КОНТУР

На черном фоне ТИТР: «Конец мая, 2010.»
НАТУРА. ДВОР ФЕРМЫ. ДЕНЬ.
Камера на куст цветущей сирени. Затем зрители видят качели. Простые качели, веревочные, подвешенные на ветвях огромного клена.
Камера двигается дальше вдоль маленьких елочек, с метр высотой, их несколько. Потом на кустик калины, еще невзрослой рябины, потом на мраморный круглый стол, на котором букет сирени, чайник цвета юной зелени, заварной чайник, на котором запечатлен букетик ландышей, и чашка с блюдцем такого же рисунка.
Камера на пожилую женщину, лет 70, сидящую под зонтиком, на котором иллюстрированы газетные выдержки, портреты астронавтов, улыбчивое лицо Юрия Гагарина, портрет Чайковского, обрывки реклам Carnegie Hall черно-белые.

Женщина в белом банном халате отпивает чай из ландышевой чашки. Задумалась. Она как вслушивается в одной ей известную музыку. Вдруг, неожиданно улыбнувшись, отпивая чай, всматривается в рисунки странного зонтика, не замечая накрапывающего дождика. Дождик усиливается, но она не обращает внимания.
Во дворе рядом со cтолом валяется сломанная сенокосилка.
Женщина берет со стола обычные ножницы, и, держа в руках странный зонтик, стрижет колосящуюся траву.
Затем поднимается по ступенькам небольшого крылечка и пытается протиснуться с раскрытым зонтиком в дверь дома, откуда слышны звуки рояля.

Невидимый пианист играет гаммы, арпеджио, упражнения. Затем наступает пауза. Тишина. И вновь звуки музыки. Невидимый пианист играет «Грезы любви» Листа.
Женщина вслушивается в льющиеся звуки. В доме мрачно и бесприютно.

Она поднимается по скрипучей лестнице на второй этаж, оставив зонтик раскрытым у лестницы. Затем мы видим, как она спускается по тем же скрипучим ступеням, тащит в руках электрический обогреватель, похожий на старую батарею с гармошкой. Ищет, куда бы его подключить. И вновь слышны звуки гамм и упражнений невидимого пианиста.
Несколько секунд она вслушивается. Музыка неожиданно обрывается.
Женщина спускается в подвал старого дома и видит лужу и почти переполненное ведро, подставленное под трубу, откуда капает вода.
Камера на вещи, развешанные на гвоздиках – какие-то розовые с бирюзой сарафаны, русские кокошники с лентами, немыслимые шляпки, цилиндры, канотье, старинные пластинки, фрак с белой накрахмаленной рубашкой и черной бабочкой.
Мы видим пластинки: Хорал-литургия С. В. Рахманинова «Всенощная», Ансамбль песни и пляски Советской Армии под управлением Александрова.
На одной из пластинок портрет пианиста красивой внешности. Лист. Рахманинов. Шопен.
Женщина тащит из подвала что-то похожее на перегородку. И устанавливает ее в комнате, откуда были слышны звуки музыки.
Звонит телефон. Она берет трубку.
ЖЕНЩИНА
Да, Галюся?
ГАЛИНА
Ну, как ты добралась? Такая мерзкая погода! Дождь проливной!
ЖЕНЩИНА
Да. Я металась. Никак не могла попасть на этот Megabus. Никто не мог точно сказать… Промокла до нитки... Чемодан, четыре буханки черного русского хлеба для друзей. А в зубах коробка китайских пирожных для…
Женщина слушает, что говорит Галина.
ЖЕНЩИНА
Да. Оксана встретила в Олбани. И вместо объятий и поцелуев – орет «Куда тебя везти?» А я ей «Куда-куда, домой!» – «Куда домой?» – Орет еще громче – «У тебя где дом? Вечные сюрпризы!»
ГАЛИНА
А хлеб?
ЖЕНЩИНА
Взяла.
ГАЛИНА
А пирожные?
ЖЕНЩИНА
Покочевряжилась и взяла. Вот характер… Ведь душа-то у нее добрая… Правда, я когда в последний момент в этот Мегабас вскочила на второй этаж, открыла бутылку с коньяком, сама выпила… Продрогла! И еще там парочку угостила… И провалилась в сон. Так намучилась!
Женщина слушает, что говорит Галина.
ЖЕНЩИНА
Ой, Галя! Крем волшебный получился!
ГАЛИНА
Это тот, что я тебе в рюмочку налила?
ЖЕНЩИНА
Да.
ГАЛИНА
Ну вот, значит получился. …Знаешь, добавь, ну вот малюсенькую, с ноготок, капельку соли.
ЖЕНЩИНА
А если еще добавить нашей Саратожской водички?
ГАЛИНА
ДА!
ЖЕНЩИНА
На этой водичке Elisabeth Arden целую косметическую империю создала.
ГАЛИНА
Кто такая? Не знаю!
ЖЕНЩИНА
Водичка из целебного источника. И глаза лечит, и кожу… А мы вот с тобой могли бы стать богатыми…
ГАЛИНА
Да. На дребедень уходит жизнь. Моя лучшая ученица… Помнишь умирающего лебедя, у станочка я ей поставила… Такая музыкальная, такие поющие линии, такая грациозная… Стоит за прилавком, торгует.
ЖЕНЩИНА
Чем?
ГАЛИНА
Собачками, кошечками, попугайчиками…
ЖЕНЩИНА
А у меня в этом году калина, которую ты посадила, расцвела. Два белых цветочка.
Экран делится на две части и показывает обеих женщин, разговаривающих по телефону.
Обе запели.
ГАЛИНА И ЖЕНЩИНА
(по телефону)
Калина красная, калина вызрела,
Я у залеточки характер вызнала.
Характер вызнала, характер ой какой!
Я не уважила, а он ушел с другой.
ГАЛИНА
А рябина?
ЖЕНЩИНА
Пока нет. У нее такие кудрявые листочки! Снова запели.
ГАЛИНА И ЖЕНЩИНА
Ой, рябина кудрявая, белые цветы,
Ой, рябина рябинушка, сердцу подскажи!
(Вздох) Да…
ГАЛИНА
Ну а как твой сценарий?
ЖЕНЩИНА
Сценарий? Его украли.
ГАЛИНА    
Как?
CUT:
ИНТЕРЬЕР. ДОМ НИНЫ. ДЕНЬ.
Камера на Женщину, что-то пишущую за письменным столом, стоящим у большого окна, через которое видна одинокая старая береза. Дождь льет как из ведра.
Женщина поднимает голову от бумаг. Задумалась. Чему-то улыбается.
На экране возникает Аллея Роз даунтаун Манхэттена.

ТИТР (название фильма): The Hope Gardens. Сады Надежды.
Начальные титры фильма продолжаются. На фоне титров мы видим борзую собаку, бегущую по железнодорожным путям.

НАТУРА. АЛЛЕЯ РОЗ ДАУНТАУН МАНХЭТТЕНЕ. УТРО.
Камера на женщину, стоящую к нам спиной. Она смотрит на тот берег реки Гудзон, откуда приплывали корабли с Iles Island, где была когда-то таможня.
Камера плывет по реке мимо Статуи Свободы, приближается к причалу, где начинаются Сады Надежды.
Камера на название места: The Hope Gardens.
Памятник из бронзы вновь прибывшим эмигрантам, стая голубей, какая-то престарелая полубезумная кормит птиц. Чайки-пиратки не подпускают воробьев. Нагло выхватывают еду и у голубей, и у воробьев.

Камера движется вдоль Аллеи Роз. На одной из садовых скамеек просыпается молодой парень – то ли подгулявший вчера, то ли лишившийся квартиры… Похоже, что так, потому что он просыпается, привычно повязывает черный галстук на белую рубашку, занимается с двумя гантелями. Потом делает небольшую пробежку вокруг памятника вновь прибывшим, берет пиджак и свой портативный чемоданчик, и деловой походкой направляется на биржу.
Камера снова на хрупкую Женщину, всматривающуюся вдаль, как бы в прошлое. Сейчас ей 45 лет.
Рядом с ней стоит корзинка с бутербродами. Зрители еще не видят лица Женщины.
ЖЕНЩИНА
(голос за кадром)
Колокольчики мои, цветики степные,
Что глядите на меня, тёмно-голубые?
И о чем звените вы в день веселый мая,
Средь некошеной травы головой качая…

Народ прибывает с парома, спешит на работу.
ЖЕНЩИНА
(голос за кадром продолжает)
Конь несет меня лихой, а куда – не знаю…

ИНТ. КВАРТИРА НИНЫ. НОЧЬ.
За окном май. Бруклин. Дом довоенный. Квартира на пятом этаже. 105 Buckinghem Road. Здесь живет семья эмигрантов из Советского Союза.
Отец – лет 50, интеллигентной наружности, пианист с великолепным концертным прошлым. Семья из Москвы. Эмигрировала во время Брежнева-Андропова. Олег, так зовут отца, прибыл в Нью-Йорк готовый ко всему – мыть стекла, водить такси… Но ему досталась лучшая участь – его высокий профессионализм, способность к импровизации привели его к новому ремеслу. Он аккомпанирует в балетных компаниях… Скучные балетные классы, он смирился и доволен.

Тревожная ночь. Камера на спящего мужчину. Вот-вот занимается заря. Из второй спальни выходит Дочь, девушка лет 22, Оксана, красивая, славянской внешности.
ОКСАНА
(сонным голосом)
Ну что, еще не пришел?

Камера на Женщину, стоящую у окна. Она тревожно прислушивается к утренним шорохам.
ЖЕНЩИНА
Нет, не пришел.
ОКСАНА
Мам, ну куда он денется… Ложись спать. Мне рано вставать.
Женщина остается у окна. Заря занимается. Пробуждаются птицы, защебетал птичий хор. Через окно пришла белка.
ЖЕНЩИНА
Пришел, Чарли?
Она кормит белку бубликом.
Тихо открывается дверь. На пороге сын Максим, подросток лет 15. Растерян, не ожидал увидеть мать.
МАКСИМ
Мам!
Мать тревожно, с укором, всматривается в лицо сына. Максим целует мать.
МАКСИМ
Мам, иди спать.

Женщина облегченно вздыхает.

НАТУРА. УЛИЦА CHURCH AVENUE, BROOKLYN. УТРО.
Утро следующего дня. Обычный рабочий день. Улица Church Avenue, Brooklyn, где живут в основном черное население и вновь прибывшие эмигранты. Bobby’s Department Store открывается в 9 утра.

Улица живет в своем привычном ритме. Кипит, шумит, гудит, воют сирены. Женщина чувствует себя своей на этой улице. Ее все уже давно знают, и даже любят. Ее приветствуют восхищенно и как бы с благодарностью за то, что она всегда приветлива со всеми, одета нетипично и как бы в диссонанс с окружающей толпой – пестрой, многоликой.
Мексиканец торгует смешными аляповатыми юбками, платьями, кассетами. Индус назойливо предлагает дешевые часы – “One Dollar! One Dollar!“
Женщина идет по Church Avenue одетая с шиком, по-европейски, в шляпке. И к этому привыкли. Пробегает мимо Discount Grocery, где торгуют арабы. Ей приветливо улыбаются, с обожанием машут рукой.
АРАБЫ
(между собой)
Is not she gorgeous?

Женщина несет в руках скрипку. Торопится. Явно проспала. Опаздывает. Неожиданно сломался каблук.

Она забегает к корейцам в сапожную мастерскую.

Пока ей прибивают каблук, ей дают тапочки.

Она забегает в магазин Русский Лес, International Foods, что примостился у самого входа в метро, где торгует цветами еврейский мальчик лет 15, из вновь прибывших беженцев.

Женщина заходит в магазин. Там 3–5 покупателей.

ПОКУПАТЕЛЬНИЦА 1
(продавцу)
У вас есть куры?
ФИМА-ПРОДАВЕЦ
У нас есть все.
ПОКУПАТЕЛЬНИЦА 1
Так они же у вас довоенные!
АРОН
(другой покупатель)
А халвы подсолнечной нету.
МУЖЧИНА-ПОКУПАТЕЛЬ
Здравствуйте, доктор!
ДОКТОР-ЖЕНЩИНА
Здравствуйте, больной…
МУЖЧИНА
А шо, я больной?

Продавец Фима, молодой, но уже с большим пузом. Тут же его дети, Анжелочка и Аврончик.

Из транзистора звучит музыка Вилли Токарева «Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой…», «Люба-Любонька, целую тебя в губоньки…»

У Фимы вид задроченный. Бизнес не идет. Он заискивающе смотрит на покупателей.

Входит Женщина в тапочках и со скрипкой.

ФИМА
Аврончик, шо ты вертишься, как эффект! Дай даме пройти!
Мальчик явно заинтересовался скрипкой. Пытается к ней притронуться.
ЖЕНЩИНА
Кем ты будешь, Аврончик?
АВРОНЧИК
Лоэром!
ЖЕНЩИНА
А ты, Анжелочка?
АНЖЕЛОЧКА
Дохтаром.
Женщина расплатилась за кофе и вышла из магазина.
Покупатели переглядываются между собой. Глядя на «гойку» со скрипочкой, недоумевая.
ПОКУПАТЕЛЬНИЦА 1
Шо она себе думает? (Пожимает плечами)
Делом надо заниматься.
ПОКУПАТЕЛЬНИЦА 2
Сушайте, а как она суда попала?
АРОН
А вы ее мужа видели? Пианист! Красавец!
ПОКУПАТЕЛЬНИЦА 1
А он еврей?
ПОЛНОГРУДАЯ ДАМА
Эта гойка себе такого парня отхватила!
Появилась жена Фимы, Роза, пышная, полногрудая.
ФИМА-ПРОДАВЕЦ
(продолжает)
Да, она гойка, но какая!

Фима блаженно улыбается.
РОЗА
Фима! Ты у меня пойдешь на х..., как только я тебе скажу!

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТОГО ЖЕ ДНЯ.
Время – полдень. Манхэттен.
Пятая авеню живет обычной своей манхэттенской жизнью.
Магазин Gucci. Через служебный вход входит Женщина, здесь ей 40–45 лет, в фартучке, по цвету напоминающему американский флаг, с карманчиками, с рюшечками, легко неся тяжеленную корзину, наполненную сэндвичами.
В подъезде здоровенный швейцар афроамериканского происхождения приветливо расплывается в улыбке.
ШВЕЙЦАР
Hi! How are you, gorgeous?
ЖЕНЩИНА
Thank you, I am fine!

Она входит в старинный бронзовый лифт.
ИНТ. ЛИФТ. ДЕНЬ.
Лифтер – пуэрториканец РОДРИГЕС лет 23. В лифт набивается много народа, в основном служащие этого дома моды и красоты.
Родригес всем широко улыбается и каждому входящему отвешивает угодливый поклон, как у Гольдони в «Слуге двух господ»

ИНТ. ЛИФТ. ДЕНЬ.

Лифтер – пуэрториканец РОДРИГЕС лет 23. В лифт набивается много народа, в основном служащие этого дома моды и красоты.

Родригес всем широко улыбается и каждому входящему отвешивает угодливый поклон, как у Гольдони в «Слуге двух господ»

РОДРИГЕС
Watch your step. (И реверанс)

Служащие его любят за смышлёность и обаяние.

ЖЕНЩИНА
How IS your kids?

РОДРИГЕС
Oh, great! Watch your step!

Лифт со служащими движется по этажам. Лица служащих озабочены.

ИНТ. ДОМ МОДЫ И КРАСОТЫ. ДЕНЬ.

Второй этаж того же магазина Gucci, только изнутри. Мы видим перевернутые манекены, служащие возят вешалки на колесах с одеждой.

ДОРОCИ, полноватая служащая лет 65. Она хорошо знакома со вкусами людей и старается всем угодить.

Через открытую дверь видно, как менеджер ПЭТТ, красивая женщина лет 45, спрашивает длинную ТОП-МОДЕЛЬ лет 19.

ПЭТТ
What would you like to eat?
Топ-модель явно шокирована тем, что ей предлагают обычные сэндвичи, а не еду из ресторана. Но есть очень хочется. Она уже успела утомиться, демонстрируя себя в одежде фирмы Gucci. На сэндвичи смотрит брезгливо и свысока, безжалостно перерывая содержимое корзины с явным раздражением и неудовольствием.

ТОП-МОДЕЛЬ
No, thank you.

Украдкой, не без интереса поглядывает на Женщину. Женщина не показывает вида, что корзина тяжеленная.
Топ-модель вторично перерывает содержимое корзины. Она опять метнула взгляд на женщину.

ТОП-МОДЕЛЬ
What is your name?

ЖЕНЩИНА
НиночкА.

Дороси угодливо хихикнула.

ДОРОСИ
Хи-хи… Грета Гарбо…

Топ-модель так и не взяла ни одного сэндвича и скрылась за дверью.

Дороси набрала несколько сэндвичей.

ДОРОСИ
(Женщине)
I don’t have any money right now.
Tomorrow.

