работают два солярия, бассейн, сауна, кроме того, предлагался массаж всех видов и косметологические услуги. «Солидная контора», подумал Толмачев, и сел за барную стойку.
– А дайте-ка мне мороженое, – сказал он прехорошенькой девушке-бармену.
– О! У нас очень редко заказывают мороженое, – сказала она.
– Что, совсем-совсем редко? – улыбнулся Толмачев. – Фигуры берегут, наверное.
– Наверное. Мороженое заказывают в основном детям. Тут у нас недалеко школа, и бабушки с внуками иногда к нам заходят по дороге домой.
– А разве детских секций нет?
– Есть, конечно, – сказала девушка. – И туристическая, и волейбольная. В бассейн тоже детки ходят.
– А вы Матвея Пушкова знаете? – спросил Толмачев.
– Ну конечно! – воодушевилась она. – Его же все знают.
– И чем же он так знаменит? – удивился Толмачев
Девушка тут же раскраснелась и начала от восторга чуть ли не брызгать слюной.
– Он же такой красивый! Он же в кино снимается!
Ого! Вот это новость! Но дальше Толмачев разочаровался. Оказалось, что Пушков снимается в массовых сценах, что он каскадер, и даже на каких-то съемках был дублером самого Кирилла К.
Кто такой Кирилл К., Толмачев тоже не знал и восторга не проявил, за что барменша окончательно потеряла всякий интерес к нему. Хорошо, что подошел Матвей, и внимание девушки тут же перенеслось на него. Толмачев отметил, что молодой человек действительно хорош собой. Ему явно было уже далеко за тридцать, но из-за своей субтильности он выглядел лет на двадцать, рост чуть выше среднего, правильные черты лица, волосы с небольшой рыжинкой аккуратно пострижены в форме «площадки». Матвей был в джинсах и футболке. Футболка удачно подчеркивала красивый рельеф мышц по всему торсу.
– А вот и я, – сказал он и протянул руку. – Здравствуйте.

Толмачев пожал руку, и они сели за столик в дальнем углу возле окна. Матвею барменша принесла чай и, глядя на него с обожанием, спросила, не желает ли он еще чего-нибудь. Матвей отказался. Разговаривал он с девушкой вежливо и спокойно, без всяких намеков на флирт. Толмачев мысленно поставил «зачет» поведению Матвея.
– Оказалось, что вы тут «звезда», – сказал он.
Матвей махнул рукой и сказал, мол, подумаешь, снялся один раз в кино вместо героя верхом на лошади, а второй раз – пробежался по крыше в сериале. Просто повезло, что продюсер занимался с ним в одной секции.
– А вы чем занимаетесь? – спросил Толмачев.
– Волейболом. А раньше посещал туристический клуб и занимался боулдерингом.
– Чем?
– Свободным скалолазанием. Ну, без страховки.
– А бросили чего?
– Старею, – улыбнулся Матвей. – Вот сегодня даже колено травмировал немного. Пас неудачно принял. Да и времени нет. Все-таки у меня серьезная работа. Но форму надо поддерживать, вот и прихожу сюда три раза в неделю.

Разговаривали они около часа. Матвей сказал, что капитан Знаинчковский интересовался у него связями генерального директора стекольного Гицарева с директором по развитию и инвестициям «Петербургского морского порта». Фамилию российского директора Пушков точно не помнил – то ли Миллер, то ли Маллер. Толмачев удивился – какая связь между стекольным заводом и морским портом?
– Ну как же, – сказал Матвей. – А международные поставки? Автомобильный и железнодорожный транспорт, конечно, привычнее, но морские порты тоже нельзя упускать из виду. Нужно ведь контролировать груз, когда он от точки производства до точки потребления двигается на большие расстояния и включает в себя несколько видов транспорта. Нужно соблюдать требования, не знаю там, к цистернам, к грузовикам, кораблям, чтобы ни на одном этапе не было нарушения. К сожалению, я был не в курсе этих переговоров и ничем не смог помочь вашему коллеге.

Толмачев знал, что Знаинчковский последнее время интересовался одной глобальной логистической компанией. Эта компания занималась оказанием профессиональных услуг в сфере построения цепочек: подбор поставщиков, логистических услуг, отслеживание того, как поставщики работают, согласование различных видов транспорта. Сотрудников в ней было три человека – директор и два менеджера, оборот – пара сотен тысяч евро в месяц. Директор этой компании пропал полгода назад, с огромной суммой денег, естественно. Самое интересное, что те двое менеджеров директора видели крайне редко и сами пришли в Управление, когда стало понятно, что зарплаты им не видать.
– Что ж, спасибо, Матвей, – сказал Толмачев. – Если у меня будут еще вопросы, я с вами свяжусь.
– Конечно. Буду рад помочь.
– До свидания, – сказала им девушка-барменша, когда они проходили мимо.
– До свидания, Аня, – вежливо ответил Матвей.
Толмачев тоже попрощался и внимательно посмотрел на девушку. А вот и Аня. Что же Сергей хотел узнать у Ани? Надо будет с ней еще раз поговорить.
– А вы не знаете, где можно достать крысиный яд? – спросил Толмачев Матвея на улице.
Матвей не удивился.
– Что-то последнее время эти грызуны стали часто появляться. У нас на заводской подстанции они кабели погрызли. Главный энергетик связывался с санэпидстанцией. Если вам нужно, я телефон могу найти, – сказал он. – Ну, вы, в принципе, и сами можете с ними связаться.
– Да-да, – сказал Толмачев. – Я как-то не подумал. Вас подвезти?
– Нет. Спасибо. Я вот тут недалеко живу. Двадцать минут пешком.
Матвей, слегка прихрамывая, пошел в сторону микрорайона, а Толмачев минут десять сидел еще в машине и думал. В целом, Матвей произвел на него приятное впечатление. Надо будет забрать себе дело по стекольному заводу, может, с помощью Матвея получится разобраться, зачем «убрали» капитана Знаинчковского. Толмачев поехал домой с огромным желанием выспаться.

Утро началось со звонка Моранова.
– Владимирович, приезжайте. Гицарев помер.
– Кто-кто? – спросонок не понял Толмачев.
– Директор стекольного завода, – медленно начал говорить Моранов. – Помер, приняв большую дозу снотворного с коньяком.
– Ох-е! – вскочил Толмачев. – Говори, куда.
Моранов назвал адрес. Оказалось, что и Гицарев жил недалеко от того же спорткомплекса «Макси». Толмачев примчался туда минут через сорок. Первым, что он увидел, когда вошел в квартиру, был складной туристический велосипед. Толмачев зашел в комнату и вообще обомлел: на столе стояла бутылка коньяка «Мартель», с которой уже сняли отпечатки пальцев, и на тумбочке рядом с телевизором лежал шлем…
Толмачев остаток дня просидел за рабочим столом, обхватив голову руками. На цветных самоклеящихся бумажных прямоугольниках он написал все известные ему детали и разложил перед собой. Лейтенант Моранов перед уходом домой скрепил эти бумажки степлером и получил замкнутый круг: Гицарев и «Петербургский морской порт», Гицарев и отравленные им «товарищи» (на шинах велосипеда грязь идентична грязи на рынке), «товарищи» и украденные ими «шипы», Гицарев – отравился. Толмачев отрезал от этой цепочки надпись: «Петербургский морской порт» и сделал еще две: «Знаинчковский и Гицарев» и «директор Solar LTD Гриценко». Отдельно скрепил их степлером, добавил еще несколько чистых листочков, и понял, что все это звенья одной большой цепи преступления.

Глава седьмая, в которой у джинна появляется работа

Из салона «Михаил Воронин» вышел молодой человек в темно-синем кашемировом пальто нараспашку. Шея у него была замотана черно-синим вязаным шарфом в золотистую полоску. Из-под пальто виднелся черный костюм и рубашка цвета потемневшего золота. Следом за ним вышел парень – тоже в пальто, но темно-зеленого цвета, и в таком же костюме. Оба остановились возле стеклянной витрины и стали рассматривать свои отражения. Прохожие с удивлением оборачивались на эту парочку: молодой человек был в синих парчовых туфлях с загнутыми носами, а на долговязом парне пальто и костюм болтались, как на вешалке. Некоторые улыбались, глядя на них, некоторые крутили пальцем у виска и шли дальше. Одна пожилая женщина даже остановилась, поглядывая то на этих двоих, то на их отражение в витрине.
– Что не так? – спросил тот, который был в туфлях, глядя в витрину.
– Видишь? Непорядок, – ответил второй, имея в виду эти самые туфли, которые никак не подходили к модному костюму.
Молодой человек понял это по-своему, и на шее у парня появился точно такой же шарф, только темно-зеленого цвета. Пожилая женщина с ужасом посмотрела на двух чудаков, перекрестилась и пошла дальше. Когда она обернулась, эти двое уже садились в белое «Рено». За рулем автомобиля была девушка, которая возмущенно говорила этой парочке:
– Вот уже два клоуна! Надо было вместе с вами идти.
Услышав слово «клоуны», женщина облегченно вздохнула и улыбнулась. Молодой человек, который был в парчовых туфлях, помахал ей рукой из окна автомобиля и тоже улыбнулся. Она помахала ему в ответ и подумала, что парни, наверное, артисты цирка, а не ожившие герои Михаила Булгакова, и с хорошим настроением направилась в ближайший продуктовый магазин.

Хотя Василису и включили в состав Совета директоров Solar LTD, она продолжала руководить технологическим бюро. Через месяц она поняла, что на две должности у нее не хватает времени и сил, и решила официально оформить Константина к себе на работу конструктором. «Закончит универ через два года, – подумала она, – сделаю его руководителем. Как раз опыта наберется». Но оказалось, что устроить брата на работу в концерн не так-то и просто. Василисе сказали, что родственники не имеют права быть руководителями у родственников. Она удивленно посмотрела на менеджера по кадрам и сказала:
– Значит, неофициально и бесплатно мой брат должен выполнять огромный фронт работы, а зарплату вместо него будет получать неграмотный и безответственный сотрудник, которого вы почему-то уволить не можете?
В бухгалтерии тоже некоторые дамы немного пофыркали, но Василиса настояла. Константин принес резюме, прошел собеседование, и в понедельник 20 декабря должен был приступить к работе. Василиса пересмотрела гардероб брата и с удивлением обнаружила, что из одежды, кроме джинсов и свитеров, в шкафу ничего не было. Она нашла старые растянутые футболки и рубашки без пуговиц, из которых Костя давно вырос.
Всю субботу было решено посвятить походу по магазинам. Так как у Саида не было красивой современной одежды, ему тоже предложили купить костюм и пальто. Утром он с удовольствием облачился в Костины джинсы и свитер, надел его старую куртку, которая тут же мгновенно преобразилась. Костя буркнул, мол, хорошо быть колдуном, надел свитер и вытянул перед собой длинные руки, демонстрируя короткие рукава. Саид хитро посмотрел на него, но ничего не сказал. Василиса дала Косте кредитную карту и сказала, чтобы он выбирал все самое лучшее и себе, и Саиду.

В автомобиле Саид сел на переднее сиденье рядом с Василисой. Костя устроился сзади, удобно расставил в стороны длинные ноги, и тут заметил, что рукава на свитере стали длиннее. Он тронул Саида за плечо и показал ему большой палец. Саид подмигнул Косте и улыбнулся.
Василиса припарковалась возле магазина, и пока Костя с Саидом выбирали себе пальто и костюмы, пошла в супермаркет за продуктами. Проходя мимо ювелирного бутика на первом этаже, она не удержалась от искушения зайти в него. Почему-то долго рассматривала обручальные кольца.
«Стоп, Вася, – подумала она. – Уж не замуж ли ты собралась? Ты себе представляешь, как это – быть женой джинна? И вообще, он тебе хоть какие-то намеки давал? Так что успокойся».

