КОНТУР

Жена Федора Михайловича Достоевского Анна по праву вошла в золотой фонд женщин, посвятивших свою жизнь деятельности своих супругов. История полна сведениями о подобных женщинах, но не все из них разделяли творчество и убеждения своих мужей.
В древнегреческой мифологии и летописи Руси жены ценились своим терпением в длительных ожиданиях возвращения правителей-супругов с дальних завоевательных войн. Как будто в те времена у них могла быть другая участь.
Наталья Пушкина, при всей благосклонности к ней русских историков, никак не может войти в благородный список преданных своим именитым супругам, хотя бы по той причине, что впоследствии вышла вторично замуж за генерала.
Запомнился советским людям житейский подвиг жен декабристов, сменивших уют дворянских привилегий на сибирскую неустроенность и холод.

В перевороте 1917 года отличились терроризмом многие «комиссарши» – супруги видных большевиков. В категорию незапятнанных большевиков, преданных идеям мужа, можно уверенно причислить жену Владимира Ленина Надежду Крупскую.

Отличие Анны Григорьевны состоит в том, что, находясь в весьма еще юном 20-летнем возрасте, она решила посвятить жизнь старшему на 20 лет, страдающему эпилепсией и постоянным отсутствием денег писателю Федору Достоевскому.
И тут возникает весьма справедливый, всегда актуальный, вопрос: что привлекло юную девушку в этом изможденном каторжнике с вышеперечисленными «достоинствами»?
Сразу отвергнем предположение о красавце принце или донжуанских склонностях будущего супруга. Остается только одно – любовь и уважение к творчеству писателя Федора Михайловича. Уважение росло пропорционально взрослению и знакомству с творчеством писателя.
Что касается первого восприятия личности Федора Михайловича, то «Он мне не понравился и оставил тяжелое впечатление. Я думала, что навряд ли сойдусь с ним в работе, и мечты мои о независимости грозили рассыпаться прахом», – вспоминала впоследствии Анна Григорьевна.
Но в один день представление Анны о Федоре внезапно изменилось. История их взаимоотношений подсказывает эту дату – 30 октября 1866 года.
В этот день истекал срок сдачи издателю рукописи «Игрок». Просрочка передачи грозила большой неустойкой автору. Однако нечестный издатель Стелловский решил уехать из Петербурга, чтобы не дать возможность автору исполнить срок договора. Но подлость издателя рассыпалась перед смекалкой юной девушки – стенографистки Федора Михайловича, каковой была Анна Сниткина. Рукопись была вовремя сдана под расписку приставу полиции, где проживал Стелловский.
Федор Михайлович, до сих пор не обращавший внимания на новую стенографистку, осознал внутренним чутьем, что эта девушка ему очень дорога, и он хотел бы, чтобы она навсегда стала ему женой. Эта духовная близость Федора передалась Анне и захватила все ее существо.
Именно в это время, обсуждая с Анной идею нового романа, Федор Михайлович рассказывал: «Представьте, что этот художник – я, что я признался вам в любви и просил быть моей женой. Скажите, что вы бы мне ответили? Я взглянула на столь дорогое мне, взволнованное лицо Федора Михайловича и сказала: “Я бы вам ответила, что вас люблю, и буду любить всю жизнь!”»
Обратите внимание на необычность объяснения в любви великого писателя. Так мог объясниться только Федор Достоевский.
После чего 15 февраля 1867 года состоялось бракосочетание известного литератора и его стенографистки.
Тем не менее, автора не удовлетворяет такое объяснение встречи двух одиноких людей. Поиски женщины «того самого, кто мне нужен» находятся вне мужского умозаключения. Зачастую и сама женщина не знает, «почему именно ОН». Все эти встречи и якобы предназначения друг другу находятся за пределами нашего миропонимания.
Казалось, что совместная жизнь двух разновозрастных и разнохарактерных людей будет несовместимой. К тому же, неожиданно, периодически возникающая эпилепсия Федора Михайловича сильно осложняла семейные отношения.
Однако Анна не раздражалась этим недугом супруга. Да, она мучительно воспринимала болезнь и тяготилась лишь тем, что не может ничем помочь любимому человеку. Положение Анны Григорьевны в семье Достоевских усугублялось в силу ее молодого возраста, и потому было унизительным. Особенно ей доставалось от издевательств пасынка мужа.