Она сует маленькие пробные духи Elisabeth Arden.

НИНА
Okay.
Дороси подталкивает Нину к двери.

ДОРОСИ
See you tomorrow, darling!

ИНТ. ЛИФТ. ДЕНЬ.

Лифт подбирает служащих на каждом этаже.

РОДРИГЕС
Watch your step!

На одном из этажей дверь лифта открывается, и все поджидают молоденькую секретаршу ДЖОДИ, 23, из фирмы Rhon Chereskin.

ДЖОДИ опустила в машину Coca-Cola 50 центов, но банка не выпадает. Все внимательно наблюдают. Ждут. Coca-Сola явно запаздывает.

Джоди смущенно ждет свою Coke, но тщетно. Машина проглотила 50 центов, а баночку не выдала. Все ждут еще 5 секунд. Напряжение нарастает.

Джоди тщетно пытается заполучить свои кровные 50 центов.

Тут толстенная афроамериканская женщина выходит из лифта и со всей силы бабахает по машине. И… О чудо! Из машины посыпались 25-центовые монеты – целый капитал!

Лица сотрудников просияли от радости.

Все это время Ниночка стоит безропотно, с переполненной корзиной.
Время «ланча» неумолимо уходит.

Лифт продолжает подниматься. Родригес с неизменной улыбкой и поклонами как у Гольдони.

ИНТ. ДОМ МОДЫ И КРАСОТЫ. ДЕНЬ.

Время – «ланч». Следующий этаж – косметические кабинеты для очень богатых клиенток.

Косметички не отходят от своих клиенток в парафиновых масках. Парикмахерши, педикюрши…

НИНА
Lunch is here!

ПЕДИКЮРША
What do you have today?

Нина на корточках демонстрирует ассортимент. Корзина пустеет.
Богатые клиентки, как правило, не дают чаевые. Делают забывчивый вид, рассеянный взгляд. Чаевые дают массажистки, парикмахерши, педикюрши.
Одна из дам в парафиновой маске – старая княгиня Тоцкая.

КНЯГИНЯ ТОЦКАЯ
Oh, Ninochka! Hi, how are you, darling?
How is Maxim?

НИНА
Thank you! He won a competition!

КНЯГИНЯ ТОЦКАЯ
How nice! He is extremely talented boy!

НАТУРА. АЛЛЕЯ РОЗ. ДЕНЬ.

Начинает накрапывать дождь. Нина берет в руки тяжелую сумку для горячей еды. В другой руке она держит скрипку.

Нина старается пройти в толпе спешащих на работу людей. Дождик усиливается. Она идет мимо бронзового быка – символа Wall Street, мимо Музея этнического искусства индейцев. Она идет по направлению к Subway. Никак не может сориентироваться.
На улице идут съемки. Все перекрыто.

НИНА
What is going on?

ПРОХОЖИЙ 1
Spielberg is shooting a movie

ПРОХОЖИЙ 2
Its not Spielberg. It’s Berry Zonnenfeld,
Making “Men in Black”.

НИНА
Аааа… ок.

ИНТ. НЬЮ-ЙОРКСКОЕ МЕТРО. ДЕНЬ.

Нина входит в subway не с той стороны, идет против толпы. Она протискивается к выходу, неся на плече сумку для горячей еды и скрипку в руках.
НАТ. УЛИЦА У ФИРМЫ W. ДЕНЬ.

Нина выходит на улицу. Она ищет укрытие и садится на ступеньки роскошного офисного здания фирмы W.

Ее подхватывает убогий побитый автобусик, в котором едут несколько молодых людей с такими же сумками для горячей еды. Нину приветливо встречают. Это семья актеров, художников, поэтов – женщина и трое мужчин.

МУЖЧИНА 1
У тебя выставка когда, в субботу?

МУЖЧИНА 2
Да, приходите на открытие.

МУЖЧИНА 1
У меня жена беременная, вот-вот…

НИНА
Эвелина, как прошел твой аудишен?

ЭВЕЛИНА
Я, по-моему, неплохо спела.

Автобус останавливается и все катапультируются на Wall Street и разбегаются в разные офисные здания.

***
ВСПЫШКА ПАМЯТИ

Весна. Март. Нью-Йорк 80-х. Угол 18-й улицы и 5-й авеню. Стоит Нина с тележкой, торгует орехами, много лоточков с орехами.

Камера на витрину магазина Barnes & Nobel. В витрине книги с портретами Ленина, Сталина, Маркса и Энгельса.

Нина совершенно продрогла, несмотря на теплый мартовский день.
Из магазина выходит ЮНОША, одетый по-весеннему. Он счастливо улыбается солнечному дню.

ЮНОША    
(всем)    
Spring in coming!

Он видит одинокую фигурку Нины, торгующую орехами.

ЮНОША
(Нине)
Spring is coming!

Нина старается улыбнуться. Но ей явно не так уж тепло. Она продрогла до костей.

Юноша, добродушно улыбаясь, подходит к лоткам с орехами.

ЮНОША
Quarter pound of walnuts, half pound mixed fruits.

Нина в растерянности. Она явно не знает названия орехов на английском.

НИНА
Sorry, I no speak English. Please
speak slowly. This is my first day.

ЮНОША
Ok, Ok.

Он повторяет свою фразу медленно, хорошо артикулируя, указывая на лотки с орехами.

ЮНОША
Quarter of these, quarter of those, and half a pound of these.

НИНА
You good buyer!

ЮНОША
Customer.

НИНА
Yes.
ЮНОША
What country are you from?

НИНА
I am from Russia.

ЮНОША
What part of Russia? Siberia?

НИНА
I am from Moscow. I was а stage Actress.

ЮНОША
Oh, perfect! You remind me Marlene Dietrich. Greta Garbo… What did you do for living there?

НИНА
Sorry? I don’t understand. What do you mean?

ЮНОША    
You know, for money! For food!

НИНА
In our country, the Government
pays money for our education…

Юноша протягивает Нине визитку.

ЮНОША
Here. Take my business card.
I am a stage director.
CUT TO:


ПРОДОЛЖЕНИЕ ТОГО ЖЕ ДНЯ.

Нина со скрипкой торопится на репетицию. На углу Walker street, Chinatown ее ждет Максим. Она передает ему скрипку и сэндвич.
Максим съедает его на ходу.

Они подходят к театру “Theatre in Action” (off-off Broadway).

В театре оживленно. Олег уже сидит за роялем. Максим настраивает скрипку. Режиссер дает команду «Тишина». Идет запись вальса Треплева.

Лица актеров просияли. Режиссер тоже доволен, хлопает Максима по плечу.

МАКСИМ
Завтра у нас в Лагвардиа Скулл будем записывать квартет. Наш учитель, мистер Лиотте, выпросил студию.

РЕЖИССЕР
Превосходно. Давайте поскорее. Времени в обрез.

Нина сидит на ступеньках этого маленького театра на 90 мест.

РЕЖИССЕР
(Нине)
Нина, давай запишем тебя. Мне нужен голос крестьянки. Она стирает белье на озере и что-то там напевает, какую-то русскую песню. Ну, в общем, что-то напевает.

НИНА
Угу…

ИНТЕРЬЕР. КВАРТИРА МОСТОНОВ В БРУКЛИНЕ. ВЕЧЕР.

В квартире много гостей, справляют 50-летие Олега.

ИГОРЬ
(заикаясь)
ММммостон, как ммногго вв этом ззвуке для сердца женского сплелось, ккак много в них отозвалось…

Олег во фраке в окружении женщин. Нина в стороне хлопочет у стола.

ИГОРЬ
Все женщины, ллюбившие Ммостона,
достойны оттпущения ггрехов…
А женщина, лллюбимая ММостоном,
достойна ввосхищения богов.

Гости аплодируют. На лицах женщин разные выражения – у одних кислое, у других – ехидно-лукавое.

СЕРГЕЙ, баритон, поет арию Гремина из оперы «Евгений Онегин» Чайковского.

СЕРГЕЙ
«Любви все возрасты покорны…
Ее порывы благотворны…»
Кто-то прерывает, декламируя Тютчева. Это САША, пожилой актер 75 лет.

САША
«О, как на склоне наших лет
Не оскудеет в сердце нежность.
О, ты, последняя любовь,
Ты и блаженство, и безнадежность…»

ЛЮБАША, полногрудая дама, тоже высказывается.

ЛЮБА
Любовь и страсть – не одно и то же… Ну нет, нет вечной любви!

САША
Любовь хороша во всех ее проявлениях.
«Любовью оскорбить нельзя!»

Галина, балерина лет 70, вступает в разговор.

ГАЛИНА
Мммм. А как же мораль? Что подумает о женщине мой сын?

САША
«Кто не в рабстве у собственных страстей! Найди его! Я в сердце Заключу его с тобою в сокровище души!»

ЛЮБАША
Тоше мне, Гамлет нашелся!

ИГОРЬ
«Земную жизнь прожив до середины… я оказался в сумрачном лесу…»

ЛЮБАША
Хм… Вы и Данте читали!

ИГОРЬ
ТТост… Нет, нельзя ппить так, как мы пьем… Надо пппить гораздо больше…

АРОН
Так вперед, на винные склады!
Гости хохочут, пьют, шум нарастает. Галдят кто о чем, перебивая друг друга.

ГАЛИНА
А в каком я «дауне»! И сколько лет! Но рук-то ни у кого нету! Но хотя бы ноги!
Общий хохот.

ГАЛИНА
(продолжает)
Утюги.
Опять галдеж.
ГАЛИНА
Да, и в Кировском теперь стучат, как козы.

Снова хохот. Игорь подает Галине бокал.

ИГОРЬ
(Галине)
«МММаргарита» называется.

Галина отпивает.

ГАЛИНА
Это вкусно! Этим я буду запивать!
Общий хохот.

ГАЛИНА
(продолжает)
А сколько я растеряла творческой фантазии… Сшила костюм. Денег нет купить. У Мони все сгорело. Все костюмы. Боже мой! Там только на одной цыганской юбке 30 метров материи. В мастерских Большого театра шили. Ну, думали, театр откроем…

АРОН
Так он, наверно, получил хорошую страховку…

(КВАРТИРА МОСТОНОВ В БРУКЛИНЕ. ГОСТИ. 50-ЛЕТИЕ ОЛЕГА)
Снова хохот. Игорь подает Галине бокал.

ИГОРЬ (Галине)
«МММаргарита» называется.

Галина отпивает.

ГАЛИНА
Это вкусно! Этим я буду запивать!

Общий хохот.
ГАЛИНА (продолжает)
А сколько я растеряла творческой фантазии… Сшила костюм. Денег нет купить. У Мони все сгорело. Все костюмы. Боже мой! Там только на одной цыганской юбке 30 метров материи. В мастерских Большого театра шили. Ну, думали, театр откроем…

АРОН
Так он, наверно, получил хорошую страховку…

ГАЛИНА
Он-то, может быть, и получил, а мы – полностью раздеты! А купить… Да и не на что посмотреть! Дамы преклонных лет обнажают все, что необходимо скрыть и никому не показывать при дневном свете. Столько вкуса! Положи живую свинью на стол!
ИГОРЬ
Ееееще «Маргарита»…
ГАЛИНА
Благодарю Вас, это вкусно!

Шум, гам.

ГАЛИНА
Дудинская в свои сто лет умела только хорошо вертеться!
АРОН
Ну, Галине «Маргариты» больше не давать!

Камера на гостей.

САША
Так спой же, Нина, спой!

Нина поет под аккомпанемент Олега романс Даргомыжского на слова Лермонтова.
НИНА
«Мне грустно, потому что я тебя люблю, И знаю, молодость, цветущую твою Не победит молвы коварное гонение… За каждый светлый миг. Иль сладкое мгновение, Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.Мне грустно потому, что весело тебе. Мне грустно потому, что весело тебе…»

Гости приумолкли.

ИГОРЬ
Изззвините, господа, я превращусь в коврик… А вы – продолжайте… (Нине) Как хорошо ты пела, Нина… И все-таки, лучше тосковать по тюрьме, чем жить в ней… (всем) Чебурахнем по второй?

Он пьет и сваливается «в коврик».
Гости беззлобно смеются и постепенно расходятся.

ТА ЖЕ НОЧЬ.
Камера на Нину, пишущую что-то на клочке бумаги, сидя на уголке стола с остатками еды.
В углу примостился Игорь. Спит. Тут же в кресле спит Галина.
Нина посмотрела на них с нежностью и любовью. Продолжает писать, отпивая вино.
Звучит музыка «Крейцерова соната». Нина, отпивая вино, дирижирует с чувством, эмоционально, в такт музыке.
Открывается дверь спальни. Это Олег.

ОЛЕГ
Нинуля!

Нина не откликается. Она явно погружена в свой внутренний мир.
ОЛЕГ
У, пьянь! Нинуля! Завтра у меня Докудовский! Три класса! И адажио класс!
Нина, как будто очнувшись.

НИНА
А? Я понимаю…

ТА ЖЕ НОЧЬ. СПАЛЬНЯ.
Камера на спящего Олега. Нина укладывается в постель. Олег вяло сонно протягивает к ней руку.

ОЛЕГ
Я люблю тебя, малышенька.
НИНА
Меня все любят! Дети, друзья, соседи… Но никто не ценит… Как будто я вечная!

ИНТ. КВАРТИРА НИНЫ. УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ.

Балерина делает гимнастику. На голове пучок волос, проткнутый карандашом. Игорь на кухне моет гору посуды. На столе недопитая бутылка водки.
Олег допивает кофе и поспешно целует Нину.

ОЛЕГ
Я побежал!
НИНА
Я сегодня на Уолл-Стрит. Бай!

Раздается телефонный звонок.
НИНА
Hello? (прикрывает трубку рукой) Это мой агент…
АГЕНТ (по телефону)
Nina, listen, nothing connected with your talent… Just right time, right place… Yes, I know you got a good credit, NBC, yes, etcetera, but do you want to make money? Woody Allen is going to use your photo! Yes! “Hollywood Ending”. Yes, small contract “one day performer”… Scorsese likes your look… Are you willing to work as an extra? Yes, “Age of Innocence”, with Daniel Day Lewis.

Нина аж просияла.

НИНА
Yes! Yes! Yes!
АГЕНТ
Two very early mornings in Hoboken…

Нина наскоро одевается. Хватает банан. Игорь и Галина ошалело смотрят на Нину.
НИНА
I got a job!!!!

Она убегает.

CUT:
Игорь и Галина остаются в квартире.

ГАЛИНА
Грустная поза – арабеск. Через плечо. Задорный. Апельман. Поза ожидания… Что же потом будет? Из нее может выйти все что угодно… Ожидание чего-то нечаянного, неведомого… Не в анфас, не в профиль… (резко) не спиной! (мягко) а нечто в полу…А здесь в ABT выворачиваются в Сутиню и уже никогда в него не возвращаются.

Галина комично показывает балетные движения.

ИГОРЬ
Нннет. Нельзя пить так, как мы пьем. Ннннадо пить гораздо больше.
ГАЛИНА
И в Кировском теперь стучат, как козы.
Игорь продолжает мыть посуду.

ИГОРЬ
Он уже давно и не Мариинский, и не Кировский.

Галина его не слышит и продолжает делать гимнастику.

ИГОРЬ
Может, это проблема и не в Кировском? В Мариинском, наверно, были другие пуанты!
ГАЛИНА
Ну да! Как 5 копеек. Точка опоры!
ИГОРЬ
Значит, секрет в пяточке? Я имею в виду пуанты… Ну, чтобы не стучали кккак кккозы…
ГАЛИНА
Это еще не секрет. Секрет в мягком плие. В мягком приземлении! Очень многие научились высоко прыгать. Высокий прыжок по кругу – батман жете… Но самое главное – мягко, без стука, мягко приземлиться – не у многих даже хороших танцовщиков получается. Грохот! И в финале – не те аплодисменты. Нет оваций. Мда…
ИГОРЬ
Нет. Нннельзя пить так, как мы пьем, надо пить гораздо больше.

Игорь наливает две рюмки водки.

CUT:

ИНТЕРЬЕР. СТУДИЯ РУССКОГО РАДИО. ДЕНЬ.
Идет запись рассказа А.П. Чехова «Ванька».
Нина в наушниках стоит перед микрофоном.

НИНА
«Ванька Жуков, 9-летний мальчик, отданный 3 месяца тому назад в учение к сапожнику Аляхину, в ночь перед рождеством не ложился спать.»

CUT TO:
Нина снимает наушники. РЕЖИССЕР машет Нине рукой, мол, продолжай.
Нина снова одевает наушники.
НИНА
Милый дедушка, Константин Макарыч, и пишу тебе письмо. Поздравляю Вас с Рождеством, и желаю тебе всего от Господа Бога.

CUT TO:
Режиссер за пультом дает указания актрисе. Нина кивает головой. Режиссер дает команду жестом.