Чем больше Василиса общалась с Саидом, тем больше и больше влюблялась в него. Он вел себя как принц, был галантным и внимательным, рассказывал ей о своей маме, о том, как они с ней пели песни и готовили чай. Каждый вечер Саид встречал Василису возле ее дома с маленькими букетиками цветов, делал ей ужин, говорил, что ему нужно понять, как выполнить первое желание и уходил. Она каждый раз хотела, чтобы он остался, краснела от этой мысли, но Саид всегда раскланивался и прощался до завтра. А еще он сказал, что будет присматривать за домом родителей. Ему было совсем не трудно, как он сказал, перестать быть «здесь» и появиться «там». То, что «там» был полный порядок, ни Василиса, ни Костя не сомневались. И с Костей Саид был очень дружен. Они очень дополняли друг друга: от Саида Костя научился галантности и неторопливости в рассуждениях, а Саид с помощью Кости все лучше и лучше ориентировался в современном мире.

Василиса остановилась возле витрины с заколками и брошками. Ее всегда привлекали такие безделушки. Вот интересная золотая булавочка, вот брошка с перламутром, а вот гребень со стразами. На одной из булавок головка была в виде человеческого лица в профиль. Василиса присмотрелась – очень похоже на Саида. Такую штучку можно будет ему на лацкан пиджака прикрепить, будет очень красиво. Ей так захотелось подарить эту булавку Саиду, что она тут же ее купила. С ощущением счастья она сидела в машине и ждала, когда появятся Костя и Саид. Ее возмущению не было предела, когда она увидела их, выходящими из магазина. Ну ладно, Саид не понимает, что к костюму нужна другая обувь, но Костя! Как можно было выбрать такой костюм! Хоть бери его и ставь на огороде вместо пугала. А тут еще эти Саидовы шуточки с шарфом.
– Ничего поручить нельзя! – сказала Василиса, когда дома поставила их обоих перед зеркалом. – Ну, с Саидом понятно, – он как ребенок в нашем мире. Ты куда смотрел? Как в таком костюме можно появиться в офисе?!
– Ну, нет такой вешалки с костюмом на меня, – сказал Костя. – Саид, ты чего молчишь?
Василиса посмотрела на Саида, молча стоявшего перед зеркалом.
– Саид, кстати, прекрасно подобрал себе костюм. Ему бы сюда еще под брюки «оксфорды», и на дипломатический прием можно.
Она достала из сумки булавку и прикрепила ее к лацкану.
– Это тебе, – сказала она и слегка покраснела.

Саид ослепительно улыбнулся и благодарно приложил руку к сердцу.
– Это здесь должно быть? – спросил он. – Это что-то означает?
– Это такое украшение. Специально для костюма, – сказала Василиса и еще больше покраснела. – Подарок от меня.
– О звезда моего сердца! – сказал Саид и поклонился. – Я очень счастлив и благодарен!
– Саид – стандартный, а я – нестандартный, – сказал Костя и тоже сделал что-то похожее на реверанс. – Я костюм купил? Купил. Что тебе еще надо?
– Купить костюм – это не главное, – сказала Василиса. – Главное, чтобы костюмчик сидел!
Костя развел руками.
– Как костюм должен «сидеть»? – спросил Саид недоуменно. – Сам? Без Кости? Разве костюм умеет сам сидеть?
Костя засмеялся. Василиса тоже улыбнулась.
– Так говорят, когда хотят сказать, что костюм подходит по размеру, – пояснила она. – А глядя на нашего двухметрового Константина, этого не скажешь. Такое впечатление, что я в цирке.
– Мой костюм тоже не подходил мне по размеру, – сказал Саид. – Но я это исправил за ширмой перед зеркалом. Сейчас Константину тоже исправлю.
Костя замер перед зеркалом в позе музейной статуи.
– Колдуй, – сказал он Саиду.
– Я не колдую, – серьезно сказал Саид. – Я знаю, как должно быть, представляю себе процесс и делаю «было» и «стало». А промежуточные этапы вам просто незаметны.
Василиса сначала хотела понаблюдать за процессом улучшения костюма, но потом передумала и пошла на кухню делать бутерброды к чаю. Чай все равно будет подавать Саид, а она пока накроет стол. Через полчаса Василиса заглянула в комнату и увидела завершающую стадию – Саид регулировал длину рукавов на пиджаке. Действительно, происходил процесс «было – стало»: вот рукав короткий, вот он должен быть такой длины, вот нужная длина. Саид удовлетворенно кивнул, провел по ткани пальцами, и четыре пуговицы на рукаве переместились чуть-чуть вперед. Каждый рукав Саид «перешивал» три-четыре минуты. Костя молча стоял и только послушно поднимал то одну руку, то другую. Саид был очень сосредоточен и не обратил внимания на Василису, а Костя подмигнул ей в зеркале. А в зеркале отражался высокий парень в костюме точно по фигуре, даже казалось, что на плечах и на груди ткань скрывает крепкие мышцы.
– Красавец! – восхищенно сказал Василиса. – Офисные дамы ахнут, а мужики позавидуют.
– Галстук нужен? – спросил Костя.
Общим голосованием решили, что можно обойтись без галстука. Для первого дня работы Костя и так выглядел очень торжественно. Саид «подправил» белую рубашку, чтобы она сверкала белизной, и в завершение ко всему «сделал» булавку в виде золотой монетки и прикрепил ее к лацкану Костиного пиджака.
Потом все дружно пили чай и обсуждали завтрашний день. Костя наотрез отказался, чтобы Василиса к офису подвезла его на машине. Он понимал, что недоброжелателей у сестры и так достаточно, и сколько она приложила усилий, чтобы его приняли на работу конструктором. Так что личный шофер – это уже лишнее. Договорились в обеденный перерыв встретиться в кафе возле офиса. Саид сказал, что с утра проверит, как дела в родительском доме, и тоже придет в кафе.
В кафе Василиса не смогла прийти – приехали партнеры из Эстонии для заключения договора, а Костя с Саидом встретились возле входа, зашли и сели за столик у окна. Костя только собрался рассказывать, как начался у него первый рабочий день, как к ним подбежал радостный официант.
– Здравствуйте! – заулыбался он. – Вы ведь тот самый джинн?
– В смысле «тот самый»? – удивился Костя. – У нас что, по Киеву свободно разгуливают джинны?
Саид смутился.
– Извините, я не так выразился, – сказал официант. – Просто вы тогда так сказали, что вы джинн, который угощает кофе.
– Саид! – удивленно посмотрел Костя на друга. – Ты всех угощал кофе? Что за аттракцион ты тут устроил?
– Мы так и поняли, что вы фокусник, – снова заулыбался официант.
– Да. Еще тот фокусник, – сказал Костя.
Саид по-прежнему смущенно молчал.
– У нас после того вашего представления много посетителей хотели заказать кофе с удивительным запахом и вкусом, – сказал официант. – Но мы ничего не могли им предложить. Хорошо, что вы, наконец, снова к нам зашли. Мы хотим предложить вам работу.
– Саид обдумает ваше предложение, – сказал Костя, глядя на друга.
Саид закивал головой.

– Неожиданное предложение, – сказала вечером Василиса за ужином. – И что Саид решил?
Саид сидел и задумчиво вертел в руках чашку. Конечно, ему интересно жить так, как живут люди. Но что он может решить? Нужно прийти с паспортом, подписать договор и хоть с завтрашнего дня подавать волшебный кофе посетителям. Паспорта у Саида, естественно, нет, а ему очень хотелось чем-нибудь заниматься, чтобы побольше узнать о том времени, в котором он теперь живет. Ведь ему надо еще разобраться, как правильно быть директором. Костя подумал и предложил в субботу пойти в кафе, чтобы просто попробовать.
– Может, тебе не понравится, – сказал он. – Я пойду с тобой и буду тебе подсказывать.
– И я пойду, – сказала Василиса. – В первый день не обязательно подписывать договор. Да и потом не обязательно. Они ведь могут легко уладить вопрос с налоговиками. А ты просто сможешь приходить раз в неделю, например, показывать свое шоу и получать деньги наличными.
Василиса уехала к себе, а Костя начал учить Саида товарно-денежным отношениям. Часа через два они определились: если Саид с каждой волшебной чашки кофе будет брать себе пять гривен, а с каждой чашки чая – от пяти до семи, плюс аттракцион приготовления чая, то за день можно заработать приличную сумму денег.
– А что мне делать с деньгами? – спросил Саид.
– Я открою тебе счет в банке, – сказал Костя. – На свое имя придется, беспаспортный ты мой. Будешь пользоваться личной пластиковой картой. Потом покажу, как.
Утром Василиса все-таки заехала за братом и забрала его с собой в офис, чтобы он не толкался в общественном транспорте. Правда, была и другая причина – ей очень хотелось увидеть Саида.
В субботу они все вместе поехали в кафе. Саид устроил удивительное шоу с чайной церемонией. За день кафе посетили почти двести человек. На условия Саида согласились и пригласили его показывать «фокусы» каждую субботу или воскресенье. Заработанные деньги Саид отдал Косте, а Костя достал фарфоровую свинью-копилку, засунул в нее деньги и поставил в комнате у Саида.

Глава восьмая, в которой напоминается, что от перестановки мест слагаемых сумма не меняется

И все-таки главная задача джинна – выполнить три желания того, кто освободит его из заточения. Саид снова напомнил об этом Василисе.
– А зачем тебе это нужно? – спросила Василиса.
– Я тогда смогу стать свободным.
– А разве ты не свободен?
Саид молчал. Действительно, никто и посягает на его свободу, никто не старается сделать его рабом. А что же он будет делать, когда исполнит три желания Василисы?
– Ты свободен в своих поступках, – продолжала Василиса. – Свободен в своих желаниях. Тебя никто не обязывает каждый вечер готовить мне ужин, присматривать за домом наших родителей. Ты – свободен. Ты можешь исчезнуть из нашей жизни в любой момент, и тебя никто не будет искать. Никто не будет тебя наказывать.
Они сидели в кухне Василисиной квартиры и пили приготовленный Саидом чай. Время близилось к полуночи, но Саид не торопился уходить – завтра воскресенье, Василиса отдыхает, и у него тоже нет «чайно-кофейного шоу». Можно поговорить подольше.
«Интересно, если я скажу, что люблю его и хочу быть с ним, – подумала Василиса, – это зачтется как одно из трех желаний?»
– Саид, а у джиннов бывают жены? – спросила она, глядя в пол.
– Конечно, – сказал Саид и положил свою руку на стол рядом с рукой Василисы. – Это таинство и благословление, которое Пророк заповедовал и человеку, и джинну, чтобы идти по жизни, крепко взявшись за руки.

Василиса заволновалась. Эти губы цвета переспелой вишни, эти глаза миндальной формы с каким-то фиолетовым свечением…
– А у тебя был кто-то, кого ты брал за руку?..
– Это очень большое доверие, – тихо сказал Саид. – Никто не должен никого брать за руку против его воли. Я уже встретил ту, которой хочу протянуть руку. Теперь я жду, когда она протянет свою руку мне.
Через мгновение пальцы их рук сплелись воедино, и весь мир для Василисы расширился до огромной вселенной, в которой не было ни силы притяжения, ни времени…
В чувство ее привел телефонный звонок. Звонил Костя.
– Вася, ты за мной заедешь? – спросил он. – Или я пошел на метро.
– А куда тебе ехать? – не поняла Василиса.
– На работу.
– На работу?! Зачем?
– Как зачем? – удивился Костя. – Сегодня понедельник. Рабочий день. Или я что-то пропустил?
– Как понедельник?! – вскочила Василиса, разжимая объятия Саида.
– А так. Понедельник, – сказал Костя. – Двадцать седьмое декабря. До нового года еще пять рабочих дней.
– Саид! Я проспала на работу.
Костя все понял.
– Вася! – крикнул он в трубку. – Я уже выхожу. Не спеши.
Василиса посмотрела на часы – пять минут девятого. Даже если она сейчас выскочит из дома, то, учитывая утренние пробки, к офису она доберется только в лучшем случае к десяти. А опаздывать на час даже никто из руководства себе не позволял.
Саид открыл глаза и улыбнулся.
– О Солнце мое! – сказал он. – Не торопись. Я сделаю так, что ты никуда не опоздаешь.
Василиса хотела было возмутиться и сказать что-то резкое, но тут она вспомнила, что Саид же волшебник, и облегченно вздохнула.
– Правда?
– Правда.
– Только, пожалуйста, без фокусов. То есть я хотела сказать, чтобы волшебство твое не было заметно посторонним.
– Я знаю. Люди пугаются непонятного, – сказал Саид. – Костя мне объяснил, что жизнь здесь сложилась так, что все про волшебство забыли. Не бойся, никто ничего не заметит. Я пошел готовить кофе.
– А я – в душ.
За двадцать минут Василиса привела себя в порядок. Саид приготовил омлет с гренками, и они сели завтракать. Потом еще минут десять неторопливо пили кофе.

