КОНТУР

В глубине большого читального зала института сидел худощавый парень с копной темных волнистых волос, свисающих на лоб. Перед ним лежали книги и конспекты. Он готовился к очередному экзамену. Кто-то сел за соседний стол и включил настольную лампу. Парень невольно обернулся и увидел девушку. Ее светлые волосы были заплетены в толстую косу. Она взглянула в его сторону, и одарила юношу приятной улыбкой.

Желание готовиться к экзамену испарилось. Гриша не был ловеласом, но милая улыбка незнакомки оказалась очень притягательной. Он тихо спросил, что она читает. Девушка ответила. У них завязалась беседа. Вскоре несколько читателей, сидевших неподалеку, потребовали, чтобы они прекратили шептаться и мешать другим. Парень предложил уйти вместе. Девушка согласилась, но попросила несколько минут, чтобы прочесть статью. Они замолчали, и каждый продолжал изучать свои материалы.

Наконец девушка сказала:
– Я закончила, можем идти.
Они встали, собрали свои книги, и вышли в коридор. Там было гораздо светлее, чем в читальном зале, и молодые люди смогли лучше рассмотреть друг друга.
Девушка представилась:
– Наташа, – и снова улыбнулась, подав руку. Крепкое рукопожатие, красивые тонкие пальцы, неяркий розовый маникюр. Наташа была среднего роста, стройная, с тонкой талией и ножками балерины. Но самым привлекательным в ней оказались большие синие глаза. Чуть подкрашенные черной тушью веки и ресницы делали их еще больше. Одета модно, во все фирменное, но ничего яркого и вызывающего. Молодой человек с удовольствием слушал ее мягкий голос. Оказалось, что Наташа в хорошо знакомой компании охотно соглашается петь, а в школьные годы посещала балетную студию.

Гриша стройный, выше среднего роста, держался прямо, одет скромно, но аккуратно. Его живые карие глаза с интересом смотрели на мир. Он был поклонником йоги, неплохо играл на гитаре и любил песни бардов. Молодые люди покинули библиотеку и долго гуляли по улицам, увлеченно рассказывая друг другу о себе, об институтских делах и знакомых. Им было очень интересно общаться, и со стороны казалось, что они знакомы давным-давно. Он был студентом 3-го курса, будущий инженер-механик, а она – студентка 2-го курса, будущий экономист. Их прогулка закончилась у многоэтажного дома, где жила Наташа. Пришло время прощаться. Гриша поцеловал свою новую знакомую в щечку, и она на мгновение прильнула к нему.

После этого вечера их встречи стали регулярными. Семья Наташи занимала отдельную трехкомнатную квартиру с телефоном, что было большой редкостью в начале семидесятых. Иногда Гриша звонил своей девушке. Трубку брала она сама, реже ее мама, обладающая тоже приятным тембром голоса. Очень редко к телефону подходил отец, голос которого был малоприятным. Договорившись о свидании, молодые посещали кино, театры, концерты. При каждой встрече Наташа поражалась, как много знает ее новый знакомый. Он хорошо разбирался в современной литературе и даже сообщал ей о произведениях запрещенных авторов. Многие известные ей исторические события в его изложении выглядели иначе, чем общепринятое мнение. Гриша мог рассказывать о путешествиях с такими живыми подробностями, что ее прекрасные глаза подолгу завороженно смотрели на него. Ей казалось, что они вместе гуляют по бульварам Парижа, любуются площадями Рима или уплывают на чудесном лайнере в заморские страны. Она с удовольствием впитывала эту неизвестную ей ранее информацию, и этот мир стремительно очаровывал юную девушку своим многообразием. Они оба любили музыку и танцы, охотно посещая вечера в институтах своего города. Однажды на вечере, когда Гриша стоял в очереди в буфет, а Наташа стояла в стороне с подружкой, к нему подошел какой-то верзила.
– Отвали от нее, это моя девушка.
– Уже два месяца эта девушка на каждом нашем свидании подтверждает, что она моя, так что сам отвали.
Большой парень заморгал, у него отвисла челюсть, и он исчез.