НИНА
Угу… (продолжает) «Милый дедушка, а когда у господ будет ёлка с гостинцами, возьми золоченый орех, и в зеленый сундучок спрячь! Попроси у барышни Ольги Игнатьевны, скажи, для Ваньки»…

Режиссер за пультом вновь дает команду продолжать.

НИНА (продолжает)
«…молодые елки стоят неподвижно и ждут, которой из них помирать…»
ИНТЕРЬЕР. БОГАТАЯ КВАРТИРА. ДЕНЬ.
Бруклин. Квартира хорошо обставлена. На мраморном столике пышные искусственные цветы. Возле окна фикус, тоже искусственный.
Нина брызгает на листы и протирает их салфеткой. Она уже изрядно устала. Смахивает пот со лба.

ПОЖИЛАЯ ДАМА, лет 65, сидит на диване, опершись на подушки. Почти на каждом пальце большие перстни. В ушах крупные бирюзовые серьги. Полулежа она наблюдает за Ниной.
Дама, ее зовут Фира, после инфаркта. Входит муж САМУИЛ, после работы. Ни с кем не здоровается. Метнув взгляд на Нину, он проходит на кухню, из холодильника достает пиво.

САМУИЛ
Шо, опять новую хомотенду прислали?  каждый день трафик! Тебе ж польку обещали?
ФИРА
Сема, не бурчи! (Длинная пауза) А ты борщ пробовал? А ты видел, какой чистый пол? И за телевизор посмотри! Чисто? Да, чисто. Сема, я нее не беру… Она таки-да артистка… (обращается к Нине) Ты хотела Америку? На тебе Америку!

ИНТЕРЬЕР. ТЕЛЕВИДЕНИЕ. ДЕНЬ.
Нина и Журналист сидят за круглым столом.

ЖУРНАЛИСТ
Говорят, вы создаете двуязычный театр, где в один и тот же вечер играют инсценированные рассказы Чехова и на английском, и на русском языках?
НИНА
Да. Пока еще как workshop, как открытая репетиция, театр в действии… Но он уже привлек внимание. Готовимся к Чеховскому фестивалю.
CUT:

НАТУРА. УЛИЦА В БРУКЛИНЕ. ДЕНЬ.
Бруклин. Church Avenue. Рядом с магазинами International Foods и Русский Лес, прачечная Мани Певзнер. Это весь ее дом. Наверху квартира, внизу русский магазин и прачечная.

Жаркий день. МАНЯ ПЕВЗНЕР, 65, сидит на стульчике у входа в прачечную.  Разопревшая от жары, она обмахивается журналом мод. Дверь прачечной открыта.
Кто-то стирает белье, кто-то сидит за шахматной доской у входа, дети вертятся вокруг. Их мамаши сортируют белье. Среди них КЛИЕНТКА с пышной грудью.

КЛИЕНТКА
Маня, у тебя, говорят, уже 2 бизнеса –  Рыбный магазин и прачечная! Когда ж ты успела?
МАНЯ (Очень добродушная женщина, обмахиваясь журналом мод)
Хм… два бизнеса?! Три инфаркта! Один у меня, два у Мони! Я ж в 6 утра уже на фиш маркете! Меня там уже все знают! И называют Фиш Леди!
КЛИЕНТКА
Когда ж ты успела?! Вы ж недавно приехали? Видно, хорошо были упакованы!
МАНЯ
Да, а шо было делать? Я ж на пиво-воды работала! На одной пене уже можно-таки было заработать пару копеек!

Один из тех, кто играет в шахматы, – АРОН, мужчина лет 50.

АРОН
Вы з Бобруйска?
МАНЯ
Нет, мы с Риги. В Бобруйске нас хорошо знали! А куча денег куда было девать? И Бору надо было учить! Он же ж так поет! У него такой тенор с детства! Он в Риге высоко стоял!

Маня качает скорбно головой. Потом поднимает голову, через плечо кричит на второй этаж.

МАНЯ
Бора! Неси свои кассеты! Тут люди интересуются… (людям) Он уже в Кастильских горах дает концерты!
АРОН (не отрываясь от шахматной доски)
Так-таки скажи, Маня, как же вы деньги провезли? Это ж брежневские времена!

МАНЯ
А я накупила пианины, аккагрдионы, Все нашпиговала как следует… а сколько это мне стоило?.. Одним грузчикам сколько пришлось отвалить! Ой, не задавайте лишних вопросов! Я ж думала, Бора здесь школу откроет! А кому она тут нужна? Кто тут детей музыке учит? У нас в Бобруйске все еврейские дети на скрипочках играли… (показывает) Вот с такими нотными папками! Чайковский назывались! Ой, да шо там говорить! Я Борин аккордеон на себе таскала! (пауза) А я как высоко стояла! Я ж первая комсомолка-активистка была.

Моня показывает.

МАНЯ  (продолжает)
Вот такие две косы, и два телефона. В кабинете сидела. А потом у Мони родственники в Америке обнаружились… Так меня и попёрли с комсомольской работы… Так я по блату на пиво-воды попала… А ШО было делать?? (кричит на второй этаж) Так ты кассеты несешь? Тут люди интересуются!!!

ИНТЕРЬЕР. КВАРТИРА МОСТОНОВ В БРУКЛИНЕ. ВЕЧЕР.
Опять застолье.

НИНА
Да какая мне разница – еврей – не еврей! (пауза) Ну вот как я могу забыть! У нас в Новгороде, где я актеркой начинала в театре, мне тогда и 19 лет не было… А у нас в коммуналке 6 столов на кухне, 6 семей, значит… И придешь, бывало, со спектакля голодная, а утром опять репетиция, полтора-два часа перерыв, минут 15-20 поспишь, и на выездной спектакль. А ночью возвращаешься – все закрыто после 12… А есть страсть как хочется! На кухне – 6 столов. 12 человек на 12 метрах уживались!
АРОН
Это какие годы были…

НИНА
Начало 60-х. (продолжает) А у Хильки – Самые вкусные щи… я ей записочку – Хилька, спасибо!
Хилька… Почему все ее так звали? И ни у кого тогда и в мыслях не было… может у меня только не было, что Рахиль ее полное имя… Она замужем за Коробицыным была. Мы с ней все русские песни перепели. А Коробицын в школе хором руководил. Он почти слепой был, и старше ее почти вдвое.
У них самая лучшая комната была… 19 квадратных метров… А у меня – 12. Там и дочка моя родилась… Хилька фронтовичкой была, из села Мошенское, под Боровичами, где Волховский Фронт стоял.
Она когда мне свадебное платье шила – плакала и пела… А я дура тогда была, молоденькая… Спрашиваю – что ты, Хилька? А она говорит – я в Мошинское, в деревню, с животом с войны вернулась.

ч. 4

ВСПЫШКА ВОСПОМИНАНИЯ.

19-летняя Нина и Хилька лет 40 беседуют за швейным столом.

НИНА
(немой вопрос)
?..
ХИЛЬКА
Да. Ну, видишь, нет у меня детей…
Пошла в хор петь к Коробицину.

ВОСПОМИНАНИЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ.

Все, кто слушал воспоминания, молчат.

НИНА
Я и не знаю, жива ли она сейчас!

Перекрестилась. Пьет.
Гости поднимают свои рюмки с водкой, по-христиански, не чокаясь, пьют.

За кадром звучит русская песня (возможно, «Из далека долго / Течет река Волга» в исполнении Людмилы Зыкиной).

У каждого возникают вспышки памяти.

Камера на Нину. Она вспоминает борзую собаку, бегущую по железнодорожным путям в Вене, и как машинист-немец остановил поезд, чтобы не задавить обезумевшую собаку.

Толпа детей от 8 до 15 лет, с Оксаной во главе, с ужасом наблюдает эту картину.  

Каждый из гостей вспомнил свой переход через границу: Брест, Чоп, Варшава, Вена…

Нина вспоминает, как она резала шины польским негодяям, которые отобрали у них все – и деньги, и водку, и не сажали в поезд. Как Олег на двух костылях со сломанной ногой тянул тележку, брошенную поляками. А поезд вот-вот должен отправиться. И еще, как эти негодяи-грузчики, выгружая чемоданы польских граждан, глумились над Ниной и ее семьей – «русские свиньи!»

Оксана и Максим уже в вагоне поезда.

НИНА
И еще одна семья из Андижана –  двое
братьев, две невестки, и двенадцать
детей, один из которых, когда нас посадили
в Бресте, тоскливо, глядя черными глазенками
в окно поезда, шептал: «А в Андижане лючше…»

CUT TO:

ИНТ. КВАРТИРА МОСТОНОВ В БРУКЛИНЕ. НОЧЬ.

Гости продолжают сидеть вокруг стола, выпивают.

НИНА
(продолжает)
И вот почему, когда нас, наконец, погрузили
в вагон Варшава – Вена, поздней ночью, наши
две семьи оказались единственными в вагоне.
Поляки, отобравшие у нас доллары, отделили
нас от всех других пассажиров, как прокаженных.
Дети и я были уже в вагоне. А Олег, опершись
на костыль, подтянул тележку с нашими вещами
и стал передавать мне вещи через окно
купе. Поезд ждет сигнала отправления. Олег
в последний момент вошел в вагон. Я, вне
себя от бешенства, говорю: «Олег, дай
мне нож!» У нас перочинный нож с собой
оказался. Тут я выскочила из вагона и
исполосовала перочинным ножом все шины
той злосчастной тележки, на которой помещался
весь наш скарб. И Олег, со сломанной ногой,
опираясь на один костыль, тянул эту тележку.
А я принимала эти вещи через окно вагона.
Никогда этого не забыть! А поляки… тогда
еще советский режим в Польше был… смотрели
с каменными лицами на эту сцену. И только
тогда, когда я шины исполосовала
перочинным ножом, кто-то тихо прошептал:
«Панi добже зробива».

ЮРИЙ
А за что вас все-таки посадили в
Бресте под арест?

НИНА
Проводник поезда Москва – Вена не
сажал нас в поезд. Только после
последнего гудка паровоза он, наконец,
впустил нас в вагон, в самый последний
момент. А я ему – «Стели, холуй!»
Я его как плетью огрела, кагебешник
проклятый… не пускал нас в поезд!
Хотя у нас билеты были на три купе,
и даже на двух борзых. А он глумился.
И весь вагон советских командировочных
поезда Москва – Вена, напряженно потупившись
или уткнувшись в газету, – ни единого
слова в нашу защиту! Мы же были
«отщепенцы» – ни единого слова в нашу
защиту! Поезд тронулся, а на перроне
Белорусского вокзала остались наши
удивительные друзья… Слез было! Ой...

ИНТЕРЬЕР. ТЕАТР. НОЧЬ.
После премьеры «Чайки» публика расходится.

ИНТЕРЬЕР. ВАГОН МЕТРО D TRAIN.

Максим, Нина и Олег возвращаются домой.
Нина держит в руках скрипку сына. Все трое молчат.
Обычная Нью-Йоркская публика возвращается после рабочего дня.

По вагону катается беспечно брошенная кем-то банка из-под кока-колы.

МАКСИМ
Мам. Я больше не пишу для театра.
НИНА
Ты же получил премию ASAP, и такую
хорошую прессу!

МАКСИМ
Мне было стыдно перед моими друзьями.
Мы несколько часов записывали музыку,
мой квартет. После уроков мистер Лиотто
открыл нам студию в неположенное время…
А завтра концерт с юношеским симфоническим
оркестром в Карнеги-холл… Мы даже не
успели поесть после школы. Мы играли
квартет перед спектаклем и в антракте.
А нам никто даже чашку чая не предложил.
И не оставили мест в зале. Мы были забыты.
И приютились где-то на ступеньках…

НИНА
Сынок. Ты должен понять. Все были
напряжены, взволнованы, озабочены
предстоящей премьерой. Это так понятно!
Ведь актеры ничего не зарабатывают!
Тоже, наверно, голодные играли. Такова
наша актерская жизнь! А здесь, в Америке,
актеры театра – самые дискриминированные
люди! Все держится на фанатизме и
надежде! А вдруг! Авось повезет!
Искусство требует жертв. (пауза) Ты
хорошую музыку написал. Я лучше ничего не слышала.
И Вальс Треплева, и Квартет. Продолжай.
И премию получил. Продолжай!
Все молчат. По вагону катается из стороны в сторону пустая беспризорная банка из-под кока-колы.
В вагон входит пожилой эмигрант с баяном в руках. Прислонившись к двери поезда, музыкант наигрывает русские мелодии, песни военных лет «...Старинный вальс “Осенний сон” играет гармонист».
Играет хорошо. Чувствуется, что он занимался этим всю свою жизнь.

Нина начала подпевать.
НИНА
«Эхх, дороги, пыль да туман, / Холода,
тревоги, да степной бурьян… / А дорога
дальше мчится, пылится, кружится, /  
А кругом земля дымится, чужая земля…»

Лица пассажиров оживились, потеплели. Вагон поезда преобразился. Каждый полез в карман за долларом или 25-центовой монетой.
Нина снимает свою немыслимую шляпку, со счастливой улыбкой собирает деньги, и отдает их музыканту.

НАТУРА. НАБЕРЕЖНАЯ НА БРАЙТОНЕ. ДЕНЬ.

Это День Победы. 9 мая. Пожилые мужчины, ветераны в орденах, из репродуктора доносится песня «День Победы».

Фира в инвалидной коляске, ее везет польская женщина home-attendant Ядвига. Фира, как обычно, хорошо одета в стиле Брайтон-Бич – маникюр, кольца, серьги.
С ней заискивающе здороваются прохожие. ФАНЯ, подруга Фиры, примерно того же возраста.

ФАНЯ
Фира! Тебя долго не было видно! Шо
случилось?!
ФИРА
Ты ж видишь…
ФАНЯ
Да. Надо работать над собой.
ФИРА
Ты ж видишь, как я работаю…
ФАНЯ
А где Сёма?
ФИРА
Пошел забрать Мишелочку с урока. Она
у нас берет уроки бального танца у
Каневского. Говорят, она далеко пойдет…
АРОН
В Бруклин Калледж…
ФИРА
А шо вам Бруклин Калледж сделал
плахОва?
АРОН
Нет… Я просто так говорю… Если хотите
идти далеко, идите в Бруклин Калледж…
Во всех вагонах написано!
ФАИНА (другая подруга)
А почему вы ее не отдали Галине
Сычкиной?

ФИРА
Она же самашедшая! Шо она вытворяет
с детьми!!! Ребенку 9 лет, а она ему –
умирающего лебедя ставит! Ну, Мишелочка
немного полновата… А она говорит, так
авторитетно: «Ей придется много работать!
У нее ж фигура – перец». А она хочет
из нее вылепить Аврору!
ФАНЯ
Какую?
ФИРА
Ну, «Спящую Красавицу»!
АРОН
Шлыпин Бюти… хахаха… А вы знаете,
как тут наши Щелкунчика зовут? –
Ноткакер-нотфакер…

Фира метнула «взгляд» на Арона.

ФАНЯ
Она, говорят, с детьми ползает, забывает
поесть.
ФАИНА
Она ж Ваганьковскую Школу им дает…
АРОН
ВАГаноВСКуЮ!
ФАИНА
смутилась)
Я и говорю… Ва... Вагановскую… И говорят,
у нее это получается! Она же у самого
Ваганова училась…
ФИРА
Да когда же она успела! Она так молодо
выглядит! На высоких каблуках ходит!
В шляпках… А скока ей лет?    

ФАНЯ
Говорят, лет 100.
АРОН
Неа. 90.
ФИРА
Ну, это еще надо доказать…
ФАИНА
А шо доказывать? Она сама рассказывала
по телевизору… Они с Борисом только
поженились – тут война началась… Они оба
добровольцами… Но у кого-то ума хватило
послать ее в тыл помочь раненым хлеб
возить. Там она где-то с Вагановым и
встретилась. Эти балетные – они ж
фанатички! Она плакала, умоляла, я,
говорит, ворошиловский стрелок, так ее в
какую-то бригаду артистов. Она для солдат
танцевала. До Сталинграда дошла.

АРОН
А Борис – до самого Берлина.
ФАИНА
Она сильно сдала после его смерти… Она
таки похоронила его на Ваганьковском,
рядом с Высоцким. Она землю носом рыла,
и в прямом, и в переносном смысле.
АРОН
Девчата, ну хватит вам чью-то душу царапать…

ФИРА
А шо мы плохого говорим? Она – гордячка!
Она ни с кем не общается! Она с этой нашей
артисткой Савиной дружит… Ну, шо замужем за
Олегом Мостоном, пианистом…

ФАИНА
А он еврей?

ФАНЯ
Эта Савина тоже фанатичка… Говорят, она
вырастила хорошего сына, скрипача! Дочку
за беглого актера отдала…

АРОН
Кстати, о птичках, вы были на могиле
Рахманинова? Она опять устраивает концерт
и посещение могилы.

Появляется Сёма с Мишелочкой, девочкой весьма упитанной.

ФИРА
Ой, мое солнце идет, моя любанька… Ну,
шо ты там научилась? А ну покажи!

