КОНТУР

Пять сонетов в прозе

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые...
А. С. Пушкин

С возрастом авантюрная способность, подчиняясь стремительному порыву, ввергнуть себя в какой-нибудь серьезный проект, мягко говоря, несколько снижается. Так уж хотелось перечитать «Войну и Мир» Л. Толстого, чтобы с высоты прожитых лет переосмыслить гениальное творение. Ан нет, подержав в руках увесистый том, с грустью отложил его в сторону: не потяну. Стремительный интернет, ТВ и детективы оказали свое тлетворное воздействие.
Но название романа все же прочитал. И вот оно-то, всего два слова, спровоцировали мою слабеющую с течением времени склонность к схоластическому бормотанию вспыхнуть с новой силой. Война и Мир – ведь это же формула человеческой жизни. Да что там человеческой – жизни всего мироздания. Добро и зло, веселье и грусть, рождение и смерть, надежда и отчаяние... Зима и лето, день и ночь, огонь и вода, полюс и экватор, небо и земля... Везде противоречия, полярные качества и явления. Отсюда и известное изречение: «Жизнь – борьба противоречий». А еще, человеческое бытие – суть набор ассоциаций, возникающих в детстве и длящихся до благородных седин (или лысин – как кому повезет).

Я б открыла трактир доброты

Я б открыла трактир доброты,
Где для каждого был бы обед,
Рюмка водки, забота и тыл,
И хоть краткий, но отдых от бед.

Воет ветер и льет сильный дождь,
(К людям часто сурова судьба...)
Я б снимала душевную дрожь
И губами касалась бы лба.

•  Не допускайте козлов отпущения в свой огород!
  
•  Серые будни могут быть в любое время года
  
•  Оригинальный жених: не любит штампы!
  
•  Сексаул
  
•  Хочешь, чтобы тебя слушались по мановению палочки, становись дирижером!
  
•  Можно ли человека называть экономным, если он живет чужим умом?

Не стало Михаила Жванецкого. Писатель, артист, мыслитель. Знаток человеческих душ. Самый обожаемый одессит, Жванецкий был нашим единственным настоящим мастером стендапа – во времена, когда и слова такого здесь никто не знал.
Михал Михалыч был смыслоуловитель – обладая совершенным слухом («перестать прислушиваться, а просто слушать»), идеальным чувством юмора и абсолютно владея интонацией, улавливал суть и точно переводил смысл в слова, которые оставались с нами. Зеркало эпохи. Цадик, печальный мудрец. «Я прошел с тобой войну, еще более страшные мирные годы». Эпоху можно назвать его именем – потому что при нашей жизни Жванецкий был всегда.

В недавно открывшемся в Санкт Петербурге (Россия) мемориальном музее Иосифа Бродского появилось замечательное дополнение. Из Майами пришла запись стихов поэта в исполнении Романа Каплана – известного не только среди эмигрантов владельца ресторана «Русский Самовар» в Нью Йорке. Иосиф сам признавал, что Роман читает его стихи лучше, чем он сам. И вот посетители музея могут насладиться стихотворениями Иосифа Александровича Бродского в исполнении Каплана. Легендарный Роман - сам по себе личность уникальная: советский и американский литературовед, искусствовед, переводчик, говорящий на 12 языках, знающий огромное множество стихов, знакомый с лучшими поэтами и прозаиками нашей литературной действительности – читает Бродского.

Офис

Мой первый день на первой работе в Америке начинался, мягко говоря, хреново... Я не мог включить компьютер.
– Я надеюсь, ты не бомбу устанавливаешь?
Из-под письменного стола не было видно ног говорящего, значит, говорил кто-то из соседнего кубика. Ладно, кабель не нашел, пора выползать на свет божий. Посмотрим, кто это юморит. Он стоял, положив скрещенные руки на боковую стенку кубика, широко улыбаясь в пшеничные усы. Под два метра ростом, прическа а ля Депардье – в Голливуд его, да и только. На кого же он так похож? Парень протянул руку:
– Джеф Вулф, твой сосед.
– Привет, сосед. Меня зовут Владимир, или просто Влад. Сегодня мой первый день в компании.
– Я знаю, и могу поспорить, ты искал кабель от компьютера. Он у меня. Менеджер просил помочь тебе подключиться. Извини, я задержался – сумасшедший трафик.

Эту бессонную ночь он провел на открытой веранде своего дворца. Конечно, как любой правитель, он далеко не всегда спокоен, но сейчас все складывается на зависть удачно. Мир восхищается им, императором Хайле Селассие, возглавившим сопротивление своего народа против итальянской оккупации. Война закончилась. Дуче повешен вниз головой его же соплеменниками, а Эфиопия выстояла и жива! Он много сделал для своей страны. Отменил рабство. Добился принятия Конституции. В народе его называют «Побеждающий лев из племени Иудова». Ему это приятно, но предмет его гордости иной. Он, император Эфиопии Хайле Селассие, представляет (страшно подумать!) двести двадцать пятое поколение рода, над которым время не властно. Рода царя Соломона и царицы Савской!

Бурное вступительное аллегро, как всегда, захватило Давида и понесло все его существо в русло Вечной музыки. Он уже неоднократно рассуждал про себя, что если только хоть один человек останется на Земле после какого-либо катаклизма планеты, то он, как Ной, обязательно должен захватить в Новый мир это творение исчезнувшего человечества. Сейчас Давид был в музыке. Это понятие, как будто бы простое для рядового интеллигента, многократно повторено в истине музыканта, а тем более такого старого скрипача, каким был Давид и по стажу, и по возрасту. Скорее всего, эти два понятия совпадали со дня его рождения. Боже, как давно это было. Более 70 лет назад.

