Родилась и выросла в Ленинграде. С 1991 года живет в США. По образованию - библиограф и программист.
Пишет прозу, стихи и песенные тексты.
Победитель международного литературного конкурса «Первая любовь» (Самара, 2012). Призер международного литературного конкурса «О любви» (Беларусь-2015). Дипломант международного литературного конкурса из серии "Большой финал" в номинации "Рояль в кустах" (рассказ "Тетя Таня"). Рассказ Волшебный подарок" вошел в шорт лист номинации "Триумф короткого сюжета-2020".
Литературное агентство «Спект» (Тольятти): рассказ «Двойная ошибка» на конкурсной основе включен в сборник «Литературный проспект», 2014.
Рассказ «Разоблачение» (конкурс «Этноперо») включен в сборник "Под тенью векового кедра" (2017); а рассказ «Манечка и Боря» по итогам другого конкурса - в сборник «О любви» (проект Михаила Веллера).
Рассказ "Наваждение" вошел в финал в международном литературном конкурсе "Ступень к Парнасу"-2021.
Шорт-лист поэтического конкурса «Платиновый век»-2021. Антология «Мастера поэзии и прозы»-2020 (стихи).
Публикации стихов в журнале "Листья" (США, Калифорния, 2006), в "Нашем альманахе" (Нью-Йорк, 2006), в сборниках "Общая тетрадь" (Москвa, 2007), "Неразведенные мосты" (Санкт-Петербург, 2007), "Нам не дано предугадать" (Нью-Йорк, 2007 и 2008), в журнале «Юность» (Москва, октябрь 2011), "День и ночь" (Красноярск, 2019) и в литературно-публицистическом журнале «Контур» в декабре 2020 (Флорида, США).
Стихи Галины Пичуры вошли в поэтический сборник «КОЛОГОД» (проект Людмилы Чеботаревой, отобравшей стихи современных русскоязычных поэтов планеты о каждом месяце года. 2020-2021).
Многочисленные публикации прозы в литературной периодике США и Европы.
Член Объединения Русских Литераторов Америки (ОРЛИТА).
Он, разумеется, не мог мне позвонить. Это было исключено: мои надежды на его просьбу «Таня, оставь свой телефончик», которые я лелеяла две недели отпуска в пансионате, окончательно провалились. Более того, он отчалил, не попрощавшись! Соседи по обеденному столу сообщили мне, что Сашина смена закончилась вчера вечером, и он уехал домой на своей машине.
Между нами, в сущности, ничего не было, кроме непонятной игры в возможность серьезного романа.
К то-то был предателем и проводил в жизнь сценарий КГБ, но кто? И знал ли этот человек, что он предатель? Или его попросту использовали втемную, играя на неопытности или на еще каких-то, возможно, не самых худших качествах личности, попавшей в лапы хитроумной системы виртуозной вербовки? Многие вопросы так и не получили ответов; по крайне мере, в моей голове они остались лишь предположениями. Тем более, я успел полюбить своих товарищей, и подозревать их, не имея точных убедительных доказательств чьей-то вины, я не хотел и не мог.
Мы встретились за праздничным столом у общих знакомых в северном городке штата Нью-Джерси.
…Жилье арендовали недавно покинувшие Россию эмигранты из Ленинграда. Виктора пригласили на вечеринку как друга детства, а меня – как новоиспеченного супруга кузины хозяйки дома. Ну, не хозяйки, конечно, а нанимателя квартиры, если быть занудой. Хотя тот, кто наполняет жилище теплом и уютом, энергией переживаний и планов на будущее, тот и есть хозяин. Но, формально выражаясь, до владения собственным домом или квартирой всем нам тогда было еще очень далеко.
Шел 1995 год. Для Виктора, как чуть позже выяснилось, это был первый (и, скорее всего, наиболее трудный) год иммиграции, а для меня – третий. Но как с лукавой ухмылкой говорил мой приятель Марик:
«Первые десять лет иммиграции – наиболее трудные». Теперь я думаю, что, наверное, первые тридцать, а не десять. Хотя по приезде в США у меня были шансы заблуждаться в лучшую сторону по поводу своих перспектив… Но вернусь к описываемым событиям.
Я родилась с радостным удивлением в адрес мира и безоговорочной любовью к нему. В детстве улыбка почти никогда не сходила с моего лица, а искрящееся счастье и готовность обнять каждого прохожего выделяли меня из любой толпы.