Девочка отбивает чечетку. Все аплодируют. Фира сияет. Ядвига тихонько исчезает. Вслед за ней исчезает Самуил.

АРОН
про девочку)
Далеко пойдет! (оглядывается) Слушайте,
а где Сёма?
ФИРА
(закатывая глаза)
А я знаю? Где-то рыскает!
ФАИНА
Может, на базе?
Фаина и Фаня переглядываются за спиной Фиры.

ФАНЯ
Он же ж бизнесмен!
ФИРА
(злится)
Ху керс, ёбтвоюмать, Фаня, ху керс?

Арон смотрит на Фиру, как на икону. Заботливо поправляет плед, гладит ее руку. Фира грустно смотрит ему в глаза, качает головой.

Камера на закат. Берег. По пляжу носятся две борзые собаки.
Мы видим издалека, как встречаются две женщины. Обнимаются. Одна из них Нина.

CUT TO:

Продолжение того же дня. Камера движется по бордвоку, где прогуливается публика. Мы видим другую группу людей. Они тоже смотрят на борзых, и начинают обсуждать происходящее.
МАНЯ
Ой. Это наша артистка носится с борзыми!
Она у Абрама хомотендой была, так он на
нее в суд хотел подать… Ну, не он, а его
дочери!
Фима, владелец магазина «Русский Лес», тоже в этой группе.

ФИМА
Отморозки!
МАНЯ
Он же сам ее отпустил на 15 минут раньше!
Она куда-то опаздывала.
ФИМА
На одышен.

МАНЯ
Он остался играть в домино. Так он, старый
мудак, пошел через дорогу, и его сбила
машина! Ну, не насмерть, слава Богу, но
без пяти минут два… Куда его понесло! Так
они, его дочки, две отмороженные, решили
на нее в суд подать…

РОЗА
На хомотенду?

МАНЯ
Она плакала, объясняла им, шо это убьет
их отца, що это будет длиться 3–4 года…
АРОН
Отморозки! С кого они хотели взять?
Они концы с концами еле сводят! Сыну
образование дают… Слепые куры, выброшенные
из мешка в полночь…
РОЗА
Ну, ты сказанул…
ФИМА
Ну, это ж правда! У них же ж другой
анализ крови! У них диагноз – артисты!
Шо с них взять! Я ей предлагал – она
отличные пироги печет, кулебяки…

РОЗА
А ты откуда знаешь?

ФИМА
А я у них в театральную гостиную на
Старый Новый год попал. Так там – и
пироги, и вареники… Она и поет, и танцует…
А наши, знаешь, как – в холодильник
залезают, берут все! А она – кушайте
на здоровье! А сама, наверно, три дня пекла
и варила. А за вход никто не брал. Кто
положит в хрустальную вазу, а кто – так.
А там и пели, и танцевали, и поэты, и
барды… Она наших всех научила шляпы
носить! У нее целый ворох шляп.
И я одну примерил. Шо там говорить…

МАНЯ
А я помню поэта с гитарой, Сашу Алона.
Его потом убили зверски.
ФИМА
Так это он у нее пел. Народу собиралось –
вот-вот потолок провалится! Однажды полицию
вызывали… Соседи думали – бордель на
восемь коек!.. А он нам песни свои пел.
А она вышла к полицейским в шикарном длинном
платье, в шляпе с перьями, они охуели и
ушли. Только сказали: «Мадам, чуть-чуть
потише». И отдали честь.
РОЗА
Так они ж, наверно, деньги собирали!

ФИМА
Та нет! Она все деньги раздавала поэтам,
на краски художникам…

Камера снова на группу Фиры.

ФАНЯ
А вы знаете, тут у нас на бордвоке
такой бал был! Одной учительнице стукнуло
80 лет. Так несколько поколений учеников
тут такой бал ей закатили… Ой!..
Учительница русского языка и литературы.
ФАИНА
А она еврейка?
ФАНЯ
Она такая счастливая на виллчеаре сидела,
сияла, а они ей наперебой – и Пушкина, и
Лермонтова, и «Буревестник»…
АРОН
Так это ж Горький написал!

ФИРА
Да.
ФАНЯ
И это был ее последний бал.
ФАИНА
Шо, она умерла?
ФАНЯ
Она? Да. Была такая счастливая! Стока
народу собралось на ее фьюнерал…

АРОН
… а здесь, смотрю, никто из наших внуков стихи не читает.     А жаль. Я помню, у нас в Одессе Сомов читал и Ленсгстон Хьюз, и Окдэн Неш, Олег ему аккомпанировал, и Гершвина, и… зал переполнен! Яблоку негде упасть!
Да…

Общий вздох.

АРОН
А вот Нина эта, Савина, дает концерт, читает стихи – Блок, Цветаева, Пастернак.
И музыка.

ФАИНА
А вы знаете, я как раз сама с Киева, так я помню, мой сын с ней в первый класс пошел. Так там оперу детскую ставили.А она хорошо пела, знаете, таким детскимчистым голоском. А мой Рафик… ой, такой маленький, с длинными ушк… ресницами… Он пел партию колокольчика. Он же жв очках был. Я им костюмчики шила! Ну, а Нина Лилию пела: «Я Лилия белая…»

Фаина запела.

ФАИНА
«Я лилия белая, я лилия чистая, / Я самый цветок полевой… / Течет подо мною река серебристая, / И солнце горит надо мной». А Клавдия Ивановна, учительница, ей говорит: Нина! «И Солнце – Сталин!» – поднимает глаза к небу и протягивает руки вверх… «И солнце Сталин горит надо мной!» Во время этой беседы к группе Фиры присоединяются Маня, Моня и Роза.

МОНЯ
Я тоже пел. Это ж 48-й год был. (поет) «Кто там улицей крадется, / Кто в такуюночь не спит. / На ветру листовка вьется, / Биржа черная горит! »

ФИРА
Это ж про «Молодую гвардию» Фадеева. Кино было. Их же всех живьем закопали, немцы.

АРОН
Ну, а Нина?

ФАИНА
Ну, я и говорю. Я им костюмчики сшила, она уже тогда звездой в классе была. Она декламировала – все плакали. (имитирует Нину) «Нет, не плачут седые колхозники, / Утирая руками глаза. / Это просто с мороза на воздухе / Стариков прошибает слеза». Ее детский голосок... Все плакали…

АРОН
Это «Зоя» Алигер. Да… было время.

ФАИНА
И вот Нина поет: «Я лилия белая, я лилия чистая… / Я самый цветок полевой…»

АРОН
Ну, это ты уже рассказывала!

ФАИНА
(продолжает)
Нет. Она пела «Течет подо мною река серебристая», и… большая пауза, все ждут… И Нина «И солнце горит надо мной». Все замерли. Представляете перепуганные глаза Клавдии Ивановны? Она вся позеленела от злости. А после спектакля Клавдия Ивановна подошла к Нине и своим острым ногтем ей по голове: «Хоть кол на голове теши!»  А Нина – такой ангелочек с кудряшками, так светло на нее посмотрела!

АРОН
Так она уже тогда диссиденткой была.

ФАИНА
Нет. Просто в ее детском сердце правда жила. Бессознательная детская правда.

МОНЯ
За такую правду тогда в тюрьму родителей сажали. В Гулаг.

ФАИНА
А я так думаю – в ней тогда настоящая артистка родилась. Без фальши.

РОЗА
Так она же антисемитка, эта гойка!

ФИМА
Кто?

РОЗА
Ну эта твоя, артистка. Люди говорят,  ей в Риме, где мы эмиграцию проходили, ей там дощечку на грудь повесили «антисемитка».

ФИМА
Ну, шо ты мелешь? Шо ты пургу метешь?

АРОН
Ну, Зое Космодемьянской тоже дощечкуповесили «поджигатель», и повесили девчонку. (пауза) Да… было время.

МОНЯ
Я тоже стихи читал!

МАНЯ
А наши внуки стихи не читают. И музыке никто не хочет учиться.

ФАИНА
А мне и внуков не дают нянчить.  Как Рафик женился – так и все! Чужих внуков выхаживаю! А мы же ради детей,  ради внуков бросили все – и в Америку!  У меня же педагогическое образование,  дошкольное. Говорят, у меня не тот  английский.  Все присутствующие сочувствующе кивают головами.

ИНТЕРЬЕР. КВАРТИРА МОСТОНОВ В МАНХЭТТЕНЕ. НОЧЬ.
Камера на двух спящих немолодых уже людей – Нина и Олег, здесь им лет по 60. Квартира однокомнатная, в Манхэттене.

Нина видит сон.
СОН НИНЫ:
Нина в роли Ирины в «Трех Сёстрах» А. П. Чехова.

НИНА
(голос за кадром)
Придет время, и все узнают, зачем все это, для чего наши страдания… Никаких не будет тайн.

Нина вздыхает и переворачивается на другой бок.

НИНА
(голос за кадром)
А пока надо работать. Только работать.

Снова переворачивается. Камера на спящего мужа. Он видит сон.

СОН ОЛЕГА.

Олег играет концерт Рахманинова. Неожиданно тема второго концерта переходит в тандю, и Докудовский, в белой накрахмаленной сорочке и  неизменных черных трико, стучит палкой в пол, отбивая такт.

НИНА
(во сне, все еще в роли Ирины)
Оля, кто это стучит палкой в пол? Какая беспокойная ночь!

ОЛЯ
И это отдай. И это отдай! Ничего не нужно!

Нина вдруг вскрикивает во сне. Появляется БАБКА ФИРА, у которой Нина работает home attendant. Бабка Фира в огромных черных очках после операции глаукомы.

ФИРА
Пиль! (именно по-одесски)

НИНА
Что?

ФИРА
(еще более грозно)
Пиль!
Нина тяжко вздыхает и просыпается. Она понимает, что это был только сон, и вновь засыпает.

СОН ТРЕТИЙ:
Нина во сне видит Вуди Аллена. Он разговаривает с ней как с актрисой давно знакомой, как будто они не раз встречались и вели беседы.

Вуди в своем обычном повседневном костюме. Английский стиль у него предпочтителен. В рыжих тонах. Смотрит ласково. Даже как-то слишком.

Нина смущена. Робко увещевает своего кумира.

НИНА
Ну зачем я вам?

Вуди смотрит еще ласковее.

НИНА
Ну зачем? Я ведь вас обожаю! Я люблю вас!
Зачем же опошлять?
Вуди раздосадован и даже раздражён, как это происходит с режиссерами, которые отвергнуты актрисами, не согласившимися пойти на мимолетную связь ради роли, даже эпизода.

Вуди накидывает длинную мантилью из горностая и величественно удаляется, оглянувшись на Нину через плечо.

Нина покорно следует за мастером. Вуди еще раз оглядывается, останавливается и вручает ей 2 сломанных зонтика.

Нина покорно их принимает. Открывает сломанный зонтик и бредет за Вуди.
CUT TO:

Раннее утро. ГРОМКИЙ ЗВОНОК в дверь.

ЗВОНОК повторяется еще более настойчиво.
Залаяла собака по кличке Сударь.  

ОЛЕГ
(просыпаясь)
Кто там, Сударь?

Олег, едва проснувшись, с закрытыми глазами надевает халат, открывает дверь. На пороге смущенный курьер-мексиканец.
Нина тоже проснулась. Прислушивается к разговору.

КУРЬЕР
How old are you?

ОЛЕГ
Sixty five.

КУРЬЕР
(смущенно)
Вам повестка в суд. Have a nice day.
Олег возвращается в комнату. Растерян.

ОЛЕГ
В суд повестка. Наверно, на выселение.
НИНА
(сонным голосом)
Нет, нет, это еще не то… Сначала они должны его выселить… еще рано. Давай еще поспим? Целых полчаса еще можно поспать. Нина обнимает Олега. И оба снова засыпают.
Собака укладывается у кровати в позе цыплёнка табака, положив голову на лапы, грустно смотрит на спящих с собачьим пониманием.
Опять ЗВОНОК. Звонит будильник. 6:30 утра. Олег обреченно встает, надевает халат, тапочки, и бредет в ванную.
Олег виден через открытую дверь ванной. Через 15 минут на будильнике 6:45.

Камера на Нину уже с чашкой утреннего кофе.

НИНА
Это повестка в суд. За неуплату medical
Bills… Ну, это мы еще посмотрим!
Камера на собаку, с обожанием смотрящую на хозяев.
Олег уже с чашкой кофе.

ОЛЕГ
Ты читала Back Stage?
У Нины на лице маска из простокваши, на башке – капустный лист, задница полуприкрытая, в майке, едва прикрывающей грудь.  Нина смотрит в зеркало в ванной.
НИНА
Th… Th… Tank you…
Она безнадежно машет рукой, берет газету и читает:

НИНА
Нужны женщины от 30 до 60. It’s my age!
Нина по-детски обрадовалась.
НИНА
(уже с лучшим произношением)
Thank you! It’s my age!
Нина весело беспечно театрально курит, но явно не умеет. Она смотрит на Олега через плечо.

НИНА
Вас дым не шокирует? Та же квартира, в то же утро.  Нина чистит картошку и держит трубку телефона, прижимая ее к уху плечом.
НИНА
(в трубку)
Да, Галя, я возродилась из пепла.  Недаром я так люблю кожуру. Неважно – от селёдки, цыплёнка, скумбрии.
(слушает, что говорит Галина)
Я не люблю ходить без шкуры. А у меня ее постоянно сдирают. (слушает)Я ведь в год змеи родилась. Ой… На душе полегчало. Доктор у меня отобралкровь и мочу, же ты знаешь, как тут с медициной – доктор задает первый вопрос не «На что вы жалуетесь?», а «Какой у вас иншуранс?»
(слушает)
Да, но меня парочка энцефалитов все-таки укусила! Я так счастлива!!! Я снова уверовала в картошку! Помогает!

Нина оборачивается к мужу, продолжая чистить картошку, держа трубку между скулой и плечом.

НИНА
Олег, помнишь, на даче, на Волге, я съела паштет с осой? Так кто меня спас?Кусочек лука! Да, кусок лука. А то бы вы меня только и видели. Да. А теперь картошка. Здесь и наши доктора забыли клятву Гиппократа. Они не могут, не имеют, оказывается, права поставить диагноз без кучи анализов. Когда-то мой детский врач по цвету мочи мог определить…А тут куча анализов. Потом плати бешеные биллы. Я не буду!

ИНТЕР. КВАРТИРА ГАЛИНЫ. ДЕНЬ.
Галина в своей квартире на Coney Island. Ей уже под 80. Она разговаривает с Ниной по телефону.

ГАЛИНА
Еще чего, платить биллы… Штраф прислали…Я не буду! Учеников нет. Одни кривульки и “фигуры”.

Нужно из перца или холодильника сделать ей фигуру нормального размера. оды уходят. И на тебе… платить биллы! Учеников нет. Пять раз грабили. Два раза избили в этом милом районе.
А в Новый год? Пуля прошла мимо уха, и в стену рикошетом. Хорошо, что я чай пошла заварить. Пуля просвистела, а дыру в стене до сих пор не заделали. Дыра. И нате вам, платите  штраф. Я не буду.

НАТУРА. ДАЧА САШИ. ДЕНЬ.
Лето. Во дворе за содовым столом пикник. 6 человек. Нина, Галина, Сашка-актер, Игорь, Олег, Васька.

НИНА
Давайте выпьем за тех, кто в море.
Пауза. Друзья пьют грустно и горестно.

ИГОРЬ
(грустно)
А может, и нет уже тех, кто в море.

САШКА
Иных уж нет, а те – далече…
ИГОРЬ
Годы идут…

НИНА
А моя мама говорила так светло… «Началось время потерь». (пауза) А помните, ребята, Когда Иннокентий Михалыч приезжал первой ласточкой оттуда. Собрались мы у друзей  ради него, поговорили, он читал стихи Пушкина «К Алине»…

ОЛЕГ
А я ему аккомпанировал Шопена…

НИНА
И вот он у меня спрашивает: «А как вы тут?» А я ему отвечаю: «Нам, Иннокентий Михайлович, повезло. Те, кто теперь  прилетает пристроиться, присмотреться, –  они пускают корни в банку с водой. У нас,  эмигрантов третьей волны, не было выбора.  Наш исход был в никуда. Только бы не видеть  эти фальшивые лозунги. Мы пускали корни  прямо в землю. Когда проходили интервью –  нам задавали вопрос: «С какой целью?» Почти  все мы – вырванные с корнем. Да. За свободой!  И утешали сами себя. Ради детей, мол». Да.
Пауза. Лица серьезные. Васька взял гитару и стал наигрывать цыганскую мелодию.

НИНА                
А у меня вдруг как попрет добротааааа…Хочется весь мир приласкать… И думаю – что делать? Как себя вести? Как себя сдержать? Как? Ведь против природы не попрешь…

ГАЛИНА
А надо сдержать.

НИНА
Для кого?

ГАЛИНА
Для таких, как ты.

НИНА
Там, в Москве, говорили, у тебя особый дар любить людей.