Несмотря на хорошее воспитание, умение себя вести, кошачью мягкость, в Наташе бурлили такие страсти, что она могла нарушить любые общепринятые понятия. Когда Наташа считала, что ее планы правильные или ей чего-то очень хотелось, она становилась безрассудной, смелой и решительной. Иногда девушка пугала своими мыслями и действиями спокойного и всегда рассудительного Гришу.
– Милый, мы встречаемся уже три месяца, целуемся и обнимаемся в парадных, говорим друг другу о любви, нам пора остаться вдвоем.
– А что потом? Я должен буду на тебе жениться?
– Желательно, но необязательно. Сегодня вечером моей подруги не будет дома. Она оставила мне ключи от своей квартиры. У нас будет достаточно времени узнать друг друга лучше.
– Ты хорошо подумала? Что скажут твои родители?
– Мне девятнадцать лет. Я уже взрослая. Я так решила. Ведь ты хочешь того же. Смелее, тореадор.

Все оказалось гораздо лучше, чем мог подумать нерешительный влюбленный. Полное отсутствие опыта девушка заменила горячими ласками и страстными поцелуями. Гриша был старше, и у него были любовные отношения с другими девушками. Он отнесся очень деликатно к своей нежной и юной подруге. Она пришла в восторг от своих новых ощущений, и не скрывала радости. После этой встречи девушка постоянно искала возможности остаться с любимым наедине и придумывала новые и новые варианты. Как-то в пятницу товарищи по комнате общежития, где жил Гриша, не собирались возвращаться ночевать. Наташа впервые согласилась остаться у него на ночь. Она позвонила домой, сказала, что уже поздно, и она остается у подруги. Отец, который работал во всемогущей конторе, легко вычислил местонахождение телефона, откуда был сделан звонок. Он уже давно навел справки насчет возлюбленного своей единственной дочери. Гриша ему не нравился и не подходил как будущий зять. Утром следующего дня молоденький лейтенант в штатском под видом заблудившегося студента тихо постучал в дверь их комнаты. Наташа и Гриша спокойно пили чай с печеньем после сказочной ночи. Появившийся внезапно молодой человек извинился за беспокойство и тут же конфиденциально сообщил шефу, где и с кем его дочь.
Наташа сразу догадалась, что этот человек из конторы ее отца, хотя никогда не видела его прежде.
– Их во что ни одень, как бы мило они ни улыбались, я их за версту чую и терпеть не могу, – высказалась она с чувством. Понимая, что родители все знают, Наташа, придя домой, вела себя спокойно и уверенно. Отец был взбешен, но старался не подавать виду. Расстроенная мать понимала, что дочь уже взрослая и счастлива в своей любви.
– Я хочу, чтобы твой ухажер пришел к нам на обед. Мать, я думаю, мы сможем накормить этого худосочного оболтуса.
– Отец, мне не нравится, как ты называешь человека, которого я люблю.
– А мне не нравится, что ты его любишь. Ты видела его родителей? Кто они?
– Видела на фотографии, нормальные симпатичные люди, вашего возраста. Отец – инженер, мать – врач.

Наташа пригласила Гришу на обед. Ровно в шесть вечера он вошел в парадное, где она заключила его в свои объятия. Предъявив студенческий билет и записавшись в книгу гостей на подоконнике в застекленной будке, они лифтом поднялись на третий этаж. Дверь открыла мамаша с доброй, благожелательной улыбкой. Гриша протянул ей букет цветов. Та поблагодарила и пригласила его в столовую. В столовой стоял отец Наташи – мужчина лет сорока, среднего роста, спортивного телосложения в светлой импортной рубашке, темных брюках и черных, до блеска начищенных туфлях.
На его лице витала какая-то странная, испытывающая улыбка. Он очень крепко пожал Грише руку и представился:
– Василий Васильевич.
Парень тоже ответил крепким рукопожатием. На красиво сервированном столе стояли закуски. Ничего подобного не было на прилавках обычных магазинов этого большого города европейской части России. Гриша проголодался, но изо всех сил старался не показать этого, уделяя больше внимания Наташе. Ел медленно, пытаясь контролировать свое поведение. Женщины мило беседовали, иногда они исчезали на кухне и приносили на стол новые блюда.
Глава семьи внимательно наблюдал за Гришей, задавая много вопросов на политические и экономические темы. Молодой человек недавно сдал экзамен по политэкономии на отлично и поэтому хорошо ориентировался в современной обстановке. Старый служака подливал Грише водку, пытаясь его споить. Но тот пил мало. После горячих блюд отец пригласил молодого человека в свой кабинет. Наташа захотела войти туда тоже, но отец попросил ее помочь матери на кухне.

