Я ощутила желание вернуться сюда позже, чтобы всецело предаться творениям, и уже наклонилась к пачкам бумаги для принтера, как цепкий взгляд Казуара загипнотизировал меня, властно заставив забыть обо всем и немедленно подойти к нему. Его фотопортрет находился поодаль, видимо, потому, что был натуральным, четким и явно не соответствовал общему направлению экспозиции. С этой птицей меня недавно познакомил Раз. Переселившись ко мне, он первым делом попросил купить семейный абонемент в Иерусалимский зоопарк. И хотя с тех пор прошло уже несколько лет, многое в зоопарке по-прежнему оставалось «покрыто тайной», как говорил Раз. Казуар оказался очередной тайной, которая требовала раскрытия. Подводя меня к вольеру, моя вторая половина сообщил, что здесь недавно поселилась птица-инопланетянин.
– Почему ты решил, что Казуар инопланетянин? – спросила я.
– Внешность Казуара доказывает нам возможность существования самых невероятных форм жизни. Кроме того, Казуар – Великий Папа, который два месяца высиживает яйца, а потом еще девять месяцев воспитывает своих детей до самого их птичьего совершеннолетия.
– А чем все это время занимается мама птенцов? – удивленно спросила я.
– Половыми актами с другими Казуарами, которые жаждут познать чудо отцовства. Казуарихи бегают по их территориям, оплодотворяются ими, сносят четыре-пять зеленовато-голубых яиц, весом каждое полкило, и отправляются осчастливливать отцовством следующих мужчин.
Услышав это, я подумала, что «Казуарихи» гораздо больше соответствуют титулу инопланетянок, чем их мужские сородичи.
Казуар на фотографии был тем самым, из нашего зоопарка! Я его сразу узнала по внимательному пытливому взгляду круглых карих глаз. Он смотрел на меня так, словно оценивал, способна ли я снести ему вожделенные зеленовато-голубые яйца, каждое по полкило. У него было треугольное оперение динозавра вокруг головы, длинная ярко-синяя блестящая шея, мощное тело, покрытое черной шерстью – видоизмененными перьями, и черные «слоновьи» ноги, которые завершались куриными пальцами с острыми когтями.
Раз представил меня Казуару и предложил выполнить наше любимое упражнение – на некоторое время остаться наедине с Казуаром, пребывая только с «новой тайной», отключившись от всего остального. Остаться наедине с этой птицей показалось мне очень заманчивым, ведь ее несуразная внешность рождала много мыслей в ассоциативных кругах моей памяти.
Казуар стоял за металлической решеткой и внимательно смотрел на меня. Гораздо внимательнее, чем я на него, словно это он получил от Раза задание остаться наедине со мной, пребывая только с «новой тайной», отключившись от всего остального. Его рост соответствовал моему, поэтому наши глаза были на одном уровне. И хотя по сравнению с объемным телом «средней величины барана» его голова выглядела маленькой, что свойственно всем птицам, однако по сравнению с моей головой она выглядела нормальной.
– Раз сказал, что ты не умеешь летать, – произнесла я Казуару.
И мгновенно сам собой начал разворачиваться диалог. Конечно, он звучал только в моем воображении, однако ответы Казуара казались мне явственными.
– Да, я не умею летать, – подтвердил он.
– Тебе, наверное, очень скучно здесь? – спросила я, окинув взглядом небольшой вольер метров в тридцать, – в Новой Гвинее ты живешь на широкую ногу, выбирая себе усадьбу с землей в пять квадратных километров!
– Я делаю это ради детей, – ответил Казуар, – детей нужно растить в ощущении простора и свободы, – сейчас я бездетный, так что мне хватает места. А скучно не мне, а тебе, Вирсавия. Это тебя пугает мысль оказаться в замкнутом пространстве в тридцать квадратных метров. Видимо, в детстве родители не растили тебя в ощущении простора и свободы, как поступаем со своими детьми мы, Казуары. Сейчас тебя охватил страх скуки, и ты видишь его во мне. Это твой страх, Вирсавия, а вовсе не мой. Ты с помощью моего образа играешь себя саму.
Я несколько опешила от столь длинной, мудрой и назидательной тирады Казуара, но мне хотелось слушать и слушать его, потому что он звучал словами и голосом Раза.
– Ты не видишь меня, Вирсавия, – снова акцентировал Казуар, – а видишь лишь себя, отраженной во мне, как в зеркале.
– Что за вздор! Я прекрасно вижу твои жуткие длинные птичьи пальцы с когтями, которыми завершаются твои ноги – два черных столба.
– Ноги отличные, крепкие, удобные для передвижения и защиты, если кто-то осмелится сразиться со мной! Хотя в Новой Гвинее подобных смельчаков нет.
– Именно такие ноги рисуют черту.