ИГОРЬ
Так это когда было?... 70-е? А ведь время какое было – диссидентское.

НИНА
А вот как вы думаете, ребята. Наш исход…
Ведь не просто было взять и все покинуть?
Покинуть «Империю Зла»! Мы ведь 8 лет в отказе сидели, только за то, что решились идти в никуда… Лишь бы не видеть эти рыла. Эти лозунги. Терпеть эту ложь.
Ведь нас обманули! Трижды обманули!
Ленин вскочил на броневичок в 17-м.
Потом «отец родной» Сталин – монстр.
Потом наш дорогой Никита Сергеевич.
Потом эти каракатицы. А мы были теми
шпунтиками и винтиками…

НИНА
А вот как вы думаете, ребята. Наш исход…
Ведь не просто было взять и все покинуть?
Покинуть «Империю Зла»! Мы ведь 8 лет в
отказе сидели, только за то, что решились
идти в никуда… Лишь бы не видеть эти
рыла. Эти лозунги. Терпеть эту ложь.
Ведь нас обманули! Трижды обманули!
Ленин вскочил на броневичок в 17-м.
Потом «отец родной» Сталин – монстр.
Потом наш дорогой Никита Сергеевич.
Потом эти каракатицы. А мы были теми
шпунтиками и винтиками…

САША
«А вместо сердца пламенный мотор…»

НИНА
(продолжает)
…развинтили эту чудовищную машину.
Мы решились на эмиграцию не из-за
отсутствия колбасы. 380 долларов в
кармане! Все потеряли! Нашу квартиру
потом за полмиллиона продали.

ИГОРЬ
Третья волна!

НИНА
А именно это и был наш протест!

САШКА
А помните, в те времена население нашей
страны делилось на несколько категорий:
те, которые решились и подали документы –
подаванты…

НИНА
А мы были отказанты…
ИГОРЬ
А я вам втихаря «Зияющие высоты» пересказывал.
Переводил по спецзаказу. С французского на
родной русский.

НИНА
(Игорю)
А к какой категории ты себя причисляешь?

ИГОРЬ
Я? Я сочувствующий. Сссочувствую всем.
Да… весело жили. А сколько «Игоревки» да
«Баландиновки» выкушали! Ллле-по-тааа…

Все погрузились в воспоминания.

НИНА
А нас в отказ посадили. Лучшие творческие
годы!

ВСПЫШКА ПАМЯТИ.

ИНТЕРЬЕР. КВАРТИРА МОСТОНОВ В МОСКВЕ. ДЕНЬ.

Квартира полупустая. Все вынесено. Готовятся к отъезду. Нине 38 лет.
Две борзые собаки носятся по просторной, некогда благополучной, квартире.

В углу только кабинетный рояль и полно нот. Пластинки.

Максим, 6 лет, и Олег, 45, играют в три руки «Лунная Соната. Первая часть».

Звонок в дверь.
Все насторожились. Мальчик перестал играть.

Дверь открыла Нина.

На пороге стоит МУЖЧИНА, 40 лет.
МУЖЧИНА
Я по переписи населения. (входит)
Буду опрашивать каждого по очереди.


МАКСИМ
Дядя! Хотите послушать? У меня хорошо
темперированный клавир есть.

Мужчина молчит.

МУЖЧИНА
(уклончиво)
Гм…

МАКСИМ
Димка рыжий и Маринка только
полминуточки послушали, и ушли в свою
песочницу. Печной горшок им дороже…
Знаете, как хорошо, что мы живем
в районе, где Шереметьев благородный
жил! Дядя, а почему Меньшиков безродный?

Мужчина очумело смотрит то на Нину, то на Олега, явно не понимая, о чем идет речь.

МУЖЧИНА
Ну, так начнем.

Он садится на единственный стул, стоявший у рояля, забрав его у малыша.

Мальчик по-своему понял это предложение.

МАКСИМ
Знаете, я бы мог уже в прошлом году
слушать «Хорошо темперированный клавир».
Какой я был дурак! Я целый год потерял!

Все переглядываются.

МУЖЧИНА
(к Максиму)
Национальность?

МАКСИМ
Знаете, у меня папа – еврей. Мама –
украинка. Значит, я – полуеврей-полуукраинец.
А так как в Советском Союзе нет
национальности «полу», то пишите –
«еврей».

ИНТЕРЬЕР. КВАРТИРА МОСТОНОВ В МОСКВЕ. ДЕНЬ.

Оксана, школьница лет 13, входит в квартиру и бросает портфель.

ОКСАНА
Нас сегодня задержали в школе. Перепись
дурацкого населения. Анкету заполняли. Там
был такой вопрос: отец, я написала –
еврей, мать, я написала – украинка.

НИНА
Ну а ты кто? Что написала?

МАКСИМ
(возмущенно)
Мама, ее Маки зовут! Что она сказала?

НИНА
Ну… я никак не могу усвоить имена!
Сказала что звонит из «Tanglewood», и
заедет за тобой во вторник.

Нина и Максим молча едят.

НИНА
Ну, я не знаю.
Я чего-то их боюсь, чертей…
У папы всегда под роялем сидят иногда по две японки. Слушают...
(смешно копирует) подмосковные вечелаааа..
Они какие-то другие.
Я их боюсь.

МАКСИМ
Мама. Маки – очень хорошая пианистка.

НИНА
По-моему, она в тебя влюблена. Она такая малюсенькая! Личико фарфоровое!
Ой… я их боюсь! (копирует) и-и…

МАКСИМ
Хочешь послушать, что мы с ним в «Tanglewood» записали? Соната Брамса.

Максим ставит CD. Слушают молча.

Он слушает критически, поеживаясь от некоторых, как ему кажется, не чисто сыгранных нот. Мать вглядывается в похудевшее лицо сына с нежностью и тревогой.

ВСПЫШКА ПАМЯТИ
УКРАИНА. ЛЕТО 1971 ГОДА.

Милый дом, утопающий в цветах. Тут же примитивная колонка для полива цветов. Мужчина атлетического телосложения, лет 45, с неизменной сигаретой в зубах, в плавках, стирает пелёнки, деловито вываливая из них детское говно, пахнущее материнским молоком.

Камера плывет по украинскому дворику, усаженному цветами, и останавливается под яблонькой, где лежит в деревянном корытце, приспособленном под временное ложе, дитя любви.

Новорожденный ангелочек лежит под яблонькой, личико – ясное. Чему-то улыбается.

Камера на окно больничной палаты. Под окном на больничной койке лежит Нина. В палате 16 коек с роженицами, которые кормят грудью своих младенцев.

Рядом с Ниной женщина – полная, с большой грудью, красивой еврейской внешности, тщетно пытается покормить МАЛЮТКУ. Но малютка не берет грудь, явно голоден, надрывно кричит.

Камера на другую женщину, лет 45. Ее зовут ЗОЯ.

Зоя покормила малышку, девочка уснула.

Небрежно набросив серый застиранный халат, Зоя украдкой закурила у окна.  

ОЛЕНА
Як жеж ж ты приихала?

ЗОЯ
На мотоцыкли!

ОЛЕНА
На мотоцыкли без штанив!

ЗОЯ
Мэне зранку на молочарню погнали,
коров доить.

КВАРТИРА ГАЛИНЫ В БРУКЛИНЕ. ДЕНЬ.

ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН. Галина с трудом подходит к телефону и берет трубку.

ГАЛИНА
Аллё?
ЭКРАН делится на две части.  Во второй части:

ИНТ. ДОМ НИНЫ НА ФЕРМЕ. ДЕНЬ.

На экране мы опять видим обеих женщин, беседующих по телефону.

НИНА
Галюся!  Хай! Happy Thanksgiving!

ГАЛИНА
Приветик! Котик, а ты откуда звонишь?

НИНА
Издалека!

ГАЛИНА
Подожди. Я дойду до кровати. Я сгорбилась до земли! Нинуша. Ведь ты знаешь, какая я терпеливая! Я никогда не стонала.
Даже когда ранена была. Даже когда рожала. Но боль такая! Доктор сказал, что медицина бессильна. Я еще не все сказала! У меня ведь цель есть! Я не готова!

НИНА
Галюся, соберись. Ты же сама нас учила…
Сегодня день благодарения!

ГАЛИНА
Что, значит, все хорошо?

НИНА
Да. Happy Thanksgiving!

ГАЛИНА
Что? Сексгивинг? А какой сегодня год?
Новый год еще не прошел?
Нина слушает в ужасе.

НИНА
Давай выпьем. У тебя пиво есть.
Балтика № 9.

Галина заметно оживилась.

ГАЛИНА
Да! Я и забыла! Сейчас достану! За диваном спрятала от хомотенды.

Галина находит бутылку недопитого пива.

ГАЛИНА
(продолжает)
Хорошее. Ячменное.

НИНА
А где ты будешь турку… то бишь, индюшку есть?

Галина не отвечает.

НИНА
Да… А вчера такой мерзопакостный дождь шел…

ГАЛИНА
И у вас тоже? Как у нас на Кони Айленде?
Ведь вы же на север, 280 миль?

НИНА
Да, Галонька. У нас вроде бы другой микроклимат, континентальный.

ГАЛИНА
Как у нас в России?
Нина молчит.

ГАЛИНА
А какой сегодня год?
Помолчали.
ГАЛИНА
Вот видишь, значит, правда… Ученые говорят, ну, конечно, столько, сколько им позволяют, что Земля отклонилась на 15 градусов.
А что это означает в будущем? Я и сейчас могу решить бином Ньютона… Это означает гибель в будущем. И все человечество должно немедленно затянуть потуже поясок, так нет же… вот невежество!
Жадность обуяла!

Галина снова выпила пиво.

ГАЛИНА
Вот и легче стало.

НИНА
Ну, а как ты? Тебе звонили из Москвы?

ГАЛИНА
А почему я не еду? У меня зубы украли!
Да. И мой почтовый ящик… Что-то с ним происходит. Пропадают письма. И на похороны-перезахоронение Бори в Москве я не попала. Раздался звонок. Предложили импланты по медикейту. Бесплатно.

НИНА
Как это бесплатно? Этого не может быть!
И у тебя ведь были хорошие зубы, хороший рот!

ГАЛИНА
Да. А сейчас вот я не могу найти паспорт!
Ты же понимаешь, я ведь еду в Москву, где меня все знают. Когда мы с Борей в первый раз вернулись в Москву – а там толпа!
Телевизионные камеры! Я скрылась в туалете.
Мы приехали к Роночке. Она умирала. Приехали ее подкормить. Ведь в начале 90-х полки магазинов пустые были! Я сбежала в туалет подкраситься. Ну, а теперь надо торопиться.
Ой, как дорого время жизни. Уходит время.
На дребедень уходит жизнь!

НИНА
Ну, а что ты там будешь делать? На что ты там будешь жить? Там своих хореографов хватает!

ГАПИНА
Моя квалификация…  Ведь скоро забудут, как по-настоящему мазурку танцевать!
Нужно так проскользить по полу… Махалина!
Эталон Мариинского театра! Шаг больше, чем у Улановой, но ноги – корявые. Она же не может поставить в один кружочек пяточку пуантов по пятой позиции. А Макарова, моя ненаглядная Макарова, умерла бы со стыда! Вот ты мне скажи – что это за чудо? Я видела Галину Уланову в балетном классе. Шаг на 45 градусов. И прыжок более чем посредственный… Колено острое. Длиннющая спина, угловатые руки… и о чудо! На сцене, в спектакле, все преображается!
И она выше всех прыгает! Самые длинные руки! Это колдовство божественного таланта. Рядом с ней уже ни на кого не смотришь. А вот Макарова совмещает божество таланта с безукоризненной техникой, и она с чистым сердцем поделилась всем с Альтуной Альсильмуратовой.
А вот Уланова ни с кем. Почему?

НИНА
Галя, ты же знаешь, как часто бывает – хороший исполнитель и никакой педагог.
И часто наоборот. Средний, скажем, пианист может превосходно научить.

ГАЛИНА
Ну, а те, кто ничего не умеет – идут в искусствоведы, в критики и киноведы.
(пауза) Да. Кто-то будет делать искусство, а они в нем ведать. А этот кавалер...

НИНА
Я знаю, кого ты имеешь в виду.

ГАЛИНА
Да нет, у него действительно корявые ноги. И как это могло случиться? В Мариинском, пятка стоит назад… Как это возможно? Каждая пяточка стоит, куда смотрит ушко. Две пяточки – два ушка. Все одинаково. В одну сторону.
И не в педантизме дело! У Улановой не было такой выворотности! Ни шага, ни прыжка в классе. Ну, я же видела! А на сцене откуда все бралось? Музыка!
Поющие линии! ПОЭЗИЯ!

Галя задумалась.

ГАЛИНА
(продолжает)
Это умирающее искусство. (пауза) Но может, мне удастся восстановить двенадцать «Мимолетностей» Прокофьева…
Моя хореография… Вот, жду зубы. Я вот по врачам пустилась…

НИНА
Хорошие?

ГАЛИНА
Всякие. Присматриваюсь, прислушиваюсь.
Да. Да… с мордой надо что-то делать.
Да.

НИНА
А что, есть надежда?
ГАЛИНА
Нет. Но вот какие-то призывы в газетах – делаем то, делаем это. Какие-то уколы…
Меня волнует… Уберем морщины вокруг рта.
(обреченно) Мда… Да.

НИНА
А моя мамочка, помню, стоит у зеркала и корчит рожицу, гримасничает. Я спрашиваю – «Мам, ты чего рожицу корчишь?» А она говорит: «Знаешь, Нинка, вот смотрю я на себя – ну хорошо, там, сколько Богом отмеряно той жизни… Но зачем же человека в такую обезьяну превращать?»

ИНТ. ДОМ НИНЫ НА ФЕРМЕ. ДЕНЬ.

Нина смотрит на экран телевизора. На экране толпы народа на Римской площади. ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ КАДРЫ. Паломники в Риме. Прощание с Папой Римским.

Нина берет трубку телефона и набирает номер.

НАТ. ФЕРМА. ДЕНЬ.

Заснеженная усадьба. Камера на окно, через которое мы видим Нину что-то пишущую за столом. Камера движется ближе.

На столе, заваленном бумагами, бокал с вином. Она что-то пишет, отпивая вино. Потом она танцует без музыки с двумя пустыми бутылками в руках.

НА ЧЕРНОМ ЭКРАНЕ ТИТР:

«Все счастливые семьи похожи друг на друга. Каждая несчастливая семья несчастна по-своему.» Л.Н.Толстой.

МУЗЫКА. Трио Чайковского «На Смерть Великого Артиста» Николая Рубинштейна.

ВСПЫШКА ПАМЯТИ.
НАТ. БЕРЕЗОВАЯ РОЩА. ДЕНЬ.

На экране березовая роща. Камера легко плывет в хороводе русских берез. Весна. Две борзые собаки носятся по поляне. Слышится звонкий смех двух счастливых людей. Эти Нина и Олег, ей 35, ему 45.

НАТ. ДОМ НИНЫ НА ФЕРМЕ. ДЕНЬ.

Время, когда горы снега пожухли, почернели. Деревья еще в зимней спячке.

Камера на письменный стол. Где в разброде листы исписанной бумаги, бутылка недопитого вина. На столе книга Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина».

Нина стоит у окна, через которое видна одинокая заснеженная корявая береза. В голове у нее звучит литературный текст.

НИНА
(Закадровый текст)
Русские березки в хороводе напоминают мне свечи в Пасхальную ночь. Мнооого свечей…

Нина смотрит в окно, через которое видна одинокая корявая береза.
НИНА
(Закадровый текст)
«Учись у них – у дуба, у березы,
Пришла зима, жестокая пора…
Напрасные на них застыли слезы…
И треснула, сжимаяся, кора…
Они стоят, молчат. Молчи и ты.
Но верь весне. Ее проснется гений.
Опять теплом и негою дыша.
Для новых грез, и новых вдохновений
Переболит скорбящая душа…»

(Неточное цитирование стихотворения А. Фета)

Звонит телефон.

НИНА
Да?

Экран разделяется на 2 половины. Мы видим Нину в доме на ферме и Галину в Бруклине.

ГАЛИНА
Нинуша, ты? Я видела какой-то странный сон. Мне уже давно сны не снятся. А тут… Что у тебя? Все ли в порядке? Ты здорова? Что у тебя – сердце?

По щекам Нины текут слезы.

НИНА
Сердце болит. Душа болит. Как будто дыра образовалась. Как будто кто-то дал под дыхало. А под ребра кол воткнули. И так больно!

ГАЛИНА
Да? Да. Боря в таких случаях шутил – «Ну это ж надо! Именно мне – и так больно!»

НИНА
У меня болит душа.

ГАЛИНА
Приложи свежий лист капусты.

НИНА
На больную душу?

ГАЛИНА
Да. Поболит и утихнет. Расслабься.  
Выйди не улицу.

НИНА
У меня нет улицы! Я теперь живу на ферме, Галя.