На стене кабинета весел портрет отца Наташи в парадной форме полковника органов безопасности, с многочисленными орденами и медалями. Перебросившись несколькими общими фразами об институте, о снабжении города продуктами, работе транспорта, ее отец с нетерпением перешел в атаку.
– Моя дочь дороже мне всего на свете. Я все знаю о ваших отношениях и хочу, чтобы вы расстались. Ты ей не подходишь, она никогда не будет счастлива с тобой. Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя лично, чтобы эта проблема была решена навсегда?
– Я очень люблю Наташу, и она любит меня. Мы планируем пожениться после того, как я окончу институт и получу диплом.
– Этому не бывать. Я навел справки насчет тебя и твоей семьи. Ничего криминального я не обнаружил. Но, женившись на моей дочери, ты испортишь ей карьеру, а возможно и мне, чего я допустить не могу. Поезжай к себе на Украину, там много красивых еврейских девушек, и женись на ком угодно. Почему твоей жертвой стала моя дочь?
– Неужели Вы считаете, что ваша дочь может стать чьей-то жертвой? Да она, если захочет, горы свернет. Или Вы этого за ней не заметили?
– Да, она крепкий орешек. Но речь о тебе. Я могу очень сильно испортить твою жизнь, если ты не выполнишь моих условий. Тебя могут исключить из института и забрать в армию. А ведь ты так стремился поступить в институт, что даже покинул свой родной город. Там тебе не нашлось места, и ты приехал сюда. Ты можешь случайно упасть на ровном месте, удариться головой об асфальт и стать инвалидом. Зачем тебе так рисковать, ведь тебя ждут твои родители с дипломом инженера.
– Вы умный человек, и ваша дочь тоже умна. Если со мной что-либо случится, она сразу поймет, кто за этим стоит, и Вы навсегда потеряете уважение вашей единственной дочери. Наташа сразу догадалась, когда ваш человек постучал в мою комнату, прикинувшись студентом. Я поверил ему, а она нет. Вот и решайте, стоит ли Вам терять добрые отношения с дочерью. Если она меня разлюбит, это будет серьезным огорчением для меня. Но пока мы любим друг друга – мы очень счастливы. Не надо разрушать наше счастье, оно, при вашей напористости, может оказаться очень хрупким.

Когда Гриша ушел, отец спросил:
– За что ты его так любишь?
– Я уверена, что ты ему учинил форменный допрос, унижал его, всячески угрожал ему, только чтобы он отказался от меня. А он не испугался и не согласился. Не правда ли? И вот за его мужество и за многое другое я его люблю. Я знаю тебя, папа. Ты, как танк, можешь переехать человека, лишь бы сломать его волю.
– Что ты в нем нашла, дочка? Худой, копна волос на голове, улыбается без причины. Сколько видных, хороших парней за тобой ухаживали, а ты выбрала его. Твоя судьба быть счастливой, а ты идешь наперекор своей судьбе.
– Отец, о Грише можно сказать иначе: стройный, с прекрасной шевелюрой и очаровательной улыбкой. А когда я с ним обнимаюсь, он так приятно пахнет, обалдеть можно.
– Что ты имеешь в виду: одеколоном или мужским потом?
– Да ты не поймешь. От него пахнет моим мужчиной. Мама, объясни отцу, что я имею в виду.
– Вася, не бери в голову эту ерунду. Девочка начиталась французских романов.
– Короче, я против ваших отношений. Пригласишь его через неделю, я подумаю, что можно сделать. Угрожать не буду, обещаю.
Гриша без особой охоты снова появился в доме своей подружки, приглашенный на чай.