Одним словом, чтобы сохранить брак, нужно было менять обстановку, то есть вырваться из проживания с семьей Достоевских. И этот рубеж взяла на себя юная Анна. Она буквально вытаскивает Федора из семейной рутины и, продав все свои драгоценности от приданого, вывозит писателя за границу. Сам Достоевский был чрезвычайно беден, ибо в силу своей наивности и доброты мог отдать последнее своим родственникам-вымогателям.
Оставшись одна с супругом, Анна, узнав о пагубной страсти Федора к игре в рулетку, выдерживает еще одно испытание. Едва начав путешествие, супруги испытали шок, когда в Бадене Федор Михайлович, вначале выиграв немалую сумму в 4000 франков, затем, не удержавшись, проигрывает ее, свою одежду и, что более обидно, личные вещи Анны. Супруга ни словом не упрекнула мужа, что для Федора было сильнее брани. Выход из тяжелого финансового положения был один: получать гонорары за публикацию новых произведений.
Женева им запомнилась отчаянной писательской работой. И не только этим: в 1868 году у них рождается первенец Софья, которая, увы, умирает через три месяца. Молодая женщина выдерживает всю глубину страданий, свалившихся на ее голову. Но именно стойкость, целеустремленность и вера в талант мужа спасают Анну от депрессии. И жизнь вознаграждает ее – в 1869 году в Дрездене у Достоевских рождается дочь Любовь.
Берется за ум неразумный папаша Федор: он навсегда бросает свою «любимую» разорительную подругу-рулетку.
Вернувшись беременной через четыре года в Петербург, Анна в 1871 году сразу же рожает сына Федора. Вот так, пройдя вместе тяжелые испытания, супруги, наконец, завоевывают право на счастливую жизнь.
Конечно, главная роль в становлении приходится на Анну Григорьевну. Это, можно сказать, огромное везение для русского народа, что в его недрах рождаются такие достойные женщины.

Тяготение русской женщины взять под опеку доброго, мягкого, к тому же талантливого мужчину было всегда уделом для славянского характера. По существу, Анна спасла для русской прозы такого гиганта от литературы, как Федор Михайлович Достоевский, вознесшего свой талант на благо культуры всей планеты.
По возвращении в Петербург Анна Григорьевна берет под свой контроль все запущенные финансовые дела мужа, в том числе и большие карточные долги.
Но самое главное – она взяла на себя процесс издания сочинений Федора Михайловича. Эти мероприятия освободили писателя от повседневных забот и создали необходимую атмосферу для литературного творчества.
Рождение сына Алексея прибавило забот супруге. К несчастью, сын унаследовал болезнь отца – эпилепсию – и в три года, при первом же приступе, ушел из жизни.
Супруги прожили вместе, не расставаясь, всего 14 лет, но именно эти годы благотворно повлияли на литературную деятельность писателя, создавшего лучшие свои произведения.
(Автор смеет предположить, что супруг не мог жить, не создавая проблем, тогда как супруга не могла жить без их разрешения.)
Федор Михайлович скончался 28 января 1881 года, успев закончить и посвятить свой последний роман «Братья Карамазовы» своей любимой супруге.
После смерти Федора Михайловича Анна Григорьевна больше никогда не выходила замуж, а на вопрос «почему?» отвечала: «Да и за кого можно идти после Достоевского? Разве за Толстого. Так он женат!»

Став вдовой в 35 лет, Анна Григорьевна оставшиеся 37 лет полностью посвящает творчеству супруга, создавая собрание его сочинений: поиски его писем, документов, черновиков. Полные собрания сочинений гениального писателя издавались 7 раз, а отдельные книги – многократно.
Бережно сохранив личные вещи, мебель и фотографии мужа, Анна Григорьевна в 1889 году, собрав более 1000 наименований, поместила их в хранилище Исторического музея Москвы «Музей памяти Ф. М. Достоевского».
В память о Федоре Михайловиче Анна организовала в Старой Руссе – там, где у супругов была дача, – школу для бедных крестьянских детей.
В своих «Воспоминаниях» она отметила:
«Идя за гробом Федора Михайловича, я давала себе клятву жить для наших детей, давала обет остальную мою жизнь посвятить, сколько будет в моих силах, прославлению памяти моего незабвенного мужа и распространению его благородных идей».

Анне Григорьевне было тридцать пять лет, когда Федор Михайлович ушел в другой мир. Общественность сокрушалась о гении, которого потеряла страна, но все забыли о его вдове, потерявшей не только супруга, но вместе с ним – счастье и любовь. Анна дала слово жить для их детей, издать собрание его сочинений и создать музей писателя. Об этом свидетельствует ее биография за 37 лет жизни после смерти супруга. Анна Достоевская служила мужу и после его смерти. А что ей оставалось делать, как не продолжать служение, опять-таки, теперь уже памяти своего любимого мужа. Ведь несмотря на его явные и скрытые недостатки, Анна продолжала любить Федора, возможно, именно за эти недостатки, которые дали ей возможность утомительно бороться против них и ощутить свою победу над ними. Она понимала, что вслед за этими дифирамбами придет забвение, а потому необходимо собрать в созвездие все издания произведений Федора Михайловича. А потому, не останавливая запущенного бешеного темпа своей работы при жизни супруга, она сразу переключается в издательские будни, весьма знакомые ей с момента встречи с писателем.
После смерти Федора Михайловича Анна Григорьевна принимается за распространение идей своего мужа, «всегда возвышенных и благородных», и с редкой неутомимостью выпускает одно за другим издания полного собрания его сочинений. Попутно она организует в Старой Руссе школу имени Достоевского и учреждает при Московском историческом музее специальный отдел, в котором сохраняются вещи, принадлежавшие писателю, огромное количество его рукописей, полная иконография в оригинальных портретах и гравюрах, все издания произведений Достоевского и, за немногими исключениями, почти вся критическая литература о нем на самых разных европейских и восточных языках.
Основанный ею Музей побуждает Анну Григорьевну взяться за сложный и обширный библиографический труд – описание всего собранного ею, то есть, другими словами, полный перечень всех изданий Достоевского и всех произведений о нем. Результат – опубликованный ею в 1906 году «Библиографический указатель сочинений и произведений искусства, относящихся к жизни и деятельности Ф. М. Достоевского», включающий до 5000 нумеров, представляющий собой уникум русской литературной библиографии. Наконец, Анна Достоевская весьма успешно занималась изданием и распространением книг мужа, став одной из первых российских женщин своего времени в сфере предпринимательства. При этом она провела исследование рынка и вникала в детали книгоиздательства и книжной торговли.
Анна Григорьевна издала семь полных собраний сочинений Ф. М. Достоевского. Правнук писателя Дмитрий Андреевич Достоевский (род. 1945) так оценил ее труды: «Благодаря все возрастающему интересу к Достоевскому и умелому ведению подписки, все издания быстро и полностью расходились».

Много лет спустя Анна Достоевская писала в своих воспоминаниях:
«Мне всю жизнь представлялось некоторого рода загадкою то обстоятельство, что мой добрый муж не только любил и уважал меня, как многие мужья любят и уважают своих жен, но почти преклонялся предо мною, как будто я была каким-то особенным существом, именно для него созданным, и это не только в первое время брака, но и во все остальные годы до самой его смерти. А ведь в действительности я не отличалась красотой, не обладала ни талантами, ни особенным умственным развитием, а образования была среднего (гимназического). И вот, несмотря на это, заслужила от такого умного и талантливого человека глубокое почитание и почти поклонение».
И далее в «Воспоминаниях» она дает волю своим чувствам и сомнениям: «Мечта сделаться спутницей его жизни, разделять его труды, облегчить его жизнь, дать ему счастье – овладела моим воображением, и Федор Михайлович стал моим богом, моим кумиром, и я, кажется, готова была всю жизнь стоять перед ним на коленях. Но все это были высокие чувства, мечты, которые могла разбить наступившая суровая действительность».
Как показала жизнь, эта любовь стала не только высшим смыслом и неиссякаемым источником радости в их семейных отношениях, но и защитным куполом, ограждающим великого писателя от бытовых невзгод и частых ударов судьбы.
Интересна встреча Анны Григорьевны с Софьей Андреевной Толстой.
Два главных русских прозаика XIX века – Достоевский и Толстой – никогда не встречались друг с другом, зато их жены в 1880-х годах познакомились и даже подружились. Услышав об издательском успехе Анны Григорьевны, Софья Андреевна Толстая однажды пришла к ней и попросила поделиться опытом – так и завязались их отношения. «Графиня произвела на меня чрезвычайно хорошее впечатленье, и я с искренним удовольствием посвятила ее во все “тайны” моего издательства, дала ей образцы подписных книг, объявлений, мною рассылаемых, предостерегла ее от некоторых сделанных мною ошибок и т. д.».
В итоге Софья Толстая также стала успешно издавать книги своего супруга.
Мало известно об увлечении Анны филателией. Между тем Анна – одна из первых известных женщин России, увлекавшихся коллекционированием марок.

Начало ее коллекции было положено в 1867 году, во время пребывания супругов в Дрездене. Поводом для этого послужил спор между Анной Григорьевной и Федором Михайловичем о женских пристрастиях. Писатель однажды во время прогулки высказал поистине мужское сомнение в способности женщины к долгому и упорному напряжению сил для достижения цели:
«Очень меня возмущало в моем муже то, что он отвергал в женщинах моего поколения какую-либо выдержку характера, какое-нибудь упорное и продолжительное стремление к достижению намеченной цели.
Этот спор меня почему-то раззадорил, и я объявила мужу, что на своем личном примере докажу ему, что женщина годами может преследовать привлекшую ее внимание идею. А так как в настоящую минуту никакой большой задачи я пред собой не вижу, то начну хоть с занятия, только что тобою указанного, и с сегодняшнего дня стану собирать марки.
Сказано – сделано. Я затащила Федора Михайловича в первый попавшийся магазин письменных принадлежностей и купила («на свои деньги») дешевенький альбом для наклеивания марок. Дома я тотчас слепила марки с полученных трех-четырех писем из России, и тем положила начало коллекции. Наша хозяйка, узнав о моем намерении, порылась между письмами и дала мне несколько старинных Турн-и-Таксис и Саксонского Королевства. Так началось мое собирание почтовых марок, и оно продолжается уже сорок девять лет… От времени до времени я хвалилась перед мужем количеством прибавлявшихся марок, и он иногда посмеивался над этой моей слабостью. (Из книги «Воспоминания А. Г. Достоевской».)
Свою коллекцию почтовых марок Анна Григорьевна пополняла всю жизнь. Как она отмечала в своих «Воспоминаниях», она не купила ни одной марки за деньги, а лишь использовала те, что были сняты ею с писем или подарены.
К сожалению, дальнейшая судьба этой коллекции неизвестна.