ГАЛИНА
Это неважно. Прислонись к стене собственного дома. Присядь на корточки.
На уровне маленькой табуретки. Прислонись плотно спиной к стене, просто влипни в стену.

НИНА
Галюся, моя стена рухнула. Он ушел.
Не вынес. Он здесь не может себя найти.
Ему предложили место на бегах в Саратоге убирать лошадиный навоз. Ему, который шестьдесят лет не отходит от рояля.
У меня сердце завяло. Знаешь, Галя, он как-то рано постарел, погас. А я все колочу его в грудь, и все напрасно.
Он разучился восторгаться!

ГАЛИНА
Ну да. Ты привыкла к обожанию! А пришла пора зрелой любви.

НИНА
Я перестала быть его музой. Я покинула сцену. Последняя роль – Нора Ибсена.
Он хотел, чтобы я всегда была маленькой куколкой, которую можно положить в боковой карманчик и когда угодно вытащить, и Нора запляшет. И, как ни странно, долгие годы я плясала. Плясала, плясала, для него. А теперь танцую сама с собой!

Нина плачет.

ГАЛИНА
Но ты же так много создала!

НИНА
А теперь он как бы хотел оттолкнуть меня в успех, да уже поздно, поздно, Галя!

ГАЛИНА
Ну, ты же знаешь, как сказал кто-то из древнегреческих философов: «Никогда не поздно начать жизнь сначала, даже за день до смерти».

НИНА
Я не хочу больше на сцену! Ведь английский – не наш родной язык!
Мы в нем только ориентируемся!

Нина слушает, что говорит Галина.

НИНА
Ну, Галя! Ты не ругай Америку! Я люблю эту страну.
(опять слушает)
Мне нравятся люди, американский народ… Мне только не нравится, что с ним сделали!  

НИНА
Да. Я со своим идеализмом ему надоела.

ГАЛИНА
(через паузу)
Да. Все мужчины в этом возрасте превращаются в козлов.

НИНА
Похоже. Еще моя мама говорила.

ГАЛИНА
А моей маме ее мама говорила.

НИНА
Он меня предал. Пусть лучше уходит!
Ему нужно свободное пространство!
По-моему, он уже все давно для себя решил. Он не справляется со мной.
С моей любовью! Я столько лет стучусь кулаками в его грудь… И все бесполезно.
Все напрасно. Бессмысленно. Для него Жизнь со мной превратилась в ад. Он мне так и сказал! Так горестно! Так искренне! «Как мне надоела эта красивая жизнь с тобой!» Я опешила! Мне даже жалко его стало, до слез. Я, вот, думаю, что же я с ним сделала!

ГАЛИНА
Да… Каждому иногда необходимо стать носом в угол и подумать.

НИНА
И когда доктор сказал – это не рак!
А ведь все эти годы стресса я не верила! Через что мы прошли!

ГАЛИНА
Ну да, вы облегченно вздохнули.

НИНА
А он с облегчением закурил. Раньше он врал, что не курит, а теперь не врет, что курит. Мой бунт – бессмысленен. Он – слабый человек. Он все для себя решил.
Плывет, как щепка, и очевидно, ему это больше по душе. «Да, да, я щепка, плыву по течению и вижу звезды. И мне хорошо.
Мой бунт только создает ему дискомфорт.
Его раздражают мои слезы. Привез с Брайтона валидол – и счастлив.

Обе горестно улыбаются.

НИНА
Все правильно. Он хочет пожить своей личной жизнью. Беззаботно. Бездумно.

ГАЛИНА
Нинуша, это пройдет. Столько лет такой любви. Скоро весна. И не стучи кулаками в грудь. Ты так стенокардию настучишь.
Проверь пульс. Учащенный? Ты погибаешь.
Прекрати! Вероятно, ему так удобно жить, в заблуждении. В иллюзии.

НИНА
Да. Тепло и сыро. Зачем я не умерла много лет назад? Я не испытала бы столько муки!
Мы прошли через ад, и все напрасно! Он проглотил меня на долгие годы, а теперь ревниво, как коршун, наблюдает. А кому я теперь нужна? Время ушло.

ГАЛИНА
Нинуша, ты погибаешь. Займись творчеством.
Пиши! У тебя это получается. У тебя дети.
А какие внуки! Кстати, как мой Коленька?

НИНА
Ну, Коля играет на кларнете в школьном оркестре.

ГАЛИНА
Ну, а балетные классы берет? Ведь ему это совершенно необходимо. Он же актер. Знаешь, яблоко от яблоньки недалеко катится.

НИНА
Ну, а как твоя новая ученица?

ГАЛИНА
Какая??

НИНА
Что у тебя уроки брала.

ГАЛЯ
Даааа… Играет на тубе. Деееевочка. С такими газельими глазками. Играет на тубе.

НИНА
Ну, это же школьный оркестр.

ГАЛЯ
Нинуша, ну это же профанация! Как можно такую деееевочку… посадить на… тубе.
Это же уродство! Эти нежные щечки.
Эти газельи глазки…

НИНА
Ну, Галя. Может потом, через много лет, она будет рассказывать своим внукам, что она играла на тубе в оркестре.

ГАЛИНА
Я не знаю. Что-то не так. (обреченно)
Лучше бы рассказывала внукам и правнукам, что станцевала Одетту или Жизель.  

НИНА
Родители заняты повседневными заботами.

ГАЛИНА
Эти дети живут без присмотра. Уткнулись в компьютеры. Едят что попало – макарони энд чиз. Ну вот нация и потолстела. В результате несколько поколений будут гонять футбольный мяч.

НИНА
Еще смешнее будет внукам.

ГАЛИНА
Почему?
НИНА
Может быть… ее газельи глазки, ее тонкие пальчики, а фигура – перец.
Может быть, на тубе лучше? Или футбол?

ГАЛИНА
Балетные классы покинули и пошли гонять по полю мяч.

НИНА
Ну а дети? Они меня не одобряют.
Они живут своей жизнью. Мы им больше не нужны.

ГАЛИНА
И нечего болтаться под ногами. Ты нужна внукам.

НИНА
Едем мы в машине, а у Петеньки – понос…

ГАЛИНА
А сколько ему теперь лет? Три?

НИНА
Нееет. Четыре с половиной! Мы на хайвее.
Юрка говорит – сынок, потерпи! Ну, я ему стала читать афоризмы Марины Цветаевой, что было под рукой. Знаешь, дети любят такие книжечки-малютки. Он открывает страничку – читай, мол. Я читаю: «Дети не поймут. Дети слишком понимают». А Петька кивает головой, так понимающе, да.

ГАЛИНА
Да. Мы для них вечные. Да это и понятно.

НИНА
А ты чего вдруг звонила?

ГАЛИНА
Да сон видела. Странный… Нинуша, все будет хорошо. Займись творчеством!

ИНТ. КВАРТИРА ГАЛИНЫ В БРУКЛИНЕ. ДЕНЬ.

Галина, ей здесь 85. Она сидит у телевизора и смотрит балет. Звучит музыка из «Лебединого озера».

ЗВОНОК ТЕЛЕФОНА.
Галина снимает трубку.
ГАЛИНА
Алле? Алле? Я слушаю!

ЭКРАН делится на две части, мы опять видим обеих женщин, разговаривающих по телефону.

НИНА
Галюся, ум…

ИНТ. КВАРТИРА ГАЛИНЫ В БРУКЛИНЕ. ДЕНЬ.

Галина, ей здесь 85. Она сидит у телевизора и смотрит балет. Звучит музыка из «Лебединого озера».

ЗВОНОК ТЕЛЕФОНА.
Галина снимает трубку.
ГАЛИНА
Алле? Алле? Я слушаю!

ЭКРАН делится на две части, мы опять видим обеих женщин, разговаривающих по телефону.

НИНА
Галюся, ум…

ГАЛИНА
Котик, я смотрю Ваганова балет!

НИНА
Ум… уме……

ГАЛИНА
Что?

НИНА
Умер Па…
Галина нетерпеливо прерывает, не вникая в реальную жизнь.

ГАЛИНА
Я позвоню.

НИНА
Я звоню издалека! Лонг дистанс!
Умер Папа Римский, в Риме.

Галина не отрывается от экрана.
ГАЛИНА
Вот она как погибает…

НИНА
Кто?

ГАЛИНА
Кто? Одетта… Это - конец.

НИНА
(обреченно)
Да… Да…
Нина плачет, почти в истерике.

Галина слушает молча.
ГАЛИНА
(строго)
Нинуша!

Нина продолжает плакать тихо и безутешно.

ГАЛИНА
Подкуривает?

НИНА
Не то слово!.. Врет! Прячется за углами…

ГАЛИНА
Стреляет.

НИНА
Да. Придумывает всякие уловки, и этот дурацкий велосипед. (всхлипывает)
Едет за молоком или собачьей едой… А… Я только себе стрессу прибавила.
Велосипед! Это еще один способ умчаться от моего надзора. За молоком!

ГАЛИНА
Какое молоко?

НИНА
Он уже 2 раза разливал его по дороге. Колесо спустило. Мы же его за 5 долларов купили на гараж сеиле. Вот он больше на себе его тянет. Вот-вот развалится.

ГАЛИНА
Зато время есть.
НИНА
Тут идти 15 минут до Stuart-а.

ГАЛИНА
Прайваси?

Нина в отчаянии.
НИНА
Галюсааааааа…

ГАЛИНА
Нинуся, ты погибаешь!

НИНА
Что же делать?

ГАЛИНА
Читай Чернышевского «Что делать?»

Нина плачет.
ГАЛИНА
Займись творчеством. Ты все растеряла.

НИНА
Ты же знаешь этот диагноз! Он клялся, что бросит курить! Это ведь провоцирует кенсер. Даже доктор сказал. Я не верю,  что это кенсер, но страшно! Что же делать? Я все перепробовала. И лаской, и любовью.

ГАЛИНА
Один остался способ…

НИНА
? А?

ГАЛИНА
Японский. (сурово. Непреклонно) ДА. (пауза) Молчание. Становись стеклянной…

НИНА
?

ГАЛИНА
(продолжает)
Прозрачной, запирайся в своей спальне с… Чернышевским.

НИНА
(как приговор)
Да.

ГАЛИНА
Да.

Они обе полностью согласны.
ГАЛИНА
Это настольная книга поколений. Тетя Паша…

НИНА
(принимает как приговор)
Да. Да, Галюся.

Нина перестала плакать.

Входит Олег без велосипеда. Ему здесь 72. У Нины немой вопрос в глазах.
ОЛЕГ
По дороге развалился на части. Как Антилопа Гну.

НИНА
Слава Богу!     

Облегченно вдохнув, она повисла на шее у Олега. Поцелуй, как у Ромео и Джульетты.

Галина ждет, не вешает трубку.
Нина возвращается к телефону. Олег удаляется.

ГАЛИНА
Нинушша. Запахни свою трепетную душу.

НИНА
(счастливо улыбаясь)
Велосипед развалился!

ГАЛИНА
(как бы очнувшись)
Да. Да!

Эти 2 «да» разного значения. Первое – как результат, второе «да» - очнувшись, возвращается в реальность.

ГАЛИНА
Я должна бежать!

НИНА
Куда?

ГАЛИНА
Емеля привез жену из Сибири. По Интернету.

НИНА
Аах!!! Из Сибири? По Интернету?

ГАЛИНА
Ей 20 лет.

НИНА
А ему 50!

ГАЛИНА
Она начала искать мужа уже в 15 лет!

НИНА
(трагически)
Галя!

ГАЛИНА
Нинуша, она говорит, что влюблена в балет. Иду на смотрины.

Галина прихорашивается перед зеркалом на высоких каблуках.

ГАЛИНА
Так… Маленькая шляпка… Нинуша, я совсем раздета!
НИНА
Ну ты приедешь ко мне на юбилей?

ГАЛИНА
Я же куль соломы! Меня же нужно посадить…

НИНА
Тебя Юра с Оксанкой заберут. Ни о чем не беспокойся.

НАТУРА. ФЕРМА. ДЕНЬ.
Весна. Конец мая. Сирень в буйном цвету. Нина высаживает рассаду.
ЗВОНОК на мобильный телефон.

НИНА
(в трубку)
Ну что, едете? Едете?

Юрий
(по телефону)
Мы подобрали Галю на Сурф Авеню, а в Олбани посадили на автобус Нью-Йорк – Монреаль. B Glens Falls шофер ее выбросит. Встречай.

НАТУРА. АВТОБУСНАЯ СТАНЦИЯ. ВЕЧЕР.
Шофер автобуса бережно высаживает Галину.  Галина посылает всем воздушный поцелуй и реверанс.

ГАЛИНА
Мерси. Мерси боку.
Из окна выглядывают хорошие лица людей – белые, черные, заботливые и серьезные.
Увидев встречающую Нину, лица людей благодушно заулыбались, и явно обрадовались, убедившись, что, слава богу, эта странная, уже очень немолодая дама в огромной чеховской шляпе и воздушном дымчатом шарфе, без чемодана, передана по назначению.
Автобус Нью-Йорк – Монреаль тронулся.
Нина обнимает Галину. Галина машет рукой людям в автобусе и кричит.

ГАЛИНА
Мерси боку! Фак ю вери мач!!! (Нине) Какой чистый воздух! Боже мой!

НИНА
Дыши, сколько хочешь!

ИНТ. ПИВНОЙ БАР. НОЧЬ.
Многолюдная пивная “Davidson Brother’s”. Галина и Нина пьют пиво из больших стеклянных кружек. Кругом дружелюбные лица людей.

НАТ. УЛИЦА В GLENS FALLS. НОЧЬ.
Галина и Нина покидают пивную и идут на мост.
Надпись на дощечке на мосту FЕNIMOR COOPER’S CAVES.
Накрапывает весенний дождик. А эти двое без зонтов идут по мосту, не замечая дождя.
Галина на высоких каблуках, видит Нину в обычных сникерсах.

ГАЛИНА
Нинуша! Ты сошла с каблука!

Нина смеется.
На середине моста обе женщины, причудливо одетые, беззаботно щебечут, глядя на бушующий водопад.
Поток машин и шум водопада заглушает их оживленную беседу. Мы видим недоумевающие лица людей в проезжающих мимо машинах. Эти две райские птицы не замечают усиливающегося дождя.
Вдруг неожиданно одна из машин останавливается. Из нее высовывается молодая женщина.

ЖЕНЩИНА
Do you need a ride?

НИНА
No, no, thank you! Thank you very much…

ГАЛИНА
(приложив руку к сердцу)
Мерси боку! Фак ю вери мач!

НИНА
Галя! Что ты говоришь?

ГАЛИНА
А что? На Брайтоне все так говорят!

Из окна машины высовывается девочка лет 10, держащая на весу балетную пачку на вешалке, балетные туфельки – пуанты. Девочка протягивает дамам сиреневый зонтик.
Машина удаляется.

НАТ. ФЕРМА. УТРО.
Олег, Нина и Галина пьют чай за столом под большим кленом.
Олег поднимается со стула и целует обеих женщин.

ОЛЕГ
Тороплюсь. Опаздываю на автобус, в Нью-Йорк.

Олег удаляется.

ГАЛИНА
Ну а все-таки, Олег на юбилее будет?

Нина пожимает плечами.
НИНА
Не знаю. Галюся, Олег играет на International Ballett Competition в Нью-Йорке, очень счастлив. Это большое событие! Это всегда волнующее событие, праздник, проходящий раз в два года. Со всего мира съезжаются молодые танцовщики и балерины, балетоманы, их  педагоги, празднично одетая публика, Линкольн Центр ликует.

НИНА
Галюся, а ты помнишь, как мы с тобой розы продавали под Карнеги холл?
ГАЛИНА
Да, конечно… Незабываемо… Но я больше помню, как ты устраивала паломничество на могилу Сергея Васильевича Рахманинова.

НИНА
Да!!! Это было потом… А тогда!

ГАЛИНА
Да, тогда ты закупила розы на свои последние деньги.

НИНА
Да. Я рано утречком предварительно разузнала, где цветочный маркет на 26-й улице, чтобы закупить по сносной цене всякие-разные цветы. Сначала я решила сама все попробовать. Прихожу в магазин на 26-й улице, а там полно народа, и берут огромное количество гвоздик, чудовищного ядовито-зеленого цвета. Я спросила – почему берут только зеленые гвоздики? А мне отвечают – Irish Parade, good money. Ну и я закупила огромный букет, еле донесла на Subway. А потом поперла на этот парад в день Святого Патрика. Снег с дождем! Холод собачий! Толпы народа! А у меня никто не купил ни одной гвоздички. Только и слышу: Ронг каллар, ронг каллар. Звоню домой, спрашиваю, что это такое. Ронг колор, а Максим мне говорит, мол, не тот цвет. Нужно зеленый! Я вернулась домой, промокла до нитки…

ГАЛИНА
Но ты не сдавалась. А потом ты закупила охапку роз. И организовала бригаду растерянных интеллигентов третьей волны эмиграции. Адвокаты, художники, юристы, артисты, искусствоведы. В пять утра закупила розы и все необходимое, и раздала нам, расставила всю эту шарагу интеллигентов – кого куда... Я честно выстояла там, где ты меня поставила.