Нет, не все дети чувствуют мир одинаково. Став взрослой, я не раз наблюдала малышей, которые ловко манипулировали родителями, чтобы получить желаемое, и в мироощущении всех этих «зайчиков», «солнышек» и «котиков» преобладал восторг в свой собственный адрес, подогреваемый близкими, а вовсе не любовь к природе, к родным и тем более к прохожим. Люди рождаются разными. Кто-то поэтом и пацифистом. Кто-то завоевателем. Кто-то бизнесменом. Я встречала пятилетних циников.
***
Декабрь пахнет новогодней елкой,
И нет для декабря ни в чем табу.
Декабрь собрать способен из осколков
разбитых судеб новую судьбу.
Он соткан из волшебных ожиданий:
В нем будущего призрак – так хорош!
Год уходящий нам дарил страданья,
И мы его уже не ставим в грош.
- Женщина, не уползайте! Я за вами не поползу. Вы что, впервые на гинекологическом кресле? — возмущалась докторша. — Не маленькая уже, чтоб так гинеколога бояться. Небось, от мужчин не уползала так далеко. Ну, что случилось? Громче! Что вы тут все шепчете! Это вы в спальне своей устраивайте эротический шепот, а уж здесь, будьте добры, громко отвечать на мои вопросы!
Гинеколог была молодящейся старушкой. Сутулая костлявая спина, орлиный профиль и глубокие морщины на лице...
— Итак, с чем пожаловали? Что у Вас? Что-что? Дискомфорт? Ясное дело... Щас посмотрим... После комфорта, милочка, всегда наступает дискомфорт. О дискомфорте заранее думать надо. Лучше всего — во время, так сказать, комфорта. Замужем?
Есть люди, которым роль проигравших категорически не подходит. Настолько они веселые, неугомонные, предприимчивые, любвеобильные и ушлые, что, даже вопреки законам бытия, кажется, будто их-то Всевышний точно пощадит, а если вдруг – нет, то они с ним как-то договорятся.
Таким был Гриша Шульман. Он прошел всю Отечественную войну, вернулся живым и невредимым без единой царапины, да еще и с наградами.
В мирной жизни ему тоже везло. Приобрел профессию зубного техника, добился нужного уровня сноровки, связей, положения, – словом, неплохо зарабатывал, легально и не очень. Но всерьез в переделки с законом и властью не попадал, а по мелочи всегда выкручивался и продолжал свое дело. Знал, с кем, когда и как поделиться, кому вовремя улыбнуться, а кому улыбаться категорически не стоит.
Этого наглеца я возненавидела с первого взгляда. Высокий, как забор охраняемой тюремной территории или военного склада, он смотрел на окружающих свысока не вынужденно (из-за роста), а с вдохновением сноба. Роль колючей проволоки над этим «забором» играли торчащие в разные стороны волосы, судя по всему, жесткие и непослушные самому хозяину. Казалось, кроме своенравных волос, мир не пытался противоречить этому типу ни в чем: настолько нагло и по-хозяйски он вел себя в общем бассейне нашего community (жилой комплекс), рассчитанном на людей 55 лет или старше.
Во Флориде бассейны предусмотрены повсюду: и в частных домах, и на территории билдингов. А уж в охраняемых круглосуточно жилых комплексах бассейнов хватает и подавно.
Вконце октября девяносто первого года мы прилетели в США на ПМЖ. В то время в понятие «мы» входило три человека: мама, я и моя тринадцатилетняя дочка.
В Ленинграде на проспекте Смирнова, недалеко от Светлановского проспекта, откуда мы выехали в Америку, проживал папин двоюродный брат (дядя Миша) с женой и двумя дочерьми.
С самого раннего детства я знала эту семью и радовалась, когда родители объявляли, что мы едем к ним в гости. Там нас встречали очень тепло и кормили невероятно вкусными блюдами, в том числе и кондитерскими изделиями домашнего производства. Никогда не забуду пирожные «Корзиночка» и «Наполеон» (тетя Лина, жена дяди Миши, отлично готовила и пекла).
К застольям обычно присоединялись взрослые дочери и другие члены семьи папиного брата. И все уделяли мне, тогда малышке, внимание: «Прочитай нам, пожалуйста, стихотворение! Ты – хороший чтец».
Я читала, танцевала, выступала в разных жанрах актерского мастерства и вполне серьезно воспринимала восторги и похвалы в свой адрес.
* * *
Мальчик в детском саду внимательно смотрит на маникюр воспитательницы.
– Ольга Александровна, у вас такие ногти длинные!
– Нравится?
– Нравится. Наверное, по деревьям хорошо лазить.
* * *
– Как научить ребенка плавать?
– Попробуйте медленно сдувающиеся нарукавники.