В 1911 году из-за резкого ухудшения здоровья и решения заняться воспоминаниями о писателе Анна Григорьевна продала права на издание сочинений Ф. М. Достоевского издательству «Товарищество издательского и печатного дела А. Ф. Маркс», оставив за собой авторские права и распространение книг.
В бурные революционные годы многие рукописи и документы писателя были, к сожалению, утеряны. Судьба белового и чернового вариантов рукописей романа «Братья Карамазовы», завещанных Анной Григорьевной обоим внукам, после 1917 года до сих пор неизвестна. В 1929 году материалы коллекции «Музея памяти Ф. М. Достоевского» перешли в музей-квартиру Ф. М. Достоевского в Москве.
А. Г. Достоевская стремится излагать факты честно и с большой простотой, без всяких претензий на литературную вычурность. Она не идеализирует образ своего мужа, не старается придать ему иконописный ореол. В воспоминаниях своей жены Достоевский выступает таким, каким, видимо, он и был в своем семейном быту – внимательным и любящим отцом и мужем. Тем не менее, жена писателя не скрывает и неизбежных перебоев во взаимных семейных отношениях: Достоевский здесь и сердится, и ревнует, и нервничает, и возмущается. К тому же к окружающим его коллегам он проявляет подчас больную раздражительность и резкую вспыльчивость, доходящую почти до невменяемого состояния. Анна Григорьевна не скрывает ни его «свирепого взгляда» во время жестоких припадков ревности, ни его несчастной и непобедимой страсти к азартной игре. Она не утаивает от читателя даже таких зловещих его проявлений: «Ведь я в гневе мог бы задушить тебя, в ярости я за себя не отвечаю».

Точно так же нигде не чувствуется стремление Анны Григорьевны приукрасить самое себя, выставить свою личность в наиболее выгодном свете, утаить или хотя бы затушевать слишком повседневные черты своей биографии. С мудростью долголетнего жизненного опыта она не скрывает многих прозаических обязательств своей жизни, свойственных почти каждому человеческому существованию. Мы узнаем, казалось бы, семейные тайны, как ей случалось подслушивать под дверьми, передавать «скабрезные анекдоты», сердиться, негодовать, подчас отказывать в помощи, придавать чрезмерное значение денежным вопросам и проч. Но откровенность и простодушие рассказчицы здесь невольно подкупают в ее пользу и придают ее воспоминаниям характер большой жизненности и правдоподобности. Правильно взятый с первых же страниц спокойный и сдержанный тон летописного жанра почти нигде не изменяет ей. Она тщательно избегает словесной красивости, звучной фразы, эффектов композиции. Об этом свидетельствуют местами зачеркнутые в рукописи выражения вроде «в душе зазвучали струны», или же варианты к таким фразам, как, например, «вонзить нож в мое сердце», замененным более простым «огорчить меня смертельно». Все это свидетельствует о большом художественном такте и правильном понимании своей задачи.