НИНА
Я тебя поставила поближе к Карнеги-холлу.

ГАЛИНА
И я честно выстояла.

НИНА
Да. Да, Галя… Fresh Roses, fresh roses!

ГАЛИНА
И я тебе вторю… Fresh Roses! One Dollar…

НИНА
Ну, ты же вообразила себя в роли Элизы Дулитл…

ГАЛИНА
А я все розы раздала…

Пауза.
НИНА
Как?! А я… Заплат… За… запла…

ГАЛИНА
И все были счастливы… Я  стояла там, где ты меня поставила на каком-то углу. И всем раздавала розы. И все благодарили.

НИНА
Но ты же мне деньги принесла.

ГАЛИНА
Да. Я принесла все, что у меня оставалось.

НИНА
А другие артисты, юристы, киноведы просто куда-то разбежались. Сбежали!..
И только моя Людочка, художница…

ГАЛИНА
А я стояла насмерть, как под Сталинградом.
И Людочка Гайворонская тоже, как Ленька Пантелеев.

НИНА
И ты принесла мне деньги?

ГАЛИНА
А помнишь, ты меня приласкала? Тогда нас в третий раз обокрали. У Мони все сгорело, все наши костюмы. И ты… Мои запили, а я упиралась босыми ногами за двумя катафалками, и ты приняла меня на работу и доверила мне тачку на колесах – пушкарт. Тачку с крылышками сделали по твоему дизайну.

НИНА
Да. Две тачки на колесах с крылышками.
Когда мы их тащили по Бродвею, они так громыхали! Как будто советские танки в город вступили. Да… Машка-циркачка, царство ей небесное, торговала на ней фреш сквизед орандж джус.

Нина вздыхает и продолжает.

НИНА
Мы тогда выжили.

ГАЛИНА
Да? А у нас эйфория прошла, концерты кончились, у Мони все сгорело, а мои – запили.

НИНА
А у меня не было звездной болезни. Я видела, как растерян мой муж, ну, и что было делать? Я верила, что могу основать маленький бизнес! Что мы тогда соображали? Ведь мы тогда все потеряли! На границе у нас все отобрали, все деньги, ценности. Но Олег уже на третий день играл в Jefrrey Balett, но всего 20 часов. Он так растерялся! Потерял 25 килограмм! Это почти 50 пуантов! Ну, я и ринулась к грекам орехи продавать…
А потом подумала – а чем я хуже греков?
Они мне очень помогали! У меня уже уличная кличка появилась. Греки, которые сосиски продавали – “Hot Dogs”. “Hi Princess! – и опекали - Move! – Что? - Move! – и я мувала… когда появлялась полиция. А потом все вновь возвращались на угловые позиции, где конечно же, денег можно больше заработать.

ГАЛИНА
И ты мне дала тачку. И на перекрестке 34-й улицы моя тачка завалилась, и все лотки с орехами посыпались на асфальт.
Ой, гевалт! Движение остановилось! Автобусы гудят! Дудят! Трубят! Американе бросились меня спасать. Собирали орехи на газетки вовнутрь опрокинутых лотков. Боже мой! Ведь каждый лоток – 300 долларов!
А потом я не знала, что мне с этими орехами делать… Я и названий столько не запомнила. Я сроду столько орехов не видела. Но кто-то из публики помог как-то их рассортировать. Я поняла, что спасена. А потом, страшно вспомнить, что было потом! Кошмарный сон! Я, согласно твоему инструктажу, честно зачерпывала совком эти злосчастные орехи, и ставила на тарелку весов…
Американе терпеливо наблюдали…

НИНА
Я тоже из своего угла наблюдала.
Это был цирк! Ты собирала каждый орешек в пакетик, бросала на тарелку весов и медленно следила за чашей весов, и публика тоже была вся внимание.
И толпа собралась большая. Цирк! И полицейские тоже наблюдали! Что это за райская птица! Как ты тщательно взвешиваешь!

ГАЛИНА
И в конце дня ты мне выдала аванс, и мы пошли пить шампанское.

НАТУРА. ВОЗЛЕ ФЕРМЫ. УТРО.

Камера на вывеску: “XMAS TR E F RM FOR SALE $15”.

Несколько машин едет по въездной дорожке, ведущей к хозяйскому дому.
Полное запустение.
Елок почти не осталось, их давно вырубили, еще до покупки этой фермы.
Но надпись осталась.

На даче у Нины и Олега, как всегда, хорошо. Длинный деревянный стол под большим кленом. На столе настоящий самовар. Кто-то возится с грилем. Гостей человек семь-восемь, еще не все прибыли.

ЮРИЙ, под 50, бренчит на гитаре и поет.

ЮРИЙ
(поет)
«Это кто там, лейб-гусары –
Лейб-гусары, тру ляля…
За кого вы, лейб-гусары?
Мы за батюшку-царя!
За него мы все удары
Принимаем на себя!
За Царя свое здоровье
Лейб-гусары
Отдадут всегда с любовью,
Лейб-гусары,
Эй, Царица, комансава?

САШКА-актер, лет 70, приехал позже всех. Он стоит за деревьями, не желая прерывать пение Юры, и слушает.
Потом, наконец, выходит к гостям, его встречают с радостными улыбками, наливают штрафной бокал, шутливо поют величальную:

ГОСТИ
«Чару мы подносим, с нами выпить просим, с нами, с нами, с нами, с верными друзьями…»
Саша, пей до дна, пей до дна, пей до дна!
Сашка выпивает.
САША
Нине наливает!

Сашка поднимает бокал.

САША
(Юре)
Давай что-то про нас, про актеров!

ЮРИЙ
И это есть! (поёт)
«Медам, месье, Сеньоры, к чему играть спЭктакли?
Когда весь мир – театр, и все мы в нем – актеры! Не так ли?
Медам, мсье, сеньоры, как жаль, что в общей драме
Бездарные гримеры, коварные суфлеры, мы сами,
мы с вами...
О, как бы нам, синьоры, сыграть не фарс, а сказку
О счастье и надеждах, сыграть, пока не скоро развязка!
О мир, где вместо падуг над нами арки радуг, где светит вместо ламп – луна!
Где мы играем слабо. О, как бы нам хотя бы не путать амплуа!
Амплуа, амплуа, амплуа...
Пускай блондина играет блондин, и никогда брюнет!
А то перепутаем все как один, с черным белый цвет.
Пускай врача играет врач, и никогда палач!
А то – чуть запор, он схватит топор, и нет живота, хоть плачь».

Гости подхватывают песню, смеются, дирижируют, дурачатся. Все пьют.

Тут Галина торжественно преподносит подарок – книгу и кассету, и обращается к Юре.

ГАЛИНА
Юра, прочитай!
Юрий открывает книгу и читает посвящение, подражая голосу Бориса Сичкина.

ЮРИЙ
Дорогая Нина Савина! Ты наша гордость И украшение эмиграции. Я тебя поздравляю с твоим совершеннолетием, и дай тебе Бог долгих, удачливых и счастливых лет в твоем любимом творчестве. Я уверен, что скоро не ты, а они, Голливуд, придут и обратятся к тебе: «Нинуля, пожалуйста, помогите». И ты поможешь. Как ты неоднократно помогала киностудии имени Довженко. Береги себя и знай, что я всегда рядом. Твой бебиситтер от второго брака, Борис Сичкин.

Все гости хохочут до слез.

ЮРИЙ
(Продолжает)
А вот на кассете: «Нина, если у тебя С Олегом будут перебои с деньгами, - Ты не волнуйся! Посмотри мою кассету, и ты поймешь, что деньги только мешают. Хотя Крупская Надежда Абрамовна cказала на втором съезде Коминтерна,
Что без денег – хуево!»

Все хохочут.    

ГАЛЯ
Савва Крамаров сказал: «Боря, твою книгу нужно продавать в аптеках как психотерапию…»        

САША
Ну вот, я так и знал… Ехал я из Кастильских гор на юбилей моей партнерши по единственному фильму, который я никому не показываю по той причине, что я ей все испортил!
Дурака свалял. Она там гениально играет, а я до сих пор не могу на себя смотреть! Ехал и думал – ну, конечно, все будут ей дифирамбы петь:
«ты наша гордость… украшение эмиграции…»
Будут вспоминать все ее достоинства…
А вот как насчет недостатков?! Ведь должны же быть какие-то недостатки? Я всю дорогу думал, и понял – есть!
Есть один большой недостаток! Это – отсутствие недостатков!

Все смеются.
САША
Выпьем за святое многострадальное искусство!

Все наливают, пьют, шумят.

ГАЛИНА
(громче всех)
Да вы и не представляете, что такое мог быть Сичкин. Никто не знает его лучше, чем я! У Вирского… Он взял его просто с базарной площади!

АРОН
Ну да, я ж читал: «Я дворянин, я родился во дворе на улице Жилянской!»
ГАЛИНА
(продолжает)
Он танцевал по-цыгански на базарных столах. У него был природный дар!
И выше всех прыгать, и вертеться, а тут – война! Ему 18 лет было, когда началась война…

АРОН
Да… «Киев бомбили, нам объявили, шо начилася война…»
ГАЛИНА
(продолжает)
В тот же день… мы только расписались, а комнату еще не нашли. А Боря и Роночка, сестричка моя…

ЮРИЙ
(перебивает)
Тоже балетная?

ГАЛИНА
Ой, чудо, что такое была Роночка! Маленькая статуэтка! Личико камеи. Ее на блюде выносили в «Болеро» Равеля. А я… Я-то серенькая мышка. Так, по крайней мере, я себя воспринимала.   А Роночка… Мы все побежали в военкомат записываться в добровольцы.

ЮРИЙ
Родину защищать!

ГАЛИНА
Борю тут же взяли! А нас с Роночкой отвергли, мол, подрастите малость. Толпы народа… Боря нас пристроил где-то в трюме какой-то баржи. Мы примостились на какой-то лавке и уснули, измученные вконец. Сколько та старая, вот-вот развалится, баржа шла по Днепру?.. Мы проспали, и нас забыли, спящих блаженным сном. А эта старая калоша пошла ко дну. Уже вода подступала к нашей лавке. Тут мы очнулись. Нас прибило к Днепропетровску… Мы пробирались на Донбасс, к маме.

Добрались до Луганска, пошли опять проситься добровольцами на фронт. Вдруг Роночка как закричит: «Боря, Боря!» О чудо! Борис с какой-то бригадой артистов на площади на грузовике уже дает концерт. Ну, конечно, его отпустили, и нашу первую брачную ночь мы провели вместе! А на рассвете их военная часть тронулась на фронт. Нас с Роночкой тоже определили. Дали мне длинную окровавленную шинель, снятую с только что убитой медсестры, и нацепили сумку с красным крестом. И тут кто-то кричит: «Сестра, сестра, женщина рожает!»

НИНА
И ты приняла роды?

ГАЛИНА
Да.

НИНА
На площади?

ГАЛИНА
Да, под бомбежкой родилась девочка…

НИНА
Может, это я родилась… Мне мама рассказывала…
Нина и Галина долго смотрят друг другу в глаза.

ГАЛИНА
А потом меня отправили на Урал. Хлеб раненым возить. А потом под Сталинградом…
Галина задумалась, вздохнула.

ГАЛИНА
Руки. Руки стыдно показать, отморожены. Поэтому я всегда ношу перчатки.

Все притихли, задумались. Нина запела:

НИНА
«С берез неслышен, невесом,
Слетает желтый лист,
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист…
Вздыхают, жалуясь, басы,
И словно в забытьи
Сидят и слушают бойцы,
Товарищи мои…»

Гости подхватывают.

ХОР
«И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом,
И каждый слушал и мечтал
О чем-то дорогом…
И каждый думал о своей,
Припомнив ту весну,
И каждый знал – дорога к ней
Ведет через войну…»

Гости опять подняли бокалы, выпили, зашумели.

ГАЛИНА
Да. А балет… Я могла стать Софьей Ковалевской! Мне прочили большое будущее в математике. И вдруг – балет! Черт те что! Бином Ньютона многие могут решить! Я и сейчас могу. Но ничто не сделает человека добрее, чем балет. Неосознанно, ассоциативно, подсознательно, самое точное, самое лаконичное освещение добра и зла, и их противоборства.

НИНА
Да. А вы помните эту известную фразу из фильма о Льве Николаевиче, где Герасимов играл Толстого: «Почему силы зла так быстро объединяются? Почему бы нам не сделать то же самое? Ведь так просто!»

ЮРИЙ
Ну а музыка? Литература?

ГАЛИНА
В литературе дольше, длиннее… А в балете – столько благородства, изящества и красоты! И все за полтора-два часа. Искусство должно быть доступно! Государство обязано субсидировать искусство. Это святое дело.

ИНТ. ДОМ НА ФЕРМЕ. НОЧЬ.

Гости собрались в гостиной. Камера на экран телевизора. Несколько человек смотрят видео Бориса Сичкина, танцующего в роли Бубы Касторского в фильме «Неуловимые мстители».

ГАЛИНА
Я там балетмейстером была… Сколько было вложено в костюмы, танцы, цыгане, три табора... Мне цыганскую гитару подарили, квинту. Редкостная старинная гитара. Я уже им цыганскую свадьбу ставила. Белые кони, и все такое прочее… А они накануне съемок в пять утра снялись с места, что-то там не поделили между собой, и утром – пусто! Никого! Ой, гивалт! Ни цыган, ни костюмов! Ни белых лошадей! И еще что-то там прихватили… Пришлось Борю гримировать. И я какое-то там тряпье нацепила! Ну и Вася Васильев, Савелий Крамаров…

ЮРИЙ
(имитируя Савелия Крамарова)
«А вдоль дороги – мертвые с косами стоять… И тишина»!

ГАЛИНА
Чуть с ума не сошли, меня ведь могли под суд отдать! (задумалась, вздохнула)
Да…

НИНА
(желая поменять тему разговора)
Галюся, а ты нам расскажи, как Боря купил козу. Белую, безрогую, с сережками.

ГАЛИНА
Вот, хорошо, что ты напомнила… Моя мама… Мария Апполинариевна, ну и тетя Паша… они же народницами были, из дворян. Они были учительницами. Все свои знания отдать народу. На просвещение народа. Чернышевский «Что делать?» - настольная книга. Тетя Паша…

ЮРИЙ
Ты про козу расскажи!

ГАЛИНА
Ну да! Мама, Мария Апполинариевна, Всегда мечтала иметь белую безрогую козу с сережками.

Юрий
Почему так важно с сережками?

ГАЛИНА
Белые сережки на бороде ближе к ушам – признак породы.

ЮРИЙ
Кого?
ГАЛИНА
Козы.

НИНА
А у нас была коза Виктория, после войны… Так она была так музыкальна! Так любила слушать музыку! Особенно ее привлекали звуки гитары. С трепетом слушала и ждала момента, когда своими копытцами могла нежно тронуть гитарные струны. Мы все умирали со смеху.

ИГОРЬ
А у нас был к-кот, Снежок, обожал смотреть телевизор. Особенно н-н-новости и политические об-б-бозрения… Очень сосредоточенно. А потом, помните, передачу в «Мире животных»?

НИНА
Да, там еще музыка была такая, лирическая, заграничная.

Все хором затянули мелодию. (Известная мелодия Поля Мориа.)

САША
По-моему, кубинский композитор. Мы тогда все в Фиделюшку были влюблены…

ИГОРЬ
Так наш кот – плакал!

ЮРИЙ
А разве коты умеют плакать?

НИНА
Конечно, а как же?

ГАЛИНА
Плакать умеют все. (пауза) Да. Да.
Так вот, сидим мы с мамой на даче, на крылечке, Боря вот-вот должен приехать на электричке в Переделкино.

ЮРИЙ
Так у Вас дача в Переделкино была? Где Борис Пастернак жил?

ГАЛИНА
Да, рядышком. А у нас кот сибирский жил. Пушистый. Он маму мою обожал. Просто боготворил. В нашем Переделкино уже давно мышей не было.

АРОН
Да. Это же элитарное место!

ГАЛИНА
Наш кот, в подтверждение своей сибирской породы…. Охотник... Где-то поймал двух мышей, он их никогда не ел! Боже упаси! И вот он их принес, и устроил цирк для мамы…
Он ее боготворил… Так вот, он их подбрасывал, он их ловил, вертел, опять подбрасывал…

Нина в ужасе.

НИНА
И вы все это наблюдали? И аплодировали?

ГАЛИНА
Да.

НИНА
Ой, я боюсь мышей до смерти! Даже нарисованных в детских книжках, в чепчиках…

ГАЛИНА
Нинуша, они же млекопитающие. Вон у твоей мышки семь титечек!

НИНА
(в ужасе)
Аааах!