Полковник уже давно понял, что у его дочери – юной белокурой бестии – железный характер, и она не откажется от своего курчавого парня. Он уже не питал к нему плохих чувств, и даже зауважал его за твердость характера. Однако появление Гриши в их доме как члена семьи могло вызвать много неожиданных неприятностей в его карьере, а в дальнейшем и в жизни его любимой дочери. После мирного чаепития мужчины удалились.
– Григорий, я уважаю твои чувства и добрые намерения по отношению к моей дочери. Хочу тебе сделать предложение, от которого ты не должен отказаться.
– Слушаю Вас, Василий Васильевич, – со своей неизменной улыбкой ответил юноша.
– Ты женишься на Наташе и возьмешь ее фамилию. Тебе не придется даже менять имя и отчество. Оно у тебя звучит нормально – Григорий Петрович. Мы изменим в паспорте только фамилию и национальность. Мы сделаем тебе более короткую прическу. Ты будешь меньше общаться со своей родней, войдешь в нашу русскую семью. Живите счастливо, любите друг друга и рожайте детей.
– Василий Васильевич, Вы помните «Тараса Бульбу» Гоголя? Младший сын полюбил панночку и перешел на сторону шляхтичей. И чем это закончилось?
– Причем здесь эта история? Мы живем в современном мире, и я предлагаю тебе приемлемый выход.
– Вы говорили с Наташей о вашей идее?
– Нет еще.
– А давайте ей скажем об этом.

Позвали Наташу и маму. Отец, уверенный в себе, повторил свое предложение. Мать молчала.
– Почему у нас в стране ничего нельзя, почему мы не можем быть самими собой? Что, Гриша бандит, вор, шпион? Почему он должен менять свою фамилию и национальность? Гриша, а ты что думаешь?
– Наташенька, успокойся. Я понимаю, что предложение твоего отца – из лучших побуждений. Время есть. Давайте подумаем.
Гриша покидал этот дом в очень грустном настроении. Наташа пошла его проводить.
– Ты меня бросишь теперь?
– Да нет. Я буду любить тебя еще больше.
– Гриша, ты очень добрый и мудрый. Я обожаю тебя.
– Я тебя тоже, милая.
После этого разговора Наташа набросилась на учебу, стала усиленно изучать английский язык и западную экономику на английском.
– Зачем тебе это? Тебя с твоим Гришей заграницу никто не пустит, – сказал отец строго.
– Американская экономика – самая передовая, пригодится, – спокойно ответила дочь.
Кроме того, Наташа тайно заинтересовалась еврейской историей и религией. Она постоянно спрашивала об этом у Гриши. Он много знал и рассказывал ей все, что мог. Но ее интересы распространялись гораздо шире, и она сама находила нужные ей материалы.

Любовь их не угасала. Они встречались урывками везде, где только могли, даря друг другу тепло своих чувств. Родители с обеих сторон прекрасно знали об отношениях молодых и не мешали им. Однажды мать Наташи сказала мужу:
– Вася, давай купим дочери кооперативную квартиру поближе к институту.
– Зачем?
– Чтобы она не тратила время на дорогу, чтобы зимой не мерзла в ожидании автобуса.
– Купить квартиру, чтобы она с Гришкой там кувыркалась?
– И для этого тоже. Они как муж и жена, только угла своего у них нет. И не женятся они только из-за тебя.
– Ладно, для дочери ничего не жалко.
Наташа обрадовалась. Гриша встретил новость спокойно:
– Тебе будет, конечно, удобнее, и мы встречаться сможем чаще, но я останусь жить в общежитии. Мне как-то неловко переезжать к тебе. Что подумают мои товарищи?

