КОНТУР

I. КЛУБ
Сын давно звал его к себе, и Илья, взяв отпуск, поехал в Нью-Йорк. Он хотел присмотреться к столице и окончательно решить, сможет ли он после всех этих лет жить в большом городе.
Первый раз он с Надей и Максимом приехал туда через полгода после того, как они попали в Америку. Денег у них не было, они экономили на всем, поэтому на оперу в Метрополитен взяли самые дешевые билеты. Наблюдая за действием с высоты птичьего полета, Илья заметил в партере несколько свободных мест и после антракта хотел туда пересесть, однако его опередили. Ему показалось, что сделали это его бывшие соотечественники.

В первой части новеллы «11 Сентября» рассказывается, как главный герой - Илья Окунь - узнал, что пассажирский самолёт врезался в башню Международного Торгового Центра. В одной из этих башен работал его сын – Максим. Илья тут же позвонил сыну и Максим сказал, что находится в соседнем здании. Илья посоветовал ему как можно быстрей уходить оттуда. Не успел он повесить трубку, как по радио передали, что ещё один Боинг врезался во вторую башню Торгового Центра.

Продолжение

Илья окинул присутствующих мрачным взглядом и пошел к себе. Конечно, его сын цел и невредим. Ведь это все, что у него осталось в жизни, без Максима она вообще потеряла бы смысл.
После смерти жены Илья так изменился, что шеф даже предложил ему спальню в своем доме, а когда Илья отказался, начальник сам стал приезжать к нему в гости и всячески выражать свое участие. Насколько оно было искренним, Илья не знал, но Тим поддержал его в критический момент, и Илья был ему за это благодарен. Тим много раз повторял, что лучшим лекарством от депрессии является время, а чтобы оно быстрее текло, надо больше работать. Так Илья убьет двух зайцев – во-первых, скорее успокоится, а во-вторых, получит внеочередное повышение.

1. Письмо

Здравствуй, Леша!
Начну я с жалоб на свою бывшую родину. Качество советских изделий вообще, а резиновых в частности таково, что они рвутся в самый неподходящий момент. Это вдвойне обидно нам с Надей, потому что она много лет подряд не могла забеременеть. Она ходила по врачам, пила гомеопатию, половину мочи сдавала на анализ, а в постели старалась так, что уматывала меня вконец. Ты не подумай, я не жалуюсь, работа была приятная, но о-о-очень тяжелая. После рождения сына мы даже пытались сделать ему братика и только перед самым отъездом из Союза оставили эту затею.

Дочь не баловала меня своим вниманием. Наше общение обычно ограничивалось тем, что я забирал внука из детского сада, привозил его домой, и после ничего не значащей благодарности возвращался к себе. На сей раз, не успев поздороваться, Марина сказала, что к ней приезжает свекровь из Нью-Йорка.

Я безразлично пожал плечами, всем видом показывая, что меня это не касается. Уже несколько дней подряд я пытался узнать, что происходит у Марины на работе, но ей некогда было со мной поговорить. Конечно, при двоих детях ей всегда есть чем заняться, но моя помощь экономит ей время, часть которого она могла бы уделить и мне.

I. Италия
В Италии мы оказались с перечеркнутым прошлым, неопределенным настоящим и очень туманным будущим. Мой приятель, снимавший для своей семьи двухкомнатную квартиру, освободил одну комнату для меня, и мы зажили так, как будто не выезжали из московской коммуналки. Поселились мы в Санта-Маринелла, который находился от Рима на таком расстоянии, что покупать билеты на автобус было непозволительной роскошью, а ездить без билетов – рискованной авантюрой. Пособия ХИАСа1 нам катастрофически не хватало, и я сразу стал искать работу, а через неделю уже батрачил на поле соседского фермера. Вскоре он называл меня «пайзан»2 и, с присущим итальянцам темпераментом, помогая себе руками и мешая русские слова с английскими, рассказал, что во время войны был в России. Он помнил, как русские любят картошку, и чтобы облегчить участь эмигрантов, готов продавать ее по сходной цене с доставкой на дом.

I. Совет

Стас слонялся по дому и не знал, чем заняться. Он уже три месяца был без работы. В его послеинститутской жизни такой длительный перерыв произошел лишь после приезда в Америку. Тогда от обилия впечатлений у него кружилась голова. Все ему давали советы и очень трудно было отфильтровать дельные от глупых. Один знаток даже утверждал, что устраиваясь на работу, человек себя продает, и главное в этом деле – не продешевить. Стас же долго не мог ничего найти и после очередной безуспешной попытки рад был себя продать все равно кому и за сколько. Покупатель нашелся неожиданно: ему позвонили из небольшой компании и сразу же после интервью предложили работу. Стас не мог скрыть своей радости, и хозяин, почувствовав это, дал ему гораздо меньшую зарплату, чем планировал.  Тем не менее, компанию это не спасло, и вскоре она вышла из бизнеса.

– Теперь моя дочь поняла, как трудно воспитывать детей, – подумал я после традиционного семейного обеда в ее доме. Вся ее семья несколько дней назад вернулась из отпуска, и теперь она укладывала детей спать. Было это весьма непросто, потому что четырехлетний Лева ревновал мать к своей младшей сестренке. Он всячески пытался привлечь к себе внимание. Сначала он требовал, чтобы ему почитали, потом – чтобы его обняли, затем – чтобы пожелали спокойной ночи, а когда, наконец, выполнив все его требования, Марина уже собиралась уйти, вспоминал, что хочет на горшок. После повторного чтения, третьего поцелуя и четвертых объятий он все-таки затих, и моя дочь вернулась в столовую.

Я познакомился с ней много лет назад, когда впервые пришёл в её дом. Она открыла дверь, и я на секунду замер: я должен был встретиться здесь с двадцатилетней девушкой, а эта женщина, хоть и была весьма привлекательной, выглядела несколько старше.

-Галина Михайловна, - представилась она, протягивая руку.
-Владимир Борисович, - ответил я.
-Вера, это к тебе, - сказала она.
-Одну секундочку, я сейчас, - раздался из комнаты приятный голос и почти тот час же оттуда вышла Вера.
Я посмотрел на неё, потом на её мать, и глазки у меня разбежались, но Галина Михайловна, пожертвовав собой, уступила меня дочери. Она чётко следовала указаниям партии - всё лучшее детям. Вскоре Вера стала моей женой.