Возле турникета в офисе концерна Solar LTD часы показывали восемь пятьдесят пять. На проходной уже никого не было, и сотрудник службы безопасности позволил себе потянуться и зевнуть. Ночное дежурство было не очень утомительным. Он успел и передремать, и перечитать несколько журналов. Но вдруг ему так захотелось спать, что он даже присел на стул. Когда открыл глаза, увидел Василису перед турникетом и вскочил.
– Доброе утро, Василиса Николаевна! Извините. Что-то я немного вышел из строя.
– Доброе утро, – улыбнулась Василиса. – Ничего страшного.
Она подошла к лифту и нажала на кнопку. Вдруг где-то внутри себя она услышала голос Саида, и ее мозг откликнулся на этот вызов.
– Куда поставить твою машину?
Василиса была так потрясена, что замерла с открытым ртом. Ну да, они ведь сюда добрались не машиной, а любимым видом транспорта Саида «там – здесь». Она представила себе парковку возле здания и то место, куда она обычно ставила автомобиль, и уже собралась что-то попытаться сказать, как перед глазами возникло лицо Саида.
– Хорошо. Я понял. До вечера.
– Просила же без фокусов, – тихо сказал она, и зашла в лифт.
Саид появился рядом.
– Извини, больше не буду, – сказал он, поцеловал ее и снова исчез.
Через полчаса сотрудник службы безопасности сдал смену и вышел на улицу. Спать ему уже совсем не хотелось. Он шел к своей машине на парковке и чувствовал себя неловко: надо же было зевнуть именно тогда, когда появилась Василиса Николаевна. Метров через пять от его машины стояла машина Василисы. Он был готов поклясться, что ее здесь не было, когда он выходил из здания.
– Все-таки я устал, – сказал он сам себе, садясь в машину. – Надо выспаться.

Василиса вышла из лифта и подошла к стеклянной двери технологического бюро. Ее кабинет находился рядом, но она сначала решила зайти к сотрудникам и поздороваться. Надо же увидеть брата, чтобы он за нее не волновался. Навстречу ей шел главный бухгалтер концерна и член Совета директоров Бекалюк Иван Иванович – хитрый дядька плотного телосложения с пышными усами и взглядом, как у хищника. Он категорически был против, чтобы Василису включали в состав Совета директоров, хотя с ее отцом был в приятельских отношениях и тоже стоял у истоков создания концерна.
– Здравствуй, Василиса! – сказал он и даже шаркнул ножкой. – Не видел, когда ты подъехала.
– Доброе утро, Иван Иванович, – любезно улыбнулась Василиса. – А вы что, за мной следите?
– Упаси бог! – театрально замахал руками Иван Иванович. – Просто в окно смотрел и не заметил твою машину. Но я шел к тебе напомнить, что сегодня в три встреча с партнерами.
– Хорошо. Спасибо. Я буду, – сказала Василиса и зашла в технологическое бюро. – Доброе утро!
Колючий взгляд Ивана Ивановича впился ей в спину. Раньше Василиса поежилась бы от его взгляда и обязательно бы оглянулась, но сегодня у нее в душе было столько счастья и какой-то внутренней свободы, что она не обратила внимания на Бекалюка и даже мысленно усмехнулась. Бекалюк уже надел на лицо дежурную фальшивую улыбку на случай, если Василиса вдруг повернется, и был слегка шокирован тем, что она зашла в бюро и, не оборачиваясь, закрыла дверь у него перед носом. Такая новизна в поведении ему не понравилась – повеяло опасностью. А запах опасности Иван Иванович очень хорошо знал.

Василиса с Костей покинули офис последними. По просьбе сестры Костя задержался на полтора часа, чтобы рассчитать жесткость новой конструкции. Построенная 3D-модель нового металлопластикового профиля на первый взгляд вроде бы ничем не отличалась от конструкции тех, производство которых концерн уже наладил. Но расчет показал, что этот профиль не выдержит веса стеклянных панелей и развалится.
– Кто нам хочет втюхать это барахло? – спросил Костя в машине по дороге домой.
– Причем втюхать хотят по более высокой цене, – сказала Василиса. – Бекалюк где-то нашел эту контору, и сегодня у дяди Игоря с пеной у рта отстаивал ее интересы.
– А ты раньше слышала об этих поставщиках?
– Нет. А тут еще Бекалюк выступил с предложением купить акции стекольного завода.
– О как! – удивился Костя. – Слияние предприятий предлагает сделать?
– Да. Я знаю, что отец был почему-то против этого слияния.
– Может, за это и пострадал?
– Может, – вздохнула Василиса. – Очень хочу все выяснить.
Остаток дороги они ехали молча.
– Теперь Саид будет жить у тебя? – спросил Костя, когда они подъехали к дому.
Василиса посмотрела на брата и улыбнулась.
– Смотри не обижай его, – тоже улыбнулся Костя. – А то я знаю вас, женщин. Чуть что не так, сразу шашкой махать.
– Да откуда ты это знаешь! – засмеялась Василиса и стукнула Костю по плечу. И вдруг погрустнела. – Очень не хочу, чтобы он исчез из моей жизни.
– То есть это твое третье желание?
– Ты знаешь, он уже столько выполнил желаний и твоих, и моих, что непонятно, почему он хочет выполнить еще какие-то три?
– Я тоже об этом думал, – сказал Костя. – Наверное, у него какой-то внутренний код, от которого он никак не может избавиться.
Из подъезда вышел Саид и помахал им рукой.
– Вы еще долго будете тут сидеть? – крикнул он. – Ужин остывает.
Давно у них не было такого тихого семейного ужина. Василиса с Костей стали вспоминать своих родителей и рассказали Саиду о том злополучном вечере, когда отец поехал в аэропорт забрать у своего друга, командира авиалайнера, пакет с камушками из Израиля для маминой альпийской горки. Саид слушал очень внимательно.
– Я очень хочу выяснить, почему же погибли наши родители, – сказала Василиса. – Тем более что у меня такое чувство, что это как-то связано с нашим концерном.
– Теперь я знаю твое второе желание, – сказал Саид. – Я правильно понял?
Василиса кивнула.
– Разберемся с первым, потом будем разбираться со вторым, – серьезно сказал Саид.
– А разве нельзя сначала выполнить второе желание? – спросил Костя.
У Саида на лице появилось недоумение.
– Не понял. Как это?
– Разве нельзя сначала выяснить, почему погибли наши родители? – повторил Костя. – А потом делать Васю директором?
Саид растерянно молчал.
– Не знаю, – сказал он наконец.
– Тебе надо исполнить три желания. Так? – начал объяснять Костя.
– Так.
– Какая тебе разница – выполнить сначала второе, а потом первое. Или сначала третье, а потом первое. В сумме-то все равно будет три. От перестановки мест слагаемых сумма ведь не изменяется.
– Но так никто не делал!
– Ты будешь первым.
Саид задумался. Костя абсолютно прав. Есть три желания, а в какой последовательности они будут исполняться, не имеет значения. Но если Саид уже имел представление, как нужно руководить предприятием, прочитал несколько книг по экономике и менеджменту, то как узнать о гибели родителей Василисы и Кости, он понятия не имел.
– А не знаю, как мне разобраться со вторым желанием, – честно сказал он и опустил голову. – Костя мне говорил, что нужно нести ответственность за исполнение желания. Кажется, я тут бессилен. И мне от этого очень плохо.
Костя и Василиса посмотрели друг на друга и почти одновременно выкрикнули:
– Капитан… э… Толмачев!

Глава девятая о том, что новогодние подарки бывают разными

Капитан Толмачев не поверил своим ушам, когда в телефонной трубке услышал:
– Это Василиса Гриценко. Я хочу с вами встретиться и поговорить.
Толмачев еле дождался вечера. Договорились встретиться в кафе рядом с райотделом в семь часов. Толмачев пришел туда на полчаса раньше и с нетерпением ждал Василису. Может, третья попытка познакомиться поближе будет более удачной. Наверное, у нее есть какая-то информация, подумал он, и решил рассказать ей все, что ему удалось узнать.
Василиса появилась в кафе без пяти семь в сопровождении черноволосого парня. Толмачев слегка опешил: перед ним стоял вылитый арабский шейх. Одет он был в стильное синее пальто и джинсы, но обут – в восточные парчовые туфли.
– Знакомьтесь. Это Саид. Мой друг, – сказала Василиса.
– Толмачев. Андрей. – Толмачев пожал руку и понял, что никакой третьей попытки не будет. Нет шансов. А он еще думал цветы купить.
Саид выглядел очень смущенным и даже немного растерянным. Чтобы его как-то приободрить, Толмачев предложил выпить по бокальчику пива. Саид отказался. Василиса заказала всем кофе и сказала:
– Извините, я забыла ваше отчество.
– Андрей Владимирович. Можно просто Андрей, – сказал Толмачев. – И можно на «ты».
Василиса улыбнулась.
– У вас появилась новая информация по расследованию гибели вашего… твоего друга и моих родителей?
– Информации очень мало, – сказал Андрей. – Я даже не знаю, с какой стороны начинать.
– Я подумала, что Саид может нам помочь в этом.
Толмачев с интересом посмотрел на Саида.
– Саид – экстрасенс, – сказала Василиса.
Толмачев скривился. Вот уж эти новые веяния. Телевизионный рейтинг передачи «Битва экстрасенсов» просто зашкаливает. Но люди забывают, что это просто шоу. Может, Саид даже один из участников этого шоу.
– Василиса Николаевна, – вздохнул Андрей. – Василиса. Неужели и ты веришь этим шарлатанам?
– Я верю Саиду, – твердо сказала Василиса.
– Ну ладно. – Андрей решил не спорить. – Давай попробуем.

Принесли кофе. Андрей заметил, как Василиса посмотрела на Саида и кивком головы указала на чашки. Саид улыбнулся. И тут Андрею вскружил голову сногсшибательный аромат кофе. Он вспомнил героев рекламы, которые на запах кофе перелезают через соседский забор. Он бы тоже стащил чашечку с таким ароматом. Василиса заметила изумление Андрея.
– Это Саид создал такой аромат, – сказала она. – И поверь, он может делать не только это.
– А почему Саид все время молчит? – улыбнулся Андрей.
– Просто Саид… из другой страны, – слегка запнулась Василиса. – Ему тут многое непонятно.
Саид кивнул.
– Ну что же. Давайте после нового года встретимся, – предложил Андрей. – И начнем работать.
– Хорошо, – сказал Саид. – Я найду тебя.
– Запиши мой телефон, – полез в карман Андрей.
– Мне этот предмет не нужен, – сказал Саид. – Я найду тебя без него, где бы ты ни находился.
Андрей недоверчиво посмотрел на него.
– Найдет-найдет, – сказала Василиса с улыбкой. – Тогда у тебя не будет сомнений, что Саид сможет тебе помочь.
Андрею на какое-то время показалось, что Саид словно подключился к его мозгу. Это было странное чувство – он был одновременно и Андреем, выясняющим обстоятельства гибели своего друга и родителей Василисы, и Саидом, парящим в воздухе вместе с какой-то колонной, которую между небом и землей поддерживали странно одетые мужчины. Андрей не понял, что это был за полет, но ощутил силу и мощь Саида, хотя на первый взгляд тот показался ему хрупким и беззащитным.
Из кафе они вышли, когда рекламные праздничные витрины уже вовсю светились разноцветными огнями. Пока Василиса прощалась с Андреем, Саид прошелся немного вперед. Он попытался разобраться в тех образах и событиях, которые он «увидел» у Андрея в сознании и понял, что тот владеет такими знаниями, с которыми ему никогда не приходилось сталкиваться. Придется изучить. Саид подошел к зданию райотдела и внимательно прочитал табличку. Он так и стоял в задумчивости, пока его не окликнула Василиса.