Прошло два года. Отец Наташи получил генеральское звание и повышение в должности. Гриша окончил институт с красным дипломом и мог устроиться на работу по своему выбору. Он уехал к родителям. Это было сделано с полного согласия Наташи. Она пояснила, что хочет избавиться от отцовской опеки и выйти за него замуж в другом городе. Отец, хотя уже смирился с близкими отношениями своей дочери с Гришей, вдруг получил надежду, что эти отношения могут угаснуть. Но он плохо знал свою дочь. В течение года раз в месяц молодые встречались, приезжая друг к другу на несколько дней. На следующий год Наташа окончила институт, получила диплом, уладила формальности с назначением и понеслась, как на крыльях, к своему любимому. Встретившись с Гришей, она твердо заявила ему:
– Мы женимся и спешно покидаем эту страну.
– Почему? Я даже не думал об отъезде, чтобы не навредить твоей семье.
– Есть еще одна проблема. Мы близки уже три года, и я до сих пор не беременна. Была на приеме у врача. Он сказал мне, что на западе это лечат. Мы должны думать не только о себе, но и о будущих детях. Сначала я предохранялась. Потом решила родить ребенка, чтобы отец не возражал против нашего бракосочетания. Но не получилось.
– Может, мне надо показаться врачу?
– Нет, ты в порядке. Я проверила.
– Как? Без меня?
– Не волнуйся. Есть женские хитрости.
– Не перестаю удивляться твоей изобретательности.
– Еще не то увидишь. Нам надо уезжать как можно скорее. Страна катится к катастрофе. Мне довелось много раз беседовать с моими профессорами и другими специалистами. Я молодой экономист, но, проанализировав их сомнения в нашей экономике, сделала неутешительные выводы. А потом, исторически, если страну покидают евреи, она обречена.
– И тебе не жалко родителей? Ведь нужны их подписи с разрешением на отъезд.
– Мне всех жалко. Если мы будем там, мы сможем им помочь. А пока никому ни слова, полная секретность.

На следующий день Наташа побывала в нескольких детских домах. Уже через пару дней у нее были справки, что она круглая сирота, отец был по национальности русский, мать еврейка. Она срезала свою замечательную толстую косу и покрасила волосы, став шатенкой. Срочный поход в ЗАГС закончился очень быстро получением свидетельства о браке. Большинство подобных проблем решалось тогда в стране за бутылку водки или за чуть более солидное вознаграждение.
Наташа взяла фамилию мужа. Был заказан вызов из Израиля. Началась подготовка к отъезду.
– Берем с собой только самое необходимое. Учим английский день и ночь, – сказала уверенно Наташа.
Молодые жили в одной квартире с родителями Гриши. Скрывать тайну отъезда становилось все труднее. Вызов пришел через месяц. Настало время открыться. Его родители давно догадывались об их намерениях и обещали помогать.
Симпатичная женщина-адвокат составила очень правдоподобную версию для отъезда. На заводе, где Гришу очень ценили, было много работы, и его не уволили, однако понизили в должности. Наташа изредка писала родителям короткие, полные любви и нежности письма. Она заготовила еще полдюжины писем, которые должны были быть отправлены с равными промежутками времени после их отъезда. Наташа не сомневалась в успехе. Гриша очень волновался, что их разоблачат, переживал за своих и ее родителей. Пришло приглашение в ОВИР, где они получили разрешение на выезд. Десятки глупейших справок были собраны за пару дней. Куплены билеты на поезд. Через неделю, с двумя чемоданами, они прибыли в Чоп. Издевательства и насмешки официальных представителей власти сопровождали их и на вокзале, и в поезде.
– Я давно знала, что к евреям плохо относятся в нашей стране, но что до такой степени, не думала, – сказала она с грустью.
– А Вы-то куда едете, Наталья Васильевна? Вы же русская! – спросил ее молодой таможенный офицер с насмешкой.
– На историческую Родину. В древнем Израиле часто встречались синеглазые курносые девушки, – ответила она наглому таможеннику со свойственной только ей усмешкой.

В поезде из Чопа в Братиславу, а затем из Братиславы в Вену, они отдали две банки икры и бутылку водки сначала русским проводникам, а потом то же самое – чешским. И это только за то, чтобы те не препятствовали пересадке из вагона в вагон.
Наконец-то беглецы попали в многолюдный сидячий вагон, направляющийся в Вену. В нем все были эмигранты из Союза. В тамбуре стояли два австрийских солдата с автоматами. Поезд тронулся, и люди успокоились. Дети перестали плакать, многие пассажиры уснули.
– Ну, Гриша, кажется, убежали, – из ее синих глаз брызнули слезы.
– Наташенька, моя железная леди, я никогда не видел тебя плачущей.
– Я плачу от радости. Я счастлива. Мы молоды, полны надежд и уверены в себе. Мы вырвались на свободу. Теперь наша жизнь и судьба – в наших руках.