– Вот я и говорю, – повторил Казуар, – ты видишь во мне только отражение своих собственных мыслей, ассоциаций и эмоций.
– Но разве возможно видеть тебя по-другому?
– Да. Не оценивать и не сравнивать, – ответил Казуар.
И тут я поняла, почему на этот раз из всех многочисленных обитателей иерусалимского зоопарка Раз выбрал для духовного упражнения именно это существо. Его просто невозможно было не оценивать и не сравнивать! И еще невозможно было не осуждать Создателя Казуара, лишившего возможности Летать птицу! Создателя, который прикрутил куриные пальцы к овечьему туловищу и навесил на щеки мерзкие индюшачьи придатки красного цвета, свисавшие уродливыми длинными мешками вдоль великолепной пурпурной шеи. С первого взгляда на Казуара мне не давала покоя развеселая мысль, что это существо, несомненно, было создано в состоянии сильного алкогольного опьянения!
– Мозг всегда стремится к системе, к клише, к форме, отпечатанной в его памяти, – объяснил Казуар. – Соединение привычных деталей в новую конструкцию, не соответствующую запрограммированной, вызывает дискомфорт и навязчивое стремление исправить ошибку. А когда, как в моем случае, исправить ничего невозможно, человек испытывает эмоцию сильного раздражения, агрессии и даже ненависти. Поэтому ты так неблагозвучно отозвалась о моем Создателе.
– Неужели тебе действительно комфортно со всеми несуразными частями твоего тела?!
– Есть много существ, которых моя внешность восхищает. Среди них и твой муж, – ответил Казуар. – Попробуй выйти за пределы ума и посмотреть на меня из пустого пространства.
– Из космоса?
– Можно и так сказать.
– Ах вот почему Раз назвал тебя инопланетянином! Он дал мне намек, как увидеть настоящего Казуара, а не груду ассоциаций!
– Конечно, – согласилось «невообразимая форма жизни», – посмотри на меня так, словно в твоей голове нет никаких сведений о том, какими должны быть птицы.
– Но зачем же тогда я прилежно учила в школе биологию и орнитологию?! Зачем старательно накапливала столько сведений, если, чтобы Увидеть тебя, мне нужно забыть, какими должны быть птицы?! – возмутилась я.
– Забыть и не знать вещи разные, – загадочно протянул Казуар, – знания нужны, чтобы забраться на них, словно на высокую гору. Только с горы «Знания» ты можешь Увидеть меня, благодаря широкому обзору, который разворачивается взору.
Я воодушевленно собралась последовать совету Казуара, но в этот момент к вольеру подошла большая группа детей и взрослых, а потом посетители «инопланетянина» не прекращались ни на минуту. Размышляя о Казуаре, я не заметила, как вернулась к себе. Заправила принтер и уже приготовилась запустить его, как в кабинет вошел Зоар и решительно заявил:
– Немедленно отправляйся домой! Твой рабочий день закончился! Мне позвонил Раз и попросил освободить тебя сегодня пораньше. А твой муж никогда не злоупотребляет нашими дружескими отношениями. Раз сказал, что, речь идет о чем-то очень важном.
Сообщение Зоара вызвало во мне умиление, потому что «очень важное» в понимании Раза всегда кардинально отличалось от «очень важного» в понимании других людей, даже таких близких мне, как Зоар.
– Что же это такое важное? – спросила я, надеясь выведать хоть какой-то намек.
– Раз уклончиво ответил про звезды.
После этих слов меня как ветром сдуло, потому что я подумала о телескопе! Вениамин уже давно собирался купить себе новый, и обещал подарить нам его старый телескоп. «Неужели это произошло?!» – думала я. Мысли о телескопе вертелись в моем воображении до самого дома. А когда Раз открыл мне дверь, то я действительно увидела в центре салона телескоп Вениамина. Он стоял, окруженный белыми розами, а на его линзе красовалась цифра «Три».
– Ты, как всегда, забыла, что сегодня день нашей свадьбы, – рассмеялся Раз, – и это замечательно, ведь иначе я не смог бы сделать тебе сюрприз!
Зачарованная, я опустилась на ковер возле роз и телескопа, ощущая аромат бутонов, которые едва начали раскрываться. И мне вспомнилась наша первая ночь в Эйлате, когда Раз привез меня к нему домой. «В доме царил идеальный порядок. Позже я узнала, что Раз хорошо рисует и умеет делать абсолютно все. И все делает сам. Готовит, убирает, стирает, печет хлеб, выращивает цветы и моет полы, разливая море воды и ловко собирая ее шваброй. Точно, как моют палубу. Увидев потрясающую, свободную, романтическую жизнь моей второй половины, я осознала, в какой тесной клетке томилась моя первая половина долгие годы! Это заставило меня немедленно открыть ему правду, и я сообщила, что мы наконец-то нашли друг друга! И теперь должны навсегда соединиться с помощью ритуала бракосочетания! В момент моего признания мы стояли на кухне. Двери ее были открыты на просторную веранду. И мои слова, улетая в темно-синее небо, закружились в сверкающей белизне плетеных кресел и ярких бутонах белых роз. Все вокруг струилось теплым морским бризом и любовью моей второй половины».