Домой Толмачев пришел в хорошем настроении. Саид ему понравился. Появилась уверенность, что вдвоем они до всего смогут докопаться.
– Какой хороший подарок к Новому году, – сказал Андрей, потирая руки. – Я о таком даже мечтать не мог.
А Саид по дороге домой с удивлением рассматривал разноцветные огни из окна автомобиля. Потом, наконец, спросил, что это означает. Василиса начала объяснять ему про Новый год и Рождество.
– Новый год? Сейчас?! – удивился Саид.
– Ну, раньше, несколько веков назад, Новый год отмечался весной, после дня весеннего равноденствия, – сказала Василиса. – Я знаю. Но теперь у нас другой календарь. Поэтому Новый год весь мир празднует первого января. А у вас тоже был такой праздник?
– Да, был, – ответил Саид. – Он начинался тогда, когда вода в реках поднималась, когда можно было обрабатывать землю. Моя мама говорила, что это праздник победы света над тьмой и праздник свободы. В этот день все подносили друг другу драгоценности. Что бы ты хотела в подарок, о возлюбленная моя?
Василиса слегка покраснела. Саид повернулся к ней в ожидании ответа. Но тут Василиса вдруг резко затормозила на светофоре: впереди две машины столкнулись и от удара развернулись в разные стороны. Одна из них задним бампером задела ее машину. Послышался звон разбитого стекла, Василиса стукнулась головой об руль, расквасила себе нос и прикусила губу.
– Черт! – выскочила она из машины.
Но оказалось не так и страшно: просто разбилась левая передняя фара. Зато оба автомобиля стояли с разбитыми стеклами и помятыми боками. Из одной машины выскочил мужчина в шерстяной шапке и стал кричать на даму, сидящую на пассажирском кресле:
– Вот тебе и новогодний подарок! И Турция тебе, и Шмурция! Ты можешь молчать, когда видишь, что дорога плохая?!
Из другой машины неторопливо вышел пожилой солидный мужчина и молча стал рассматривать повреждения на автомобилях.
– Девушка, с вами все в порядке? – спросил он Василису. – Ой, у вас кровь!
Василиса достала салфетку из кармана и приложила ее к лицу. Саид тоже вышел из машины, подошел к Василисе и обнял ее. От его объятий сразу исчезла боль, и стало тепло и спокойно.
– Я все компенсирую. Тут все по моей вине, – сказал мужчина в шапке и протянул две визитки. – Приезжайте в автосервис по этому адресу в любое время, и вам все отремонтируют.
Мужчины еще остались что-то обсуждать, а Василиса с Саидом уехали.

Дома Василиса долго рассматривала себя в зеркале.
– Ну и рожа у тебя, Вася! – сказала она. – Хорошо, что только фарой отделалась. Не считая, конечно, разбитого носа. Завтра у нас новогодний корпоратив в Вышгороде. Куда мне с таким-то лицом.
Саид подошел к ней, обнял, провел рукой по лицу и сказал, что завтра все заживет.
– Ты мой волшебник! – тихо сказал Василиса. – Ты мой самый лучший подарок. Я никуда не хочу от тебя уезжать. Подари мне платье…
Василиса смотрела в глаза Саида, тонула в них, и вся растворялась в его объятиях.

Как же хочется одеться
В платье из твоих объятий!
Замечательно смотреться,
Знаю, буду в этом платье.
В нем на подиум кровати
Гордо и красиво выйду…
Правда, мир такого платья
До сих пор еще не видел?..
Мне наряд пришелся впору:
В нем от счастья утону я,
Растворюсь в цветных узорах
Твоих ласк и поцелуев.
Собирая по крупицам
Все, что от меня осталось,
Я усну. Пусть мне приснится,
Как я в платье одевалась…

Василиса проснулась от того, что руку щекотало что-то холодное. Она открыла глаза и увидела Саида. На правом запястье он застегивал золотой браслет с крупными камнями из горного хрусталя.
– Ух ты! – сказала она с восторгом. – Откуда у тебя это?
– Эту вещь мой отец подарил моей маме, – сказал Саид. – Она всегда была со мной. Если я достоин, о возлюбленная моя, прими этот подарок от меня.
Василиса крепко обняла Саида. Даже глаза зажмурила. Как же она его любит! Саид уже приготовил чай, и они пошли завтракать.
– Ты еще говорила про Рождество, – сказал Саид. – Это тоже праздник?
Василиса начала было рассказывать, но после нескольких фраз поняла, что ничего не может связно объяснить. Она в вопросах религии была очень слаба, но считала, Библия обязательно должна быть в каждом доме. Она подошла к книжной полке.
– Вот, почитай, – сказала она. – Не знаю, насколько это правда, но…
Она не договорила. Саид открыл наугад книгу и замер.
– Что с тобой?
– «И увидела царица Савская всю мудрость Соломона и дом, который он построил, и пищу за столом его, и жилище рабов его, и стройность слуг его, и одежду их, и виночерпиев его, и всесожжения его, которые он приносил в храме Господнем. И не могла она более удержаться и сказала царю: верно то, что я слышала в земле своей о делах твоих и о мудрости твоей…», – зачитал Саид. – Я помню эту женщину. Она въехала в город царя Соломона на верблюдах, навьюченных благовониями, с великим множеством золота и драгоценными камнями.
– Где это ты прочитал? – удивилась Василиса.
– Вот. Третья книга Царств. Глава десять, – показал ей Саид.
Он принялся листать тонкие страницы.
– Откуда это у тебя?! – воскликнул он.
– Ну… это Библия, – растерянно сказала Василиса. – Она у нас считается священной книгой.
– Я помню, – задумчиво сказал Саид. – Царь Соломон сделал себе престол из слоновой кости, обложенный золотом, великолепие которого превосходило любой другой престол того времени. Он сделал себе двести щитов из кованого золота, и все сосуды для питья во дворце и в Храме были золотыми.
Саид продолжал листать книгу.
– А вот здесь как раз написано об этом, – снова показал он Василисе. – Девятая глава, вторая книга Паралипоменон.
Василиса была потрясена.
– Значит, это все правда?
– Тут как-то все перепутано, – сказал Саид. – Немного не в той последовательности и не совсем точно. Но если это священная книга, то здесь не может быть неправды.
– Сейчас почти ничего не осталось от Храма Соломона, – сказала Василиса. – Ты знаешь об этом?
– Да. Знаю, – грустно сказал Саид. – Я был там… сразу после своего освобождения. Храма нет. Колонна, которую поддерживал мой народ между небом и землей, исчезла. Я не нашел каменоломню, где мой отец вытесывал мрамор для Храма. Возле развалин западной стены были какие-то странные люди. Они делали то, чего никогда не сделали бы подданные царя Соломона. Тогда я вернулся сюда. Тут я нашел друга Костю и встретил мою возлюбленную… О Василиса! Ты можешь подарить мне эту драгоценную книгу?
– Да, мой дорогой, – обняла его Василиса. – Она твоя.

На новогодний корпоратив в Вышгород Константин поехал один, без сестры. Он с удовольствием танцевал с девушками и участвовал во всех конкурсах. У него давно не было такого праздника, и он был очень доволен.
А Иван Иванович Бекалюк поехал на корпоратив только с одной целью – понаблюдать за Василисой. Он заметил, с каким удивлением она на него посмотрела на Совете директоров, когда разговор зашел об акциях стекольного завода. А вчера, подъезжая к дому, он увидел, что возле кафе она разговаривает с «легавым». Василисы на корпоративе не было, и Бекалюк занервничал. Утром 31 числа после небольшого раздумья он позвонил по телефону:
– С Новым годом! Счастья, здоровья тебе и совершенствования твоих способностей.
В трубке некоторое время было тихо.
– И тебя с Новым годом, старый хрыч, – ответили наконец. – Чего это ты вдруг о моих способностях вспомнил?
– Чуйка у меня, – сказал Бекалюк. – Кажется, Василиска что-то узнала.
– Она сама тебе об этом сказала?
– Нет. Но ведет она себя как-то по-другому. Надо бы Милерова предупредить.
– Да ты что, Иван Иваныч! – услышал Бекалюк возмущенный голос. – Я в новогодний вечер буду звонить человеку и говорить ему о том, что Василиска ведет себя как-то по-другому? Чуйка у него, видите ли! Зачем ему такой подарок?
– Я тебя предупредил.
– Ладно. Считай, что с Новым годом ты меня поздравил и подарил мне свои сомнения, – голос был очень недовольным. – Понаблюдай за ней еще с месяц. Может, твоя чуйка на этот раз тебя подводит.
Бекалюк отключился. Затем включил ноутбук и проверил свои денежные счета. А вот и новогодний подарок – на одном из них хорошая сумма с четырьмя нулями.

Глава десятая, в которой у джинна появляются враги

Толмачев надел куртку и намотал на шею толстый вязаный шарф. Вышел из райотдела и постоял в раздумье: сегодня заправить машину или завтра поутру? Вдруг в голове у него возник образ Саида.
– Андрей. Я в кафе. Там, где мы были. Зайдешь?
Толмачев застыл с выпученными глазами. Такой вид связи он даже предположить не мог!
– Андрюха! Что с тобой? – толкнул его кто-то из коллег-оперов.
– Ага! – ответил Толмачев Саиду.
– Что «ага»? – засмеялись рядом. – Рабочий день закончился. Очнись!
– Ага! – кивнул им Толмачев и направился в кафе.
Саид сидел за тем же столиком.
– Ты меня напугал, – сказал Андрей, пожимая руку.
– Ничего. Привыкнешь, – улыбнулся Саид. – Кофе?
– Давай, – тоже улыбнулся Андрей. – Поколдовать не забудь. Ну, на счет аромата.
Саид рассмеялся. Андрей был похож на его друга Костю, и этим ему очень понравился. Андрей пил кофе и думал, что такому человеку, как Саид, пожалуй, ничего не стоит «залезть» к кому-нибудь в мозги и поковыряться там. Он похолодел от мысли: а вдруг Саид окажется по другую сторону закона, и тогда его карьере конец.
– Не думай об этом, – ответил Саид его мыслям. – Я не буду делать тебе ничего плохого.

Василиса посоветовала Саиду не говорить Андрею, что он джинн. Зачем заранее пугать? Пусть он сам сначала убедится, что Саиду можно доверять. И еще она посоветовала Саиду разобраться, можно ли доверять Андрею. Саид уже «разобрался». Он увидел и честность Андрея, и его преданность делу, и отвагу, и мужество. Он был готов ему помогать. Но с чего начинать? Наверное, с книг. Ведь смог же он починить кран, когда почитал справочник. Значит, есть и такие справочники, по которым нужно вести расследование.
– Да, такие книги есть, – сказал Андрей. – «Справочник криминалиста», например.
– Мне нужно изучить, – сказал Саид. – Дай мне те книги, которые ты сам изучал.
– Ого! – удивился Андрей. – И сколько же ты будешь их изучать? У меня на это ушло лет десять.
– Недолго, – сказал Саид. – Поверь мне.
Андрей кивнул. Договорились встретиться здесь в кафе завтра днем. Андрей пообещал взять в библиотеке те книги, которые он посчитает нужными, и которые будут в наличии.

Такого объема знаний Саид просто не ожидал! Это были не те таблички с клинописью, которые он читал в Храме вместе с Пророком, и не книги по экономике и менеджменту, которые были в шкафу у Кости. Это были знания совсем другого порядка. Организационные и тактические особенности работы специалиста-криминалиста в ходе проведения следственных действий повергли его в шок. Во времена царя Соломона о таких действиях понятия не имели. Здесь нельзя было щелкнуть пальцами и получить результат, как, например, закипятить чайник, приготовить омлет или пришить пуговицу. Или переместиться из одного места в другое. Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Даже тогда, когда понял, что в этом мире остался совсем один. Он бы мог поселиться в какой-нибудь статуе, как Велиар, пугать людей или предсказывать им судьбу взамен на богатые подношения. Но долго ли он бы так просуществовал? Саид решил вернуться туда, где оказался после освобождения. И правильно сделал, потому что здесь он нашел друзей и возлюбленную, и теперь жизнь его наполнилась смыслом.
Саид открыл «Вопросы теории и практики раскрытия и расследования преступлений» и принялся изучать понятие и значение следственного осмотра. Он так погрузился в чтение, что не замечал ничего вокруг. Василиса приходила вечером и уходила утром, а Саид так и сидел за столом, обложившись книгами. Наконец, остались две книги: уголовный кодекс и «Методы и средства исследования следов рук». Саид отложил их в сторону и задумался. А ведь Андрей все это знает, умеет составлять протокол, осматривать место преступления, работать со свидетелями. И по делу гибели родителей Василисы и Кости, конечно же, у него все записано по порядку. Надо будет посмотреть эти записи.