ГАЛИНА
(авторитетно)
Да, у нее скоро семь мышаток родится.

Нина подскакивает с ногами в кресло.

САШКА
Они у тебя по подоконнику как наши евреи по бордвоку дефилируют…

ЮРИЙ
Народ собрался! Давайте досмотрим
видео!

На экране Борис Сичкин.

БОРИС
(по телевизору)
В нашей Бурухтании – очень хорошо.

Борис танцует.

САШКА
И добурухтанился… Прямо со съемочной площадки – в тюрьму строгого режима.

ГАЛИНА
18 лет дали Сичкину. Он только что в «Неуловимых мстителях» снялся. Успех. «Варвара-краса, длинная коса». Он там жених-индюк.

САШКА
Любимец публики, кумир, Буба Касторский, народный герой.

ОКСАНА
Мы нашу таксу так и назвали – Буба Борисович Касторский.

ЮРИЙ
А тут он Брежнева в Голливуде сыграл. С самим Энтони Хопкинсом.  

ГАЛИНА
18 лет дали Сичкину. Он только что в «Неуловимых мстителях» снялся. Успех.
«Варвара-краса, длинная коса».
Он там жених-индюк.

САШКА
Любимец публики, кумир, Буба Касторский, народный герой.

ОКСАНА
Мы нашу таксу так и назвали – Буба Борисович Касторский.

ЮРИЙ
А тут он Брежнева в Голливуде сыграл.
С самим Энтони Хопкинсом.  

САШКА
И еще роль в «Сопрано» получил…
Пришел домой, зашел к соседям, выпили. Посмотрели футбол, посмотрел почту, ухмыльнулся, улыбнулся, и умер со счастливой улыбкой на устах.

АРОН
Еще бы. Большую роль получил в «Сопрано».

САШКА
Умер, как будто пошутил.

АРОН
Хорошенькие шуточки!

САШКА
Да… Он был большой шутник!

НИНА
Ну хорошо… А что с козой? Белой, безрогой, с сережками…

ГАЛИНА
Ну что, Боря был абсолютно уверен, что моя мама, ей тогда под 80 было, все знает! Смольный институт закончила.
Боря обожал мою маму… По дороге от станции увидел козу. Заплатил 500 рублей…

АРОН
Ого! Это ж большущие деньги тогда были!
Три зарплаты инженера.

ГАЛИНА
Ну, они, очевидно, зашли сначала в ВТО, Всероссийское театральное общество…

САШКА
Там побурухтанили… Под утро - ресторан Пекин…

ГАЛИНА
Да. Боря любил Пекин.

САШКА
Там еще побурухтанили… Говорят, он обращается к швейцару, уже хорошо набурухтанился. Глядя на швейцара в галунах и эполетах, и скаламбурил:
«Швейцар…. Убирайся к себе в Швейцарию!»

Все хохочут.

ГАЛИНА
Да. Шутник. Ну, вот он и купил белую безрогую козу за 500 рублей.

АРОН
Это ж 3 зарплаты инженера!!! Чего не сделаешь для любимой тещи!

ГАЛИНА
Ну вот, Боря был абсолютно уверен, что мама все знает. А мама кормила козу куриным бульоном. Коза не любит даже  сочную траву, ей колючки подавай. А мама ей – салатик с подсолнечным маслом, омлетик с ветчиной… Ну, коза и приуныла…
АРОН
Шо, умерла?

ГАЛИНА
Нет, отвели обратно!

АРОН
Хороший бизнес!

Неожиданно появляется Олег с огромным букетом роз и огромным тортом. Все застыли. Немая сцена. И зааплодировали.

На следующий день после юбилея Нины.
Несколько гостей, которые остались ночевать, сидят во дворе за столом.

НИНА
Галюся! А помнишь, как тебя чуть не задушил этот насильник? Тогда ты на Фараковке жила… Ты чудом, чудом жива осталась.

ГАЛИНА
Ну, это что-то несусветное! Окно открыто. Жара! Я тогда на Фарракавее жила. Там, конечно, не так, там свежесть от моря, я, как всегда, что-то в уме ставлю, я вечно что-то… Да. А в это время мой сын Емельян писал музыку к балету «Демон». Он, конечно, чувствует поэзию, Лермонтов и все такое прочее…
Но совершенно не знает балета. Он композитор!

АРОН
(в сторону)
Композитор… Он приехал в Америку работать Чайковским…

ЮРИЙ
Да. Но, между прочим, на столетие открытия Карнеги Холл его музыка звучала, и зал был полон.

Галина, не слыша этой фразы, продолжает свой монолог.

ГАЛИНА
Ну вот жара. Окно открыто. Я что-то сочиняю. Во мне вечно какая-то хореография… Было уже далеко за полночь, и я уже собиралась спать. И вдруг что-то очень черного цвета возникает в проеме окна. Я обомлела. Он споткнулся о мой мольберт, Я тогда увлекалась живописью… И прямо ко мне. Глаза кровью налиты! Я всё поняла. И предложила ему: «Не хотите ли чашечку чаю?» И тут же пошла за чайником.

Это что-то очень черное не ожидало такого приема. Он остановился. Я не знаю. Какое-то шестое чувство или сам Бог меня сберег. Я поставила чайник и прихватила полотенце, и сама того не понимая…. Полотенце загорелось именно тогда, когда это чудовище огромное схватило меня за горло и начало меня душить… Я… У меня помутилось в глазах… Ну, все!.. И тут я вспомнила, и создала пещеру. Я напрягла все мышцы горла, как меня учила тетя Паша… Она руководила хором и давала уроки по вокалу. Я набрала, сколько можно было воздуха… и, как это делают вокалисты.

И… И… Вот уже звезды замелькали. И тут уже и пещера бы уже не помогла! И – о чудо! Зазвенела сигнализация. Потому что загорелось полотенце, которое я абсолютно подсознательно подложила под чайник. И это что-то черное выпрыгнуло как кошка из окна на пожарную лестницу. Я его потом еще раз встретила в вестибюле нашего дома. Я больше не могла там оставаться. Там такой чудный воздух на Фарракавее. Но… Жаль… Там остался мой мольберт.

Экран разделен на 2 части:
КВАРТИРА ГАЛИНЫ В БРУКЛИНЕ И ФЕРМА НИНЫ В UPSTATE NY.
Нина набирает номер телефона.

НИНА
Галюся! У меня радость! У ме…

Галина не слушает Нину, орет куда-то в сторону.

ГАЛИНА
(к home attendant)
Прошу Вас, уйдите! Вы мне не даете дышать…

НИНА
Галя! У меня родится дев… Юка беременна! У меня будет внучка!

ГАЛИНА
Что?! (в сторону) Уходите!
(по телефону) Нинуша! Они мена обступили!
Шагу не дают сделать! Три разных, совершенно чуждых мне женщины! Они… я не могу написать сложносочинённое предложение! Я собираю материал о Боре! Никто не знает его лучше меня. (в сторону) Прошу вас, уйдите!

Я хочу… соленых огурцов! (по телефону)
Я еду в Москву! Я упаковываю вещи!
У меня исчезает все! Не могу найти гринкарт.
Где мой медикейт?

НИНА
Галя, успокойся! Ты, очевидно, хочешь пойти за пивом. Балтика № 9?

ГАЛИНА
Ну да! А что? Они мне не дают! Я пойду сама! Это 2 блока!

НИНА
Возьми вокер!

ГАЛИНА
Что ты! Я сама! На полупальчиках!
Потом, Pas de Bouree, Pas de Bouree…
Потом влево-вправо, влево-вправо…

НИНА
Галюся. Я никогда тебя такой не видела.

ГАЛИНА
Зачем мне столько хомотендов? Не дают дышать.

НИНА
Они не виноваты, Галя.

ГАЛИНА
Да, качают медикейт. Кровать больничную прислали за 2 тысячи долларов! Зачем?! У меня широченный матрас! Я должна широко раскинуться!

НИНА
А как Боря говорил – чтобы и так, и эдак, и в аттитюде! (комично показывает русский перепляс) На велфере, На эсэеэеай… На велфере, на эсэсеай…

ГАЛИНА
Ха-ха… Да. Я должна бежать. А то солнце уже заходит за большой дом. Ведь у нас после заката уже может начаться стрельба.

НИНА
Галюся, одевайся теплее, обещают мокрый снег…. Да, чего я тебе звоню! У меня радость! В мае у меня родится девочка, маленькая. Чудо! Это Олег вымолил. Целых пять лет в ее день рождения Олег канючил:

«Хочу маленькую девочку, хочу маленькую девочку!» А я все никак не могла достучаться – в чем причина?! Таких два красивых человека… Ну и однажды… Я ведь их обоих люблю! Я к дантисту приехала! Остановилась у них. А Максим своему коту, его Папагена звали, адаптировали из шелтера, укол делает от диабета. А потом нянчит кота как ребенка.

И ранку его, куда укол сделал, научился, целует. Тут я не выдержала, и когда Юка пришла со своим гобоем после концерта, такая чудная, красивая, талантливая… Мне изменило чувство такта. Тут я и задаю ей страшный вопрос – Юка, ты любишь моего сына? А она – I adore him! Ну вот, знаешь, так мир устроен, наш бабий век, мол, короткий. А у них, у мужиков, мол, только к сорока годам появляется желание продолжать род. «Так ты хочешь, чтобы мой сын только кота в жопу целовал?»

ГАЛИНА
О боже! Кель-выражанс!

НИНА
Да я не знаю, как у меня это вырвалось. Ведь возраст подпирает… Ну, а карьера может и не получиться. А годы уйдут.
А потом?.. Знаешь, она не обиделась. Ну, и теперь у нас теперь будет такая деееевочка, Верочка. Vera. Олег – вне себя от счастья! Ну, а ты как??

ГАЛИНА
Я? 20×20.
Обе смеются, долго и безутешно.

ГАЛИНА
Ты знаешь, это хотя бы равновесие.  Я тороплюсь…. Многое не успеваю...
А у нас тут, оказывается, какой-то центр открыли. Так если с тобой что-то… ну 10×10, - тут же машина с кислородом… Ну а у меня пока 20×20.

Галина и Нина хохочут.

ГАЛИНА
(продолжает)
Да. Но все-таки надо торопиться. У меня ведь цель есть в Москве.

НИНА
Ну а если вдруг 10×10?
Помолчали. Галина закрыла глаза и нечаянно нажала на рычаг телефона.
Нина ждет. Телефон дает отбой «ту-ту-ту»…

Галина как бы в забытьи.
Нина плачет.

НИНА
Гуля, гуленька… не умирай!

Она утирает слезы, вешает трубку и снова набирает номер.
Галина очнулась от звонка. Она берет трубку и продолжает разговор.

ГАЛЯ
Я ведь так много знаю! Я должна успеть!
Вот одна великая испанка, танцовщица Пилар, доказала – ей 79, а она блестяще танцует фламенко. Ничего не потеряла!

НИНА
Мне тут Катюша Кэшалис звонила из Калифорнии, ей 85 стукнуло, внучка определила ее в какую-то богадельню, в золотой клетке живет…

ГАЛИНА
Поет? Ведь у нее такое сопрано!

НИНА
Нет. Говорит, потеряла ноту «ля». Но вот недавно звонит и говорит: пела – нашла опять ноту «ля», и спела God bless America на английском языке.

ГАЛИНА
А мне нужно успеть.

НИНА
Еще успеешь, Галюся. Ведь только одному Богу известно…. А ты веришь в Бога?

Галина задумалась.

ГАЛИНА
Я верю в Высший Разум. Да. А у меня все время что-то пропадает… То паспорт, то зубы… а вот сейчас – медикейт. От меня все время что-то скрывают.

НИНА
У тебя же хомотенданты!

ГАЛИНА
Ну, вот то-то и оно, такой трафик устроили!
Я не могу написать ни одного сложносочинённого предложения! Они не дают мне сосредоточиться…

НИНА
Заботятся.

ГАЛИНА
Да. Заботятся. Видно боятся меня потерять.
Ну да, где они еще такую дуру найдут…

НИНА
А где ты будешь турку есть?

ГАЛИНА
Что?  

НИНА
Ну, индейку.

ГАЛИНА
Что, подстрелили?

НИНА
Да. За 100 долларов. Органик.

ГАЛИНА
А мне что-то все невкусно. Нинуша, я превратилась в ксилофон, ребра можно пересчитать… А что сейчас едят? А какой сегодня год? Новый год уже прошел?

Нина в ужасе слушает.

НИНА
Галя, ты должна есть.

ГАЛЯ
Что?

НИНА
Ну, драники, например…

ГАЛЯ
(мечтательно)
Драники… это вкусно… но долго…. Мне нужно многое успеть. Меня крематорий ждет!

ИНТ. ДОМ НА ФЕРМЕ НИНЫ. ДЕНЬ.
ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК. Нина берет трубку. Из Нью-Йорка звонит Макакита - хореограф.

МАКАКИТА
(по телефону)
Missis Moston? This is Makakita. From New York. Oleg loves only you. And I love his music. His fingers on the keyboard.

НИНА
What’s wrong? That happened?

МАКАКИТА
(по телефону)
He is in the hospital. He is seriously ill.
Go and get him, pick him up.

ИНТ. В ВАГОНЕ AMTRAK ПО ДОРОГЕ В НЬЮ-ЙОРК.
СИРЕНЕВЫЙ ВЕЧЕР.
Закат. Нина сидит спиной против движения поезда и смотрит в окно.

НИНА
(закадровый голос)
Плыву по Гудзону вспять. Солнце на закате.
Еще начало марта, но такое впечатление, что апрель…
ГАЛИНА
(закадровый голос)
Земля отклонилась на 15 градусов.
Ученые предупреждают, ну, конечно, в пределах дозволенного…

НИНА
(закадровый голос)
Солнце в двух визуальных измерениях.
Одно на закате, а в воде оно отражается, как будто восходит. И еще оголенные прутики деревьев отражаются в водах
Хадсон Ривер, как бы в перевернутом виде. Так трогательно! Кружева прутиков в недоумении. Ведь март месяц!

ГАЛИНА
(закадровый голос)
Горы вдоль Гудзона – скошенные, старые горы, оседающие…

НИНА
(закадровый голос)
Ах, Галюся, ты права! Как дорого время жизни! А люди тратят это драгоценное время на дребедень. Мелкие обиды, недопонимание…

ГАЛИНА
(закадровый голос)
Зависть…

НИНА
(закадровый голос)
Чего-то злятся… А ведь все так просто…  
А вода на Гудзоне… серо-серебристая гладь.
И эта взаимность заходящего солнца с восходящим – закат и восход – вечность!
Как прекрасен этот мир! Ведь как все просто!

ГАЛИНА
(закадровый голос)  
Я иногда воображаю себя птицей, которая отстала от стаи, задержалась и…
И затерялась. Ты знаешь, Нинуша, а ведь люди, как птицы. Могут мигрировать. Вот мы с тобой эмигрировали, теперь пора мигрировать. Нельзя застаиваться на одном месте. Это, очевидно, закон жизни. Нельзя допустить ржавчины в душе. Это катастрофа для души. А как страдают люди бездуховные, они просто потерялись! Человек должен радоваться, удивляться, восхищаться… Несмотря на превратности жизни, невзгоды и даже лишения. Никогда не поздно начать жизнь сначала. Греческие философы были абсолютно правы!

Нина смотрит в окно поезда на серебристо-сиреневую гладь реки.

ГАЛИНА
(голос за кадром)
Горизонт? Обозримая линия горизонта…
Неважно, в степи, в поле или на море, 25 километров, и еще можно обозревать дальше…

НИНА
А дальше?

ГАЛИНА
А дальше? Дальше – даль!

ИНТ. ПОЕЗД. НОЧЬ.

Поезд мчится на север. Нина и Олег возвращаются домой.

НАТ. ФЕРМА. НОЧЬ.
Ранняя весна. Аллея, ведущая в старый дом на ферме.

ИНТ. СПАЛЬНЯ. НОЧЬ.
Нина и Олег лежат в постели. Они долго смотрят в глаза друг другу, как после долгой разлуки. Олег поправляет Нине локон седых волос.

НИНА
Ты любишь меня?

Пауза.

ОЛЕГ
Угу.

Снова тишина.
Вскоре возникает музыка Максима Мостона «Red Tango».

НИНА
Я очень постарела?

ОЛЕГ
Любимые не стареют!

И снова камера на серебристо-сиреневую гладь реки, серебристо-сиреневый туман окутывает этих двух людей, сидящих спиной по направлению плывущего вдоль реки поезда.
В сиренево-серебристой дымке возникают купола русских соборов.
На фоне титров русская березовая роща. Прозрачные березки плывут в хороводе. Две борзые собаки носятся вокруг. Слышен смех двух счастливых людей. Это Нина и Олег.

ГАЛИНА
(голос за кадром)
Линия обозрения горизонта – 25 километров.
Неважно где – на море, в степи, на ровном пространстве…

НИНА
А дальше?

ГАЛИНА
А дальше? Дальше – даль!