Воспоминание было столь ярким и живым, словно его не отделяло от настоящего момента несколько лет жизни. «Счастливые часов не наблюдают», – пронеслось в голове. Я не наблюдала не только часов, но и гораздо более глобальных отрезков времени. Раз открыл это еще до нашего бракосочетания, и относился к столь необычному явлению моей натуры с умилением. Я не помнила ни одной важной даты, включая дней рождения самых близких людей. Точнее, я их, конечно, помнила наизусть, но никак не могла соединить память и реальное наступление важной даты. В точности, как сегодня. Я часто слышала, что подобное явление свойственно мужьям. В таком случае все соответствовало норме, ведь по устаревшим понятиям социума, в нашей семье мужем была я, то есть тот супруг, который зарабатывает деньги. Хотя в моем случае слово «зарабатывает» не соответствовало действительности. Я обожала свою работу, так что справедливо было сказать, что деньги сыпались на меня с неба. А Раз рачительно расходовал их на полезные для здоровья продукты, регулярно с энтузиазмом приготавливая завтраки и ужины. Он убирал квартиру, пек хлеб, выращивал цветы. Розы, которые сейчас обрамляли телескоп, он вырастил сам в нашем маленьком садике. Собственно слово «зарабатывать» гораздо в большей степени относилось к Разу, ведь именно он ежедневно занимался физическим трудом, а я по большей части «парила в облаках». Это было мое естественное состояние, которым моя вторая половина восхищался. Он объяснял, что именно мое «парение» не позволяет мне обнаруживать наступление важных дат, ведь все даты неизменно наступают на земле, а не на небесах.
В первые недели нашей совместной жизни Раз провел со мной несколько сеансов импровизированного психоанализа, где были обнаружены скрытые причины моего стремления покупать лишнюю одежду, гаджеты, безделушки и дорогую косметику. После моего счастливого замужества все «вскрытые причины» потеряли свое влияние на меня, и покупки прекратились, даже цепкая привязанность к дорогой косметике. Я перешла на маски для лица, которые Раз готовил мне из морских водорослей, и действительно выглядела почти как Афродита, вышедшая из морских вод. В результате к первой годовщине нашей совместной жизни мой банковский счет, долгие годы прозябающий в минусе, неожиданно осветился плюсом!
Поначалу опасаясь, что моя вторая половина может увлечься другой женщиной, я очень старалась при Разе завораживать внимание других мужчин, вызывая их восхищение и комплименты, чтобы спровоцировать в муже ревность, которая бы вызвала в нем новую страсть ко мне. Этой ловкой тактике я научилась у героини произведения Ги де Мопассана «Сильна, как смерть». Однако Раз был мужчиной не от мира сего, как когда-то метко возвестила мне его мама. Восхищение мною других мужчин вызывало в нем вовсе не ревность, а искреннюю радость. Внимание и комплименты мужчин Раз воспринимал как собственный триумф уникального воздействия косметических масок, массажей и спортивных комплексов, которые он постоянно изобретал для меня и испытывал на мне к моему неописуемому наслаждению.