Саид «связался» с Андреем. Тот спал.
– Саид, ну ты и зверь! – прохрипел Андрей. – Ты на часы смотрел?
Саид извинился и попрощался до завтра. Тут увидел спящую Василису и посмотрел на часы: три часа ночи. Ах, как нехорошо получилось!
– А ничего, что уже пять дней прошло? – сказала ему Василиса за завтраком. – Я тебя и толкала, и на чай приглашала, а тебя тут просто не было.

Саид тоже извинился перед возлюбленной, поцеловал ее и пошел на встречу с Андреем. Они снова сидели в кафе, и Андрей наслаждался волшебным ароматом и вкусом кофе. Саид вернул ему книги и попросил показать записи.
– Да ты что! – замахал руками Андрей. – Я не имею права тебе показывать следственные документы. Ты думаешь, о чем просишь?!
– Почему не можешь? – не понял Саид.
– А разве у тебя в стране принято документы для служебного пользования показывать посторонним?!
– Я не прошу тебя показывать документы, – успокоил его Саид. Как же он забыл, что не знает, как «правильно работать следователем». – Ты мне просто расскажи, что написано в протоколах, что ты выяснил, с кем разговаривал. Объясни мне последовательность своих действий, чтобы я понял логику.
Выражение «понять логику» Саид прочитал в одном из справочников. Оно ему очень понравилось, и он был уверен, что смог правильно его применить.
Андрей задумался. Если он не будет доверять Саиду, то никакого расследования не получится. А то, что Саид всегда сумеет прочитать его мысли, он уже не сомневался. Саид терпеливо ждал. Он чувствовал сомнения Андрея, которого уже считал своим другом, и не торопил его.
– Хорошо, – сказал Андрей. – Только давай не здесь.
– А где?
– А давай-ка ко мне домой, – предложил Андрей. – В шесть подходи, и поедем.

Глава десятая, в которой у джинна появляются враги

Саид постоял возле спорткомплекса «Макси», потом подошел к складу, где было хищение «шипов», потрогал хлипкий замок на воротах и кликнул сторожа. Никто не отозвался. Он хотел было пройти через ворота, но вспомнил, что Андрей просил его действовать по обстановке, но без самодеятельности, вернулся обратно к спорткомплексу и зашел в бар.
– Здравствуй, о Аня! – заулыбался он. – А не сделаешь ли ты мне кофе?
Аня посмотрела на Саида и открыла рот: таких красивых она еще не видела! Сразу поблекли все ее знакомые. Она даже не знала, как себя вести, от волнения уронила чашку и рассыпала сахар. Аня перебирала в памяти все свои встречи, но так и не вспомнила, где же она могла познакомиться с этим шикарным парнем. Воображение уже рисовало ей красивый автомобиль, цветы, бриллианты. Неужели она встретила своего принца?! Красавец пил кофе и ослепительно улыбался. Необыкновенный аромат из чашки вскружил Ане голову, и она почему-то вдруг вспомнила всю свою жизнь. Парень расплатился, наговорил ей комплементов и ушел. Аня разочарованно посмотрела ему вслед и вдохнула.

На улице Саид «связался» с Андреем.
– Андрей. Она ничего не знает. Это очень глупая женщина.
– Плохо, – отозвался Толмачев.
– Мне кажется, что в блокноте твоего друга «Аня» – не человек.
– Не понял, – удивился Толмачев. – А кто?
– Не знаю. Мне кажется, что это что-то неживое…
– Ладно. Вечером обсудим. Сходи еще к дому, где Гицарев жил. Проверь, может, приходил к нему кто-нибудь. И еще раз прошу тебя, без самодеятельности.
– Хорошо. Иду, – сказал Саид и «отключился».
Он подошел к девятиэтажному дому, осмотрелся, вспомнил рисунок-схему Андрея и направился к нужному подъезду. Подъезд был с кодовым замком, но Саида это не смутило. Его смутил пожилой мужчина, который сидел в маленькой комнатке возле лифта с надписью «Консьерж» и читал газету.
– Вы к кому, товарищ? – строго спросил он, глядя на Саида поверх очков.
– Я к Гицареву Анатолию, – вежливо ответил Саид и зашел в лифт.
Мужчина вскочил и протиснулся в кабинку лифта вслед за Саидом.
– Так помер он.
Саид изобразил удивление и недоумение.
– Правда? А давно?
– А вы ему кто? – спросил мужчина и подозрительно прищурил глаз.
Саид вежливо наклонил голову и сказал с улыбкой:
– Родственник.
Дверь была опечатана. Саид погладил пальцем бумажку и пошел вниз по лестнице.
– Странный ты какой-то родственник, если не знаешь, что он помер, – пробурчал мужчина и тоже потопал за ним.
– До свидания, – вежливо сказал ему Саид и вышел из подъезда.
Консьерж посмотрел ему вслед через маленькое окошко в двери, потом порылся у себя в ящике, нашел визитную карточку и набрал номер телефона.
– Иван Иваныч, – голосом подхалима произнес он в трубку. – Тут Гицаревым очень странный тип интересовался.

Саид обошел дом кругом, немного погулял по микрорайону и решил еще раз подойти к складу. Он повернул в проулок между домами и в конце справа от тротуара увидел магазин. Над входом стилизованными буквами было написано «Ани». Это оказался армянский магазин, где продавались коньяки. Саид зашел туда и с полчаса рассматривал витрины. В магазин зашли еще два молодых человека крупного телосложения и с подозрением посмотрели на Саида. Он еще немного походил по магазину, купил бутылку «Наири» и вышел на улицу. Попытался «связаться» с Андреем, но тот был занят. Тогда он решил подождать его в кафе возле райотдела. Тут он снова заметил тех двух парней, которые были с ним в магазине. Вели они себя странно: как только Саид их увидел, они тут же пошли в другую сторону. Саид пожал плечами и зашел в кафе. Андрей освободился через час. Обсуждать дальнейший план действий решили в машине по дороге домой. Саид «доложил» Андрею, что к двери Гицарева никто не подходил, к бумажке с печатью никто не прикасался.
– Ты гений, Саид! – сказал Андрей. – Я и подумать не мог, что «Аня» это магазин. «У Ани», значит, в магазине. А если в магазине продается коньяк, следовательно, наш «Мартель» могли купить там. Узнать бы, кто купил.
– Я узнаю, – сказал Саид и достал из кармана пальто бутылку «Наири». – Я вот там купил.
– Ух ты! – присвистнул Андрей. – А почему именно «Наири»?
– Название знакомое, – ответил Саид. – Я знал царя Сардури, который правил землей Наири.
Андрей чуть не въехал в кювет.
– И когда это было?
– Давно, – спокойно ответил Саид.
– И сколько же тебе лет? – спросил потрясенный Андрей.
– Много, – также спокойно сказал Саид.

То, что Саид не совсем обычный человек, Андрей уже понял. Но тут он растерялся: царь Сардури жил, кажется, за тысячу лет до нашей эры, и если Саид был с ним знаком... Он остановился на обочине и тихо спросил:
– Ты – человек?
– Наполовину, – сказал Саид. – Но я учусь быть человеком. Мне в этом помогает моя возлюбленная Василиса. И еще мой друг Константин, брат ее.
Андрей не мог собраться с мыслями. Он хотел сказать, что тоже хочет быть другом Саида и тоже хочет помогать ему быть человеком, но боялся, что Саид отвергнет его предложение. А еще он так хотел попросить Саида помочь ему в других запутанных делах. Саид улыбнулся и протянул Андрею руку.
– Друг? – спросил он, глядя ему в глаза.
– Друг, – ответил Андрей и крепко пожал руку.
Андрей подвез Саида к дому Василисы, и они попрощались до завтра. Василиса была уже дома. Увидев Саида, она демонстративно ушла в комнату.
– Что с тобой, о возлюбленная моя? – обнял ее Саид.
– Все мужчины одинаковые! – сказала Василиса с обидой. – Как только у них появляются свои дела, они забывают все! И любимых женщин тоже.
Как Саид извинялся! Но был прощен только тогда, когда по десять раз перецеловал каждый пальчик.

Бекалюк Иван Иванович был очень доволен собой.
– Ай да Иван Иваныч! Ай да сукин сын! – потирал он руки.
Как же он предусмотрительно оставил свою визитку консьержу и на всякий случай неделю назад поручил своим племянникам присматривать за домом, где жил Гицарев! Вот рыбка и поймалась! Бекалюк решил пока ничего никому не говорить и самому выяснить, что же это за тип появился на горизонте. Братья Дима и Гоша уже два дня следили за этим странным малым. Кто такой и откуда взялся, выяснить не удалось, но контакты четко были видны: Василиса, ее брат, «легавый». На первый взгляд этот мужик казался непуганым идиотом, но от слежки он уходил очень ловким и непонятным способом. Например, вчера поехал на стекольный завод, походил кругами вокруг складской ограды, а потом исчез в непонятном направлении. Дима и Гоша с ног сбились, разыскивая его, но потом догадались, что он должен быть у Василисы, и целую ночь дежурили возле подъезда. Мужик вышел оттуда утром, повернул за угол и снова исчез.

Через неделю Бекалюк позвонил по запасному каналу связи.
– Я надеюсь, что случилось что-то очень серьезное, – ответили вместо приветствия через длительное время.
– Похоже, Василиска детектива наняла, – сказал Бекалюк. – Ходит, все вынюхивает. Был и у Толика дома, и коньячком интересовался. Возле завода его видели.
– Кто такой?
– Не знаю.
– Почему? Я для чего тебе деньги плачу? Чтобы ты мне говорил «не знаю»? Разберись, потом звони.
Телефон отключили.
– Вот гаденыш! – прошипел Бекалюк со злостью.
Потом он позвонил Диме и Гоше и дал им команду еще денек последить за этим чудаком в восточных туфлях, а потом хорошенько его припугнуть и выяснить, на кого он работает.
Саид взял себе за правило: составлять список дел на завтра. Костя нашел у себя в столе прошлогодний ежедневник и отдал его Саиду. Утром, когда Василиса уехала в офис, он открыл блокнот и отметил «птичками» то, что он выполнил. Ему очень понравился такой способ контроля выполненных дел. «Птички» ставили его друзья Костя и Андрей. У Василисы был толстый блокнот на пружинке, куда лихо вставлялась ручка, и она тоже выполненные дела отмечала «птичками». Сегодня в планах было выяснить, кто покупал коньяк в армянском магазине. Саид вышел из подъезда, повернул в проулок между домами, подождал, когда рядом никого не будет из прохожих, и переместился к магазину «Ани».
Магазин был закрыт. Саид недоуменно прикоснулся к табличке «Переучет»: повесили вчера и когда снимут, непонятно. За его действиями наблюдал человек в серой объемной куртке с капюшоном. Он тут же достал из кармана телефон и начал звонить. Саид немного постоял и направился к складу. Там ничего не изменилось: к забору никто не походил и ничего не выносили. Человек в куртке осторожно пошел за Саидом и был очень удивлен, когда через несколько секунд он следом за ним повернул за угол и никого там не увидел.

Саид вернулся к дому Василисы и зашел в подъезд. Дорогу в лифт ему перекрыл молодой человек, которого он видел в магазине. Саид вежливо поздоровался и хотел пройти мимо него. Но молодой человек снова стал у него на пути. Саид повернулся, чтобы пойти по лестнице, но и тут дорогу ему перекрыл другой молодой человек.
– Здравствуйте, – вежливо сказал Саид. – Что-то случилось?
– Слыш, Димон! – сказал тот, который стоял сзади у лифта. – Чудак явно не отстреливает, что случилось. Объясни ему популярно.
– Значит так, – сказал Димон. – Отвечаем на вопросы. Кто послал? Что ищем? Если ответы нас удовлетворяют, мы тебя не больно зарежем. Не отвечаем на вопросы – получаем иголки под ногти, и тогда мы тебя больно зарежем.
Саид побледнел.
– Вот. Уже боимся, – сказал Димон. – Правильно делаем. А чтобы ты ничего не упустил, мы с Гошей даем тебе время до завтра. Подготовишь полный отчет. Типа явки, типа пароли.
– А если в ментовку пойдешь жаловаться, бабе твоей и брату ее уши отрежем, – сказал подошедший Гоша. – Понял?
Саид кивнул.
– Вот и молодец, – сказал Гоша. – До завтра. И не вздумай из дома выходить.
Молодые люди ушли, а Саид, еле перебирая ногами, добрался до квартиры. Упал в кресло и неподвижно просидел до вечера. Ему загонят иголки в тело! Он будет рабом! Оказывается, тут есть не только друзья, но и враги. Что же делать?
Василиса приехала вместе с Костей. Саида они не заметили в темной комнате, включили компьютер и принялись обсуждать какой-то проект.
– Боже мой! Саид! – наконец увидела его Василиса. – Что случилось?
Саид с дрожью в голосе начал рассказывать. Василиса взяла его за руку, а потом обняла. Костя выслушал и неожиданно рассмеялся.
– Я не понимаю причину твоего смеха, – обиделся Саид. – Мне загонят иголки в тело. Я стану рабом этих бандитов! Мною будут повелевать!
– Вася, помнишь мультфильм «Чип и Дейл спешат на помощь»? – спросил Костя. – Это были такие смешные спасатели-бурундучки и с ними такой большой крыс Рокфор. У Рокфора был друг по имени Вжик – то ли муха, то ли маленькая птичка. И вот как-то упали все эти спасатели, не помню уже откуда, летят в пропасть и орут. Вжик вместе с ними падает и тоже от ужаса пищит. И тут ему Рокфор говорит: «Хорошо тебе, Вжик. Ты умеешь летать». Вжик вспомнил, что он с крыльями, так обрадовался, что тут же полетел вверх, закрепил веревку и всех спас.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – грустно спросил Саид. – Хочешь развеселить меня?
– Нет, – сказал Костя. – Просто хочу тебе напомнить, что ты – джинн.
– Я помню об этом.
– Но они же об этом не знают! – воскликнул Костя. – Так не дай себя поймать! Ты обладаешь такими сверхспособностями и боишься каких-то барыг! Да исчезни у них на глазах, испугай каким-нибудь фокусом! Ты же можешь их в бублик согнуть и на елку повесить.

Саид повеселел. Ну да! Как же он забыл, что вовсе не обязан выполнять желания этих бандитов. Ну, пожалуй, в бублик согнуть он не может, но исчезнуть у них на глазах совсем не трудно. И все же Саид искренне недоумевал, как его смогли найти. Костя снова засмеялся и сказал, что во всем Киеве только один придурок ходит в такой обуви, поэтому только слепой не может его найти. Саид вытянул ноги и посмотрел на свои туфли:
– Разве тебе не нравится моя обувь? Посмотри, какое изящество.
– Сильно заметное твое изящество, – сказал Костя. – Ты же видишь, не ходят здесь в такой обуви. Мало того, что твои туфли, мягко говоря, экстравагантные, так они уже просто не по сезону. Дома ходи, будь изящным, никто не запрещает. А по улице лучше не надо.
Косте было непонятно то упорство, с которым Саид не хотел ходить в другой обуви. Он показал ему все обувные магазины, в некоторые даже сам с ним заходил. Саид послушно примерял и туфли, и ботинки, и кроссовки, но тут же ставил их на место и выходил на улицу. Волшебные, что ли, они у него, эти туфли, думал Костя. И грязь к ним не прилипала, и под дождем они не размокали, но, учитывая их почтенный возраст, выглядели, словно были только что куплены. Но, может, хоть сейчас Саид одумается и пересмотрит свое отношение к обуви?
– По улице лучше не надо, говоришь? – сказал Саид, по-прежнему рассматривая свои ноги.
– Ну, ты же видишь.
– Эти туфли сшил я сам, – грустно сказал Саид. – А эту материю своими руками соткала моя мама. Эта ткань так же вечна, как вечна любовь.
Он помолчал, потом поцеловал Василисе руки:
– Что посоветуешь мне делать, о возлюбленная моя?
– Я думаю, нужно все рассказать Андрею.
– Ну да! – подхватил Костя. – Он придумает план действий.
Костя выглянул в окно. За подъездом, конечно же, следят. Саиду выходить нельзя, им с Василисой тоже нежелательно, но Андрея надо предупредить.
– Вот что, – сказал Костя Саиду. – Связывайся с Андреем. Тащи его сюда. Эти же типы уверены, что мы здесь сидим-боимся и никуда не уходим. Пусть так и думают. А мы пока составим план действий.

Толмачев шел по коридору к себе кабинет. В коридоре никого не было, и вдруг перед ним появился Саид.
– Ох-е! – схватился за сердце Андрей. – Ты меня так до инфаркта доведешь. Что случилось?
Саид начал рассказывать. Андрей слушал с интересом, и в глазах у него появился азарт. Договорились встретиться возле аварийного выхода через десять минут. Андрей зашел в кабинет, выключил компьютер и попрощался с Морановым.
– Владимирович! Что это вы такой загадочный? – удивленно посмотрел на него Женька.
Толмачев подмигнул ему и вышел на улицу. Саид осмотрелся, убедился, что вокруг никого нет, и взял Андрея руку. Андрей не успел моргнуть, как оказался в комнате, где сидели Василиса и Костя.
– Ну вот, все в сборе, – сказал Костя, глядя на Саида. – А не обсудить ли нам за чаем план борьбы с нашими врагами?
Саид кивнул, и на голове у него появилась белая гофрированная шапочка.

Глава одиннадцатая, в которой джинн идет по следу

Саид вынул руки из наручников и аккуратно уложил их на толстой металлической трубе: ведь в любой момент нужно будет вернуться и занять исходное положение. Андрей проинструктировал Саида и показал, как пользоваться наручниками.
Для Саида все было ново, и он не переставал удивляться знаниям и опыту своего друга Андрея. Андрей сказал, что сначала ударят «под дых». Показал, как. Ударили. Потом скрутят руки за спиной и затолкают в автомобиль. Затолкали. На голову обязательно накинут платок или завяжут глаза. Так и было. Далее отвезут куда-нибудь за город, посадят в подвал и прикуют наручниками к металлической трубе. Опять в точку. Бросят на неопределенное время в полном одиночестве и в неудобной позе. Саид усмехнулся: о неудобной позе у каждого есть свое представление. Задача Саида – продержаться до тех пор, пока Андрей не выяснит, что за типы на него «наехали».
Из подземного гаража Саид вышел на улицу и осмотрел двухэтажный дом. В доме не было никого. Высокий забор скрывал от посторонних глаз все, что находилось во дворе. Саид подошел к воротам и «связался» с Андреем.
– Я здесь. На перекрестке через два дома, – отозвался Андрей.
Саид переместился к нему.
– Опять бинго! – сказал Андрей. – Я уже видел это место. Только сверху.

Они стояли возле крутого оврага, там, где острые корни деревьев торчали из земли в разные стороны. Если подняться наверх, то как раз можно выйти на тропинку, которая ведет к километровому знаку с погнутой табличкой «50». Но это если подняться. И тут Андрей вспомнил разговор с Матвеем Пушковым:
«…А раньше посещал туристический клуб и занимался боулдерингом.
– Чем?
– Свободным скалолазанием. Ну, без страховки».
– Хочешь подняться туда? – спросил Саид.
Андрей кивнул. Саид взял его за руку, посмотрел, чтобы вокруг никого не было, и они оказались над обрывом. Даже в снегу тропинка была хорошо заметна. Они пошли по ней, и вышли на трассу. Андрей показал, где стояла машина Николая Гриценко и откуда ехала машина капитана Знаинчковского. Саид сказал, что ему пока мало что понятно, но он будет думать. Тут позвонил Женька Моранов и сообщил, что дом принадлежит покойной сестре Бекалюка Ивана Ивановича, главного бухгалтера концерна Solar LTD. А Саидовы похитители – это два ее сына и, следовательно, родные племянники Бекалюка. И они оба уже едут обратно.
Обсуждение решили оставить на потом, тем более что Саиду пора было возвращаться в гараж и «приковываться» наручниками к трубе. Саид вернулся в дом, а Толмачев принял решение «взять» братьев.
– Что мы им инкриминируем? – спросил Моранов.
– Похищение человека, – ответил Толмачев. – Готовь ордер и мчись сюда.
Андрей сел в машину и стал ждать. Главное, чтобы Саид свою роль выполнил до конца. Дима и Гоша возвращаться не торопились и заехали пообедать в ресторанчик «Катюша». Группа захвата приехала к дому раньше них на десять минут. Толмачев еле сдерживался, чтобы не расхохотаться, глядя на недоуменные и перепуганные физиономии Димы и Гоши во время ареста. «Бессознательного» Саида вытащили из гаража, а братьев затолкали в «бобик» и повезли в отделение.

У Ивана Ивановича похолодело внутри, когда он узнал об аресте племянников. Прежде чем идти в отделение разбираться, он снова позвонил по запасному каналу связи и, как ни пытался говорить спокойно, дрожащий голос выдал его волнение.
– Пусть без адвоката рта не раскрывают, – ответили ему. – Не паникуй. Адвоката я пришлю.
– Не маленькие. Понимают, что к чему, – сказал Бекалюк. – А ты уж постарайся. Мальчишки же на общее дело трудились.
Ожидая Бекалюка, капитан Толмачев размышлял. Как-то много шума вокруг стекольного завода: Анатолий Гицарев – генеральный директор этого завода – отравился; Бекалюк – главный бухгалтер Solar LTD – проталкивает идею купить акции этого завода; генеральный директор Solar LTD, погибший Николай Гриценко, был против этой идеи; и главное, как только Саид побывал на заводе, за ним начали следить и вскоре похитили. Саид осмотрел склад и сказал, что туда только что-то привозили, но в течение долгого времени ничего не вывозили. Так что пропажи стекол для производства венецианских зеркал могло и не быть. Но по документам поставка была, и эту махинацию обнаружил финансовый директор завода Матвей Пушков. Похоже, что дело тут в отмывании денег.

В целом в схеме отмывания денег через экспорт товаров нет ничего необычного: преступные сообщества пытаются завладеть легальными предприятиями в Европе, чтобы затем использовать разницу между внутренними и экспортными ценами, а также отмывать деньги через реальные или фиктивные поставки товаров при многоступенчатых перепродажах. И логистические компании как раз вписываются в эту схему. И Петербургский морской порт тоже, а Гицарев вел какие-то переговоры с директором порта. Толмачев решил еще раз пересмотреть записки капитана Знаинчковского. Но тут примчался Бекалюк с извинениями.
– Глупые мальчишки! – пустил он слезу перед Толмачевым. – Денег, наверное, хотели получить. Не досмотрел, каюсь. Плохо воспитал. Мне очень стыдно за них. Уж строго не наказывайте. Я им по-родственному сам уши надеру. Обещаю вам.
Толмачев сделал вид, что поверил, и отпустил Бекалюка. «Мальчишек» пообещал выпустить завтра. Сказал, что нужно с пострадавшего взять заявление и завершить кое-какие формальности. Бекалюк ушел, а Толмачев подумал, что действительно нужно, чтобы Саид написал заявление. А то как-то непорядок в деле. Они с Саидом в обед встретились в кафе, и Толмачев протянул ему листок бумаги и ручку.
– Давай, пиши заяву, – сказал он. – Я, такой-то, такой-то, паспортные данные такие-то, проживаю по адресу…
– Ну откуда у меня паспорт, – вздохнул Саид.
– Вот блин! – взялся за голову Андрей. – Надо что-то думать. А то тебе ни жениться, ни покреститься.
Саид улыбнулся и сказал, что жениться, пожалуй, у него самое заветное желание. Андрей открыл блокнот, написал слово «паспорт» и поставил три восклицательных знака. Потом полистал блокнот и вдруг подумал, что Матвей Пушков как-то незримо присутствует во всех этих ситуациях. Вроде бы его нет, но он все время в поле зрения: на стекольном заводе хищение – Пушков появляется; украли «шипы» – Пушков тренируется рядом со складом, с Пушковым поговорили – Гицарев отравился. «Потрясти Пушкова» было написано в блокноте капитана Знаинчковского. Вот!!! Потрясти Пушкова! Но как? Что у него спрашивать? В чем обвинять? Возможно, его друг тоже заметил, что Пушков мелькает везде, как фиалки в проруби. Придется за помощью обратиться к Саиду. Андрей закрыл блокнот и посмотрел на Саида.

«Потрясти Пушкова» было написано в блокноте капитана Знаинчковского. Вот!!! Потрясти Пушкова! Но как? Что у него спрашивать? В чем обвинять? Возможно, его друг тоже заметил, что Пушков мелькает везде, как фиалки в проруби. Придется за помощью обратиться к Саиду. Андрей закрыл блокнот и посмотрел на Саида.
– Конечно, помогу, – сказал Саид и открыл свой блокнот.

Иван Иванович не любил Пушкова. Матвей не считался с его мнением, не трепетал и не преклонялся перед ним. Тертый калач Бекалюк много раз пытался поймать Пушкова на крючок. Ничего не получалось. На крючке всегда оказывался он сам. Матвей не боялся никого и ничего. Бекалюк никак не мог разобраться, кто же «шеф» у Матвея. Те люди, с которыми он работал уже много лет, как-то незаметно оказались «под Пушковым». Например, Гицарев Анатолий, бывший сокурсник. Пушков разработал схему, по которой на склад стекольного завода поставлялись «сэндвичи»: между двумя стеклами большого размера плотно укладывалась туалетная бумага и создавалось впечатление, что это огромный стекольный блок, который весит много и стоит дорого. Блоки поливали водой, чтобы бумага раскисла, ее убирали и стекла складывали на стеллажи. Потом из блоков якобы делались зеркальные панели и через Петербургский морской порт поставлялись в Испанию, Монако и даже в Лихтенштейн. Очищенное от бумаги стекло оставалось на складе, разбивалось и списывалось.
А знакомства Пушкова с киношниками и вовсе раздражали Ивана Ивановича. Матвей так мастерски накладывал грим, что частенько в разных образах приходил на встречи, представляя разные фирмы. Даже был директором одной логистической компании, которая якобы перевозила зеркальные панели со склада стекольного завода на склад Петербургского морского порта. Нанял двух лохов, «срубил» кучу денег и смылся. Правда, Иван Иванович получил свои проценты, но считал, что имеет право на более крупные суммы. Несуществующий директор несуществующей логистической компании сейчас находился в международном розыске. Но, как говорится, ищите, господа, ищите, а вдруг найдете.
Бекалюк знал, что Матвей любил коньяк. И именно «Мартель». Он «крышевал» армянский магазинчик «Ани» и дружил с хозяином. То, что это Матвей расправился с Гицаревым, у Бекалюка не было сомнений. Иван Иванович только не понимал, каким образом он это сделал. И в случае с Гриценко тоже. Покойный генеральный директор Solar LTD быстро разобрался в финансовых махинациях Ивана Ивановича и пообещал отдать его под суд. А в обаятельном директоре логистической компании сразу узнал Матвея Пушкова и тут же прекратил все переговоры о покупках акций стекольного завода. Ни в том, ни в другом случае Матвей не оставил никаких следов. Кроме «Мартеля». Когда Дима и Гоша сказали, что тип в восточных туфлях долго ходил по магазину и рассматривал коньяки, Бекалюк подумал, что наконец-то смог подцепить Пушкова. Но, похоже, тот не сильно и  испугался.

Вечером Иван Иванович вышел из своей квартиры покурить на общий длинный балкон на двенадцатом этаже. Он несколько лет уже пытался бороться с этой пагубной привычкой, но никак не получалось. Без сигареты он не мог спокойно все обдумывать. Вот сейчас нужно срочно решить проблему, как побыстрее «отмазать» племянников. И вдруг у него буквально волосы встали дыбом! А что если это Пушков «сдал» Диму и Гошу! Ему стало страшно от мысли, что Пушков может и от него избавиться так, как он избавился от Гицарева. Его размышления прервал какой-то шум сверху. Он поднял голову и увидел, как к нему на балкон спрыгнул человек в черном облегающем костюме.
– Матюша! Ты!.. Как ты здесь… – ахнул Бекалюк.
Матвей закрыл ему ладонью рот. Рука у него оказалась твердая и сильная.
– Пойдем в дом, – тихо сказал Пушков.
– Я коньяк пить не буду! – пытаясь вырваться, сказал Иван Иванович.
– Никто тебя угощать не будет, – рассмеялся Матвей. – Ты недостоин такого угощения.

Матвей затолкал Бекалюка в квартиру и запер дверь на все внутренние замки.
– Матюша! Ты что задумал? – испуганно спросил Бекалюк.
Матвей не ответил, потащил его в спальню и открыл дверь на лоджию. Иван Иванович хотел закричать, но Матвей больно ткнул ему пальцем в солнечное сплетение.
– Матюш, давай поговорим, – тяжело дыша, сказал Бекалюк.
– Ты мне больше не нужен, старый дурак, – холодно сказал Матвей.
Он легко сгреб в охапку грузное тело Ивана Ивановича и почти без усилий перекинул его вниз через перила. Иван Иванович кричать не мог, у него изо рта вылетали лишь какие-то хрипы. Упал он на бетонную площадку возле мусорных контейнеров, словно мешок с дерьмом, и до утра никто не обратил на него внимания. А Матвей схватился за заранее свешенную веревку, ловко поднялся по ней на крышу и с другой стороны дома неторопливо спустился вниз, цепляясь руками за небольшие выступы на наружной облицовке стен. В темноте на фоне серых панелей дома его совершенно не было заметно. Далее, обходя уличные фонари освещения, он пробрался к своей машине и тихо уехал.

Матвей зашел в бар после тренировки. За стойкой сидел парень в синем пальто и разговаривал с барменшей. Матвей посмотрел на его экстравагантные туфли и загнутыми носами и улыбнулся: надо же, какой оригинальный.
– Добрый вечер, Аня. Чай зеленый, пожалуйста, – сказал он и сел за столик у окна.
– Хорошо, – сказала Аня без всякого интереса.
Матвей удивленно посмотрел на нее. Что это с ней? Где же ее обожание? Но Аня была полностью увлечена этим парнем и даже не повернулась к Матвею.
– Я до десяти работаю. Ты меня подождешь?
– Конечно, о прекраснейшая Аня! – ответил парень. – И мое ожидание скрасит чашечка кофе.
– Сейчас сделаю! – сказала Аня, влюбленно глядя на него.
Матвей почувствовал укол ревности. Но не устраивать же поединок. А парень, похоже, отъявленный бабник. Как там говорят: поматросит и бросит. Аня принесла на подносе небольшой белый чайник и небрежно вместе с чашкой поставила его перед Матвеем. Матвей решил не обижаться. Даже хорошо, что эта дурочка переключилась на другого, а то ее влюбленность была ему уже в тягость. Он подождал, пока заварится чай, налил себе полчашки и еще раз посмотрел на парня.

Чай оказался очень вкусным и ароматным. Матвей сделал глоток и вдруг ощутил себя парящим в небе. Вокруг шло какое-то строительство. Готовые блоки из песчаника укладывала большая группа людей в светло-серых балахонах. Головы у них были обмотаны белыми платками, которые они периодически поливали водой. Другая группа вытесывала изображения херувимов на массивных камнях, третья шлифовала орнаменты в виде различных растений на мраморных плитах. А он поддерживал в воздухе храмовую колонну вместе с людьми, одетыми в какие-то лохмотья.
Богато одетый мужчина стоял рядом и наблюдал за этой грандиозной стройкой.
– О чем задумался, Соломон? – спросил подошедший к нему другой мужчина, одетый попроще.
– Ах, Хирам! Еще не закончена эта грандиозная работа, которую произвожу я для дома Господня, – ответил Соломон. – А я так хочу и серебро, и золото, посвященное отцом моим Давидом, принести сюда и все вещи отдать в сокровищницы дома Божия.
– Погоди еще немного, Соломон, – сказал Хирам. – Скоро соберешь ты и старейшин Израилевых, и всех глав колен, и начальников поколений сынов Израилевых сюда, в Иерусалим, и перенесешь Ковчега Завета Господня из Давидова города Сиона в Храм.
«Ничего себе галлюцинация!», – подумал Матвей. Одновременно на него нахлынули и воспоминания. Он вспомнил и капитана Знаинчковского, и своего директора Гицарева, и своего партнера по бизнесу Милерова, и этого старого хрыча Бекалюка.
Он снова ждал капитана Знаинчковского возле спорткомплекса «Макси». Бекалюк уже позаботился о том, чтобы для Валерии Сергеевны Гриценко с экипажем Международных авиалиний передали пакет с камушками. Он сам уже позвонил Николаю Петровичу и договорился, мол, вы из аэропорта едете, а я, наоборот, в аэропорт, через час вылетаю, поэтому встречаемся на пятидесятом километре, и я вам документы важные передам. А на пятидесятом километре уже спрятаны в траве два метра устройства для принудительной остановки автотранспорта…

– Каков сукин сын! – только и смог сказать Андрей, когда Саид рассказал ему о своем «расследовании».
– Им овладели демоны, – сказал Саид.
– Какие еще демоны?!
– Эненут. Он завладевает человеческими умами, портит людям сердца. И Белбел. Он тоже портит человеческие сердца и души. Я знаю, как их изгнать.
– Но не будем же мы в зале суда проводить ритуал изгнания демонов, – сказал Толмачев. – Даже если у тебя получится, с точки зрения закона виновен Пушков, как индивид, а не мифические демоны, которые им якобы овладели.
Саид обиделся.
– Ты мне не веришь? Я ведь твой друг! А друзья друг друга не обманывают.

– Саид, я верю тебе. Но другие не поверят. Ну не разгуливают у нас тут демоны, понимаешь?! С точки зрения закона их нет, – сказал Андрей. – О демонах знают эзотерики, метафизики, экстрасенсы. Но это все вне закона! Мы не можем наказать Пушкова на основании твоих эзотерических исследований. Их нельзя приложить к делу. У нас нет доказательств. Это недоказуемо!
– Значит, придется его отпустить, – грустно сказал Саид.
– Ты же выучил все, что написано в наших книгах, – сказал Андрей. – Навскидку я могу тебе сказать, что только по сто пятнадцатой статье ему грозит от десяти до пятнадцати лет или пожизненное заключение. А по его деяниям тут еще несколько статей можно добавить. Даже если предположить, ну чисто гипотетически, что нам удалось доказать его вину. С помощью адвокатов он получит только лет десять максимум.
– И это будет по закону?
– Да, по закону, – вздохнул Андрей. – Конечно, я сам лично хотел бы его уничтожить. По закону не имею права. Но пожизненное заключение меня бы тоже удовлетворило.
– Хорошо, – сказал Саид.
– Что хорошо?
Саид помолчал.
– И ты ему ничего не скажешь?
– Скажу. Пришлю ему повестку. Побеседую. Посмотрим, что он мне расскажет.

Матвей Пушков пришел на пятнадцать минут раньше, чем было указано в повестке, с уверенностью, что его будут расспрашивать о самоубийстве Бекалюка Ивана Ивановича.
– Почему вы так решили? – спросил его капитан Толмачев.
– Концерн Solar LTD на Совете директоров рассматривал вопрос о покупке акций нашего завода. Иван Иванович мне так и не позвонил, – сказал Матвей и обаятельно улыбнулся. – А то, что он выбросился из окна, уже все знают.
– Нет, – сказал Толмачев. – Я вам хочу кое-что рассказать. Чтобы вы были в курсе, так сказать.
– Интересно.
Матвей устроился поудобнее на стуле и всем своим видом показал, что он весь внимание.
– Сначала вы убедили главного энергетика вашего завода в том, что по складу бегают крысы, – начал Толмачев. – И он вызвал санэпидстанцию. Конечно, вы взяли у них немного яду. Для хозяйственных нужд, естественно.
Матвей слегка прищурил глаза, но ничего не сказал. Толмачев продолжил:
– Когда вы узнали от Бекалюка, что генеральный директор Solar LTD Гриценко узнал вас в гриме и отказался сотрудничать с вашей подставной логистической компанией, вы быстро сообразили, что вам и вашему другу или хозяину Милерову может быть «крышка». Тогда вы придумали, как убрать Гриценко. Бекалюк очень вовремя вам сообщил, что Гриценко будет обязательно ехать в аэропорт, потому что Иван Иванович сам лично позаботился, чтобы Валерии Сергеевне для ее альпийской горки передали камни из Средиземного моря. Для начала за бутылку коньяка «Мартель» сторож на складе разрешил двум бездомным «товарищам» отпилить два метра шипованной ленты от устройства «Диана», которую вы потом спрятали в траве на обочине на пятидесятом километре. У Гицарева вы арендовали его велосипед и шлем. Поехали на рынок, рассчитались с товарищами бездомными и угостили их дорогим коньяком с крысиным ядом. Потом вернули Гицареву его вещи и в знак благодарности принесли ему опять же свой любимый «Мартель».
Ваш директор Гицарев, естественно, был с вами в доле. Когда капитан Знаинчковский заинтересовался логистической компанией и вышел на стекольный завод, вы убедили своего директора, что можете все уладить. Только вот надо под следствием побыть немного. Видать, капитан Знаинчковский вас сильно прижал, раз вы решили избавиться и от него. Вы сказали, что готовы все рассказать, но пока без протокола, и назначили ему встречу возле спорткомплекса «Макси» в нужное вам время. Знаинчковский приехал. Глядя на вас, даже предположить нельзя, что вы обладаете невероятной физической силой. Вы ударили Знаинчковского в солнечное сплетение. Этот точный удар оказался смертельным. Затем вы усадили капитана в его машину и на ней поехали в аэропорт. Подождали, когда на пятидесятом километре Гриценко остановится. Пересадили мертвого капитана на водительское кресло и поехали убивать Гриценко. Николай Петрович обязательно должен был выйти из машины, чтобы посмотреть, почему же лопнули шины. Вам, как каскадеру, не составляет никакого труда управлять машиной в любом неудобном положении. Может, вы и не хотели, чтобы Валерия Сергеевна пострадала, но наезд вы совершили мастерски. Николай Петрович сразу насмерть, а Валерия Сергеевна скончалась уже в «скорой». А вы ловко выскочили из машины, только ногу немного повредили. Дохромали по тропинке к обрыву, спустились вниз и переночевали в доме сестры Ивана Ивановича. Вы там часто бываете, потому что вам нравится тренироваться в тех местах. Без страховки. Ведь правда?

А Гицарев вам был уже не нужен. Вы уже знали, как вы от него избавитесь, но ждали подходящего момента. И тут я вам позвонил, и вы поняли – пора. Назначили мне время после тренировки, а сами среди бела дня пробрались по крыше на балкон своего директора. Уж не знаю, как вам удалось уговорить его выпить столько снотворного с коньяком. Вечером вы, как ни в чем не бывало, встретились со мной. А потом вы точно так же по крыше пробрались к Бекалюку и выбросили его с балкона.
Я думаю, вы в курсе, что компания, директором которой является Милеров, упоминается в отчетах полиции Монако как занимавшаяся отмыванием денег, – закончил Толмачев. – Но это уже дело их полиции.
Пушков выслушал Толмачева совершенно бесстрастно. Он был бледен, но ни один мускул не дрогнул на его чисто выбритом лице.
– Вы сами верите в то, что вы говорите? – спокойно спросил Пушков. – Вы сами понимаете то, о чем вы говорите?
– Да. Понимаю. Но, увы. Это все недоказуемо, – сказал Толмачев.
– У вас такая бурная фантазия, – одними губами улыбнулся Пушков. – Мне такое и присниться не могло.
Толмачев развел руками.
– Я могу идти? – спросил Пушков.
– Да. Вы свободны, – кивнул Толмачев и черкнул на пропуске.
Пушков аккуратно взял пропуск из рук Толмачева и неторопливо поднялся со стула
– До свидания, – вежливо сказал он и пошел к двери.
Толмачев кивнул. А чего он ожидал? Что Пушков покраснеет от несправедливых обвинений и будет орать и оправдываться? Или побледнеет от ужаса оттого, что кто-то узнал его тайну и упадет в обморок? Или скажет, что все так и было, и будет посыпать голову пеплом? Да, он должен был удивиться. Да, он должен был как-то отреагировать. Но он сидел спокойно, словно обдумывал следующий шахматный ход. И наверняка он его сделает. Но теперь у него будет очень сложная партия. К сожалению, эти выводы не приложить к обвинению. Толмачев вздохнул и подошел к окну. Он увидел Пушкова, который как раз садился в свою машину.
Машина лейтенанта Моранова стояла неподалеку, и у Женьки было задание – проследить. Но Пушков уезжать не торопился. Неожиданно к его машине подошел Саид, открыл переднюю дверь и уселся рядом в кресло.
Толмачев смотрел в окно и недоумевал, о чем же Саид может разговаривать с Пушковым. Через пять минут Саид вышел, хлопнул дверью и неторопливо пошел вдоль домов. Толмачев схватил куртку и побежал вслед за ним. Естественно, не догнал: Саид исчез в переулке. Тогда Толмачев подошел к машине Пушкова и распахнул двери. В салоне никого не было.

Глава двенадцатая, в которой исполняются все желания

Совет директоров Solar LTD закончил свою работу громкими аплодисментами. На пост генерального директора единогласно была одобрена кандидатура Гриценко Василисы Николаевны.
Уже в качестве генерального директора Василиса предложила новую технологическую платформу развития концерна.
– У этой «платформы технологий» есть инкубационный период, который занимает от сорока до шестидесяти лет. Многие вещи, которые мы используем сейчас, появились тридцать, сорок, а то и пятьдесят лет назад. Кстати, еще десять-пятнадцать лет назад говорили, что атомная энергетика будет развиваться, а солнечная – нет, так как в атомной энергетике доля топливной составляющей в цене киловатт-часа минимальна. Но статистка показывает, что на девять с половиной гигаватт атомных мощностей приходится восемьдесят гигаватт «солнца»! Мой отец говорил, что солнечная станция – это стекло в доме. Это такая крохотная деталь, которая используется в строительных материалах. Но мы провели исследования и выяснили, что если две «сотки» стекла покрыть специальным составом, то это позволит поддерживать тепловой режим в доме на пятьсот квадратных метров! Это кардинально все меняет за счет того, что технологии стыкуются в комплексы, взаимно поддерживают и дополняют друг друга. Так что будем работать!

Вечером был банкет в честь назначения Василисы на новый руководящий пост. Капитан Толмачев был официально приглашен. И Саид тоже. Толмачеву за успешно проведенное расследование по делу экономических преступлений Бекалюка и Пушкова «грозило» повышение в должности.
Саид был в своем безукоризненно отглаженном костюме и в шикарных черных «оксфордах». Он сначала отказывался сменить обувь, но Василиса и Костя уговорили его это сделать. Даже Андрея подключили. Андрей сказал, что, хотя у него и нет подходящего костюма для такого торжественного случая, но он пойдет, если Саид будет в других туфлях. Саиду ничего не оставалось делать, как согласиться, и Костя с удовольствием пошел с ним в магазин.
– Саид, Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Толмачев во время фуршета.
Саид вопросительно посмотрел на него. Андрей взял с подноса бокал шампанского у подошедшего официанта и снова спросил:
– Где Пушков?
– Ты же хотел, чтобы он получил пожизненное заключение, – ответил Саид и тоже взял с подноса шампанское.
– Он жив?
– Ну, теоретически да.
– А где он?

Саид молча пил шампанское и смотрел куда-то в сторону.
– Саид! – как-то обиженно сказал Андрей. – Ну что ты как маленький! Я же должен что-то написать в протоколе. Мне же нужно закрыть дело.
Саид молчал.
– Ну, скажи мне хотя бы то, что мне можно знать, – попросил Андрей.
Саид посмотрел на Андрея, и тот «увидел», что произошло.

Пушков спокойно вышел из здания райотдела и сел в машину. И вот тут он дал волю чувствам. Вцепился в руль с такой силой, что под его пальцами кожаная оплетка лопнула. Откуда этот «легавый» так подробно мог узнать последовательность его действий?! Следил? Но как?! Гицарев что-нибудь ляпнул? Вряд ли. Он вообще был уверен в том, что Матвей на страховочных ремнях сейчас поднимет его через окно на крышу, спрячет где-нибудь, а потом по новым документам переправит в Россию. Бекалюк проговорился? Тоже вряд ли. Этот старый хрыч сначала бы поторговался. Да и что он вообще мог знать? Но смекалки ему, конечно, не занимать. Не зря же он намекал на коньяк «Мартель». Может, Милеров что-то знает? А может, он что-то рассказал? Надо бы с ним связаться и все выяснить. Телефонные разговоры, конечно, прослушивают, и то, что за ним следят, Матвей даже не сомневался. Этот «легавый» оказался умнее того, который был с длинной непонятной фамилией. Тот сразу вышел на Милерова и попытался его раскрутить, да кишка тонка оказалась.
Что же делать? Матвей кусал губы и все сильнее рвал ни в чем не повинную кожаную оплетку. Конечно, все электронные почтовые ящики в Монако нужно будет закрыть, если еще не поздно. А если уже поздно? Тут открылась дверь, и рядом с ним уселся тот парень в синем пальто, которого он видел в баре.
– Ты кто такой? – спросил он со злостью.
– Я тот, кто тебя накажет, – сказал парень и достал из кармана небольшой плоский глиняный сосуд.
Матвей удивленно посмотрел на этого странного малого в восточных туфлях, и вдруг почувствовал, как все его тело становится прозрачным и бесформенным.
– Аллазул, преследуй Эненута! Араель, лиши свободы Белбела! – услышал он, и субстанция, которая несколько секунд назад была его телом, медленно и плавно поплыла к горлышку глиняного сосуда.

Саид допил шампанское и покрутил в руке пустой бокал.
– Глиняный сосуд я спрятал, – сказал он. – Неважно, где. Об этом знаю только я. И поверь мне, пока я жив, ему оттуда не выбраться.
Андрей был потрясен.
– А… а потом что с ним будет? – только и смог произнести он.
Саид задумался. Да, а что же будет с Матвеем потом, через несколько веков? Демонов Саид уничтожил заклинаниями, Матвей не джин, а обычный человек. Как он сможет существовать в том мире, если его кто-нибудь когда-нибудь выпустит?
– Я не знаю, что будет потом, – сказал Саид наконец. – Но я бы не хотел оказаться на его месте.
– Фух! – выдохнул Андрей. – Мне надо выпить водки!
– Водка на столах, – сказал официант с улыбкой. – Проходите, пожалуйста.

Толмачев выпил рюмку водки, потом подумал немного и выпил вторую. О, как получилось! А ведь Саид исполнил два его заветных желания: нашел убийцу его друга и наказал преступника. Теперь нужно что-то написать в «деле», но так, чтобы его не сочли психом.
К Саиду подошла Василиса с бокалом. Саид поцеловал ей руку.
– О возлюбленная моя! – сказал он. – Исполнилось два твоих желания. Я буду счастлив, если ты назовешь мне свое третье желание.
Андрей направился к ним.
– Подождите со своими желаниями, – сказал он. – Дайте-ка я сначала исполню желание Саида.
– Ты тоже решил стать джинном? – сказал подошедший Костя.
Андрей сделал руками жест фокусника, полез во внутренний карман и извлек оттуда синюю книжечку.
– Держи! – протянул он ее Саиду. – И не забудь пригласить на свадьбу. И это мое третье желание!
– Паспорт, – прочитал Саид и открыл книжечку. – Абезитибод Саид Аамон. Место рождения – город Иерусалим. Дата рождения…
– Ну… я тут свою поставил, – сказал Андрей. – Ты не против?

Саид не помнил, когда он плакал. От радостного потрясения у него полились слезы. Но это было еще не все! Василиса взяла его за руку и крепко сжала.
– Когда у нас родится ребенок, только попробуй от меня сбежать! – грозно сказала она. – Я тебя найду, где бы ты ни был, и тогда все иголки мира будут в твоем теле!
Вечер закончился замечательно. Василиса с Саидом последними вышли из ресторана. Саид обнял свою возлюбленную и поднял глаза к звездному небу.
– О Отец мой! О царь Соломон! Я построил свой храм – и небесный, и земной. Я попробовал другой образ и другую роль. И мне понравилось! И я обрел свое истинное имя. Я человек. Я счастлив. И я свободен. Навсегда!