Зимой 1917–1918 года Анна Григорьевне пришлось переехать в лечебный корпус Сестрорецкого курорта под Петроградом, где ускоренно заканчивала работу над рукописями. По воспоминаниям первого биографа писателя, доктора филологических наук, профессора Л. П. Гроссмана, встречавшегося с ней в это время, «она чувствовала себя человеком 1870-х годов, при этом ей хотелось сделать еще столько, что хватило бы лет на 20». Анна Григорьевна признавалась Л. П. Гроссману:
«Я живу не в двадцатом веке, я осталась в 70-х годах девятнадцатого. Мои люди – это друзья Федора Михайловича, мое общество – это круг ушедших людей, близких Достоевскому. С ними я живу. Каждый, кто работает над изучением жизни или произведений Достоевского, кажется мне родным человеком».
Таким же родным показался Анне Григорьевне молодой композитор Сергей Прокофьев, написавший оперу по роману Достоевского «Игрок». Когда они прощались – это было 6 января 1917 года – С. С. Прокофьев попросил Анну Григорьевну написать что-нибудь в его памятный альбом, но предупредил ее, что альбом на тему о солнце и писать в нем можно только о солнце. Анна Григорьевна написала: «Солнце моей жизни – Федор Достоевский. А. Достоевская».
Гроссман Л. П. в комментариях о «Воспоминаниях» А. Г. Достоевской:
«Мне пришлось встречаться с Анной Григорьевной зимой 1916–1917 гг. в Петербурге и в Сестрорецком курорте, видеть ее уже после революции и, стало быть, беседовать с ней приблизительно за год до ее кончины.
Несмотря на свои преклонные годы, Анна Григорьевна отличалась редкой умственной свежестью и бодростью. Беседы с ней доставляли глубокое наслаждение. Она могла долгими часами, почти без перерыва, рассказывать о событиях минувшего, о семейных преданиях, о людях прошлого и особенно, конечно, о том, кто в течение пятнадцати лет был ее жизненным спутником и стал для нее навсегда предметом благоговейного культа».
И далее:
«Но однажды сдержанность все-таки отступила перед сильным чувством, разбуженным памятными днями прощания с любимым мужчиной. Это был крик женского отчаяния и безутешного горя, обращенный ко всем, заполнившим дом писателя перед его похоронами: «Боже, как они меня мучают! Что мне в эти минуты до “России”? Вспомните, кого я потеряла? Я лишилась лучшего в мире человека, составляющего радость, гордость и счастье моей жизни, мое сердце, мое божество! Пожалейте меня, лично меня пожалейте и не говорите мне про потерю России в эту минуту!» Именно в эту минуту она хотела, чтобы он принадлежал только ей».
Из хрупкой домашней девушки она преобразилась в женщину, преодолевшую все посланные ей судьбой испытания. Ее любовь к Достоевскому, забота и внимание, которыми она окружала писателя каждый день до его последних минут, подарили ему четырнадцать лет полноценной творческой жизни. Можно сказать, она растворилась в нем и, конечно, в его произведениях. В каждой строчке и в каждой мысли Федора Михайловича Достоевского есть ее труд и ее любовь.
Труд своей жизни Анна Григорьевна далеко не считала завершенным. «Мне 72 года, – говорила она, – но я еще не хочу умирать. И иногда надеюсь, что проживу, как покойница мать, до конца девятого десятка. Много еще работы впереди, далеко еще не завершены задача и труд моей жизни».
И седая женщина в наколке, с увядшим, но все еще чарующим лицом, ясными, умными серыми глазами и сохранившейся юной улыбкой, показывала своему первому биографу, как и всякому, кто интересуется творчеством Достоевского, рукописи своих мемуаров, драгоценные реликвии ее личного архива и обширной переписки ее мужа.
Она тяжело болела, голодала, уже начиналась Гражданская война, а она продолжала разбирать рукописи супруга, создавала архив Федора Михайловича. Просто удивительно, как в таком хаосе Анне Григорьевне удавалось сосредотачивать усилия на трудоемкой работе.
Ее книги «Достоевская А. Г.  Дневник 1867 года» (опубликован в 1923 году) и «Воспоминания А. Г. Достоевской» (опубликованы в 1925 году) являются важным источником для биографии писателя. Зимой 1917–1918 года Анна Григорьевна жила в лечебном корпусе Сестрорецкого курорта, продолжая работу над рукописями. Так и прожила свою жизнь Анна Григорьевна Достоевская. Биография ее и проста, и сложна одновременно.

Умерла Анна Григорьевна 9 июня в Ялте в голодном военном 1918 году.
А. Г. Достоевская была похоронена на кладбище в Аутке (район Ялты, где расположен дом Чехова). В советское время кладбище было разорено, и в конечном итоге в 70-е годы снесено и окончательно превращено в парк.
Через 50 лет, в 1968 году, по инициативе ее внука прах Анны Сниткиной-Достоевской с Поликуровского кладбища был перенесен в Александро-Невскую лавру и захоронен рядом с могилой мужа.
Анна Григорьевна может безмятежно покоиться вечным сном. Она прожила свою жизнь недаром. В тишине, в тени, в неизвестности она с юных лет творила свое большое дело и сумела довести его до конечных результатов.