Таллин – столица Эстонии, старинный красивый европейский город на берегу Балтийского моря. К тому же это торговый, рыболовецкий и пассажирский порт. В советское время там стояло крупное соединение военно-морского Балтийского флота. Многое здесь не было похоже на другие города Союза, но связи этого города с заводами и проектными институтами всей страны были очень тесными. Жители Эстонии часто не говорили по-русски, и это было похоже на заграницу.

Две молодые симпатичные женщины, чуть за тридцать, в пятницу вечером ужинали в ресторане гостиницы, в которой остановились. Они приехали в Таллин из одного из Киевских проектных институтов. Успешно завершив свою командировку, старшие инженеры на следующий день собирались домой. Обе симпатичные, среднего роста, модно одетые, были весьма привлекательны. На этом их сходство заканчивалось. Ирина, инженер-механик, шатенка с карими глазами, была чуть полнее подруги. Она жила в собственной кооперативной двухкомнатной квартире вместе с мужем и двумя детьми. Галя, инженер-строитель, натуральная блондинка с серыми глазами и черными ресницами, была не замужем. В юности она занималась легкой атлетикой, и ее стройные, длинные ноги на высоких каблуках не оставляли без внимания мужчин, впрочем, как и все остальное в ее фигуре и лице. Девушка любила жизнь, флирт и приключения. Однако романы с мужчинами случались у нее только тогда, когда те ей по-настоящему нравились. Впрочем, нравились они ей очень часто.

(июнь – июль 2020, Миннеаполис, США)

Хозяин компании хорошо знал, что во время беспорядков от поджога и грабежа не спасут ни толстая металлическая решетка, ни бронированные двери, ни хорошо оплачиваемая охрана. Знал он также, что смерть афроамериканца, заснятая на пленку, всегда влечет за собой беспорядки, даже если задержанный – профессиональный бандит и умер от передозировки. Поэтому, как только по ТВ показали запись задержания Флойда, он сам большими буквами написал над центральным входом в здание: «Черные Жизни Важны». Он надеялся, что обшарпанный вид строения и декларация солидарности с демонстрантами поможет его компании выжить. Защищать свое имущество он боялся, прекрасно понимая, что делая это, может оказаться в больнице или на кладбище. Пока его фирме везло, и целый месяц он просил всех сотрудников начинать рабочий день с уборки улиц после ночных погромов. Феликс Пайкин с кислой физиономией шел со всеми, а потом, чтобы быть в курсе происходящего, несколько раз в день слушал радио.

Я хочу познакомить вас, дорогие читатели журнала «Контур», с удивительным человеком, узнать которого мне посчастливилось здесь, во Флориде. Это художник ЯКОВ НОВАК. На самом деле, с двумя людьми – Яковом и его женой Лилей, потому что они неотделимы друг от друга, и без второй своей половинки может быть и не состоялся бы тот Яков, которого мы знаем.

Широкий край, где мужество и честь
Взошли в сердцах обильным урожаем,
Где песен и садов не перечесть –
Мы этот край Отчизной называли.

Это была наша страна, где мы родились, получили образование, работали и завели семьи. А потом все обернулось так, что мы решили уехать за лучшей жизнью для наших детей. Мы не знали, что нас ждет и кто нас ждет. Всякое действие имеет успех, бездействие успеха не имеет. Мы оставили все: квартиры, работу, родных и друзей. Мы ехали устраивать другую жизнь. Тяжело работали, и у многих это получилось.

Редкая экранизация становится настолько успешной, что даже самые большие поклонники художественного произведения готовы признать: экранная версия книги заслуживает похвалы.
Русское телевидение eTVnet предлагает вашему вниманию подборку фильмов, у которых есть шанс понравиться даже самым взыскательным читателям и зрителям! Итак, начинаем.

  1. Конец прекрасной эпохи 

Фильм снят по рассказамСергея Довлатова. Если вы зачитывались его произведениями и, в частности, сборником рассказов «Компромисс», очень рекомендуем посмотреть эту работу Станислава Говорухина. Жюри «Ники» и «Золотого Орла» в 2015 году вручило фильму награды почти во всех возможных категориях.
Помимо замечательной работы режиссера, оператора и художников-постановщиков, можно отметить игру Ивана Колесникова, ставшего открытием 2015 года.

Нельзя уходить недосказанной

– Инна, хочу пригласить на нашу party своего нового программиста. Он из Питера. Не помню, говорил ли я тебе... Многие себя предлагали, но я выбрал его. Поверил своей интуиции, и, кажется, она меня не подвела. Жена его приедет, как только закончит свои дела там. А пока, сама понимаешь, неуютно ему одному. Да и мне не помешает побыть с ним в, так сказать, неформальной обстановке.
– Приглашай, конечно. И он развеется, и компашка наша оживится – новый человек все-таки.
– Жаль, не удалось нам обзавестись дачей в этом году. Не оказалось экстра-класса. Ничего, наверстаем. Хотя место, куда едем, совершенно великолепное. Да, вот еще, Сенцовы-балагуры умотали на юг. С ними было бы веселей.
– Ничего. Лагутины, Загорские, Чиковы и мы, четыре пары, – тоже неплохо.