Даже четыре уличных кота Раза, которые постоянно шастали в его чудесной Эйлатской квартире, когда до замужества я приезжала к нему в гости, не оказались проблемой. А ведь вопрос, как отделаться от этих существ, больше всего волновал меня в мечтах о переезде Раза ко мне в Иерусалим. Сейчас вдруг вспомнилась моя неистовая молитва о волшебном исчезновении этих антисанитарных котов. В памяти возникла нелегкая ухабистая дорога из Умани в Бреслев, по которой мы ехали пять часов в душном автобусе. Вспомнился восторг, когда мы, наконец, достигли цели, поднялись по холму и вошли в каменный дом, где располагалась могила праведника Раби Натана, ученика Раби Нахмана из Бреслева. Вспомнилось мое потрясение, когда Раббанит Двора объяснила нам, какие молитвы прочесть, и вдруг улеглась на надгробье, как на собственную кровать. Надгробный камень был плоским, сантиметров тридцать высотой. А по размерам примерно соответствовал односпальной кровати. Раббанит легла на живот, вытянула уставшие ноги, опустила голову на руки, уткнувшись лицом в импровизированную из рук подушку и что-то зашептала, а когда она закончила магический ритуал древних еврейских мистиков, я немедленно последовала ее примеру, стремясь скрупулезно подражать Дворе. В тот день стояла невыносимая жара, и сейчас вспомнилось наслаждение, с которым я растянулась на прохладном гладком камне и зашептала праведнику: «Дорогой Рабби Натан, у вас такая приятная удобная могила, просто потрясающая! Спасибо вам, что вы меня принимаете, выслушиваете и уделяете мне ваше драгоценное внимание! Раббанит Двора рассказала мне, что у вас огромные заслуги перед Всевышним, так что Он обязательно примет ваше ходатайство за меня. Объясните, пожалуйста, Богу, что Раз мой суженый, и мы непременно должны пожениться. Я очень люблю его. Пусть Всевышний откроет глаза Раза, чтобы он увидел во мне свою вторую половину и полюбил меня больше всех женщин, которые были в его жизни, больше, чем свое Красное море и локусов, и всех подводных обитателей. И пусть переедет жить ко мне в Иерусалим с радостью, потому что я занимаю престижную должность PR-менеджера в солидном учреждении, и никак не могу переехать к нему в Эйлат. Попросите за меня Всевышнего, чтобы Раз отдал всех своих котов в хорошие руки и приехал ко мне жить спокойный и радостный, что его кошки остались у добрых, заботливых людей»
Слова моей молитвы на могиле праведника возникли в памяти, словно по мановению его могущественной руки, и сейчас я с изумлением думала о том, как легко разрешилась эта «неразрешимая проблема» с котами. Их забрала себе художница Даниэла. Вскоре после нашей свадьбы она получила наследство от своего чилийского дедушки, которое позволило ей купить в Эйлате квартиру с верандой, похожую на ту, что была у Раза. В летние месяцы по выходным дням мы часто гостим у Даниэлы, и Раз регулярно возобновляет свои дружеские отношения с котами. А страсть Раза к глубинам Красного моря с лихвой трансформировалась в страсть к Старому Иерусалиму, особенно к его подземной части. Утром я уходила в свое учреждение, а Раз – изучать Старый город. И как прежде он вылавливал из морских глубин локусов, теперь он вылавливал из глубин древних кварталов ветхие старинные стулья, кресла и этажерки, которые превращал в настоящие произведения искусства. А однажды устроился в бригаду рабочих, которые вели раскопки под Стеной Плача, и почти переселился в эпоху Римского правления, а затем и в более древние эпохи Второго и Первого еврейских Храмов, и, соответственно, почти выселился из нашего дома, что лишило нас завтраков, ужинов и вообще всего. Это быстро спровоцировало возвращение моего «стрессового шопинга», и на семейном совете возле костра в Иудейских горах мы решили, что Разу не стоит продолжать раскопки в качестве оплачиваемого рабочего, а достаточно приходить в бригаду на пару часов волонтером.
– Значит, ты сегодня весь день провел в дороге, чтобы привезти телескоп?! – воскликнула я, счастливо обнимая свою вторую половину.
– Да, – ответил Раз и увлек меня за стол, – поужинаем и поедем в горы смотреть большой метеор.
– Метеор – это же падающая звезда! – осенило меня.
– Можно и так сказать, – ответил он.
– Значит, когда я увижу его, то смогу загадать желание?!
– Ты сможешь загадать сто желаний, – улыбнулся Раз.
– Правда?! Почему?
– Потому что метеор находится очень далеко от Земли и будет еще долго падать.
– Долго падать... – потрясенно прошептала я.
И вдруг поняла – вот и настал мой Звездный час! Всю жизнь у меня были вечные проблемы с этими падающими звездами! Они появлялись так неожиданно и исчезали так быстро, что я никогда не успевала загадать желание, а когда все-таки успевала, то загадывала всякую ерунду, потому что важное, как назло, улетучивалось из головы. Теперь я могла подготовиться обстоятельно. И хотя сейчас, окутанная воспоминаниями, я понимала, что все мои заветные желания уже исполнены, к моему изумлению, новые стремительно возникали в голове. Я сообщила об этом Разу, и он ответил в свойственной ему мистической манере:
– Исполнение одного желания рождает сотни новых.
Из чего я сделала вывод, что явление, происходящее со мной, закономерно. Достала тетрадь «Школы Волшебниц» и взялась записывать свои желания, как список продуктов, которые писал Раз, когда мы отправлялись на рынок: первое – морковь, второе – шпинат, третье – руккола, четвертое – ржаная мука, пятое – чечевица, шестое – паста из кунжута, седьмое – мои любимые макароны, восьмое – оливковое масло, девятое – кедровые орешки…
Когда мы приехали в Иудейские горы, собрали хворост и развели костер, я была полностью готова к встрече с падающей звездой. Раз настроил телескоп и позвал меня посмотреть в него. В телескопе метеор действительно выглядел, как звезда с горящим хвостом, только он… никуда не падал. Раз объяснил, что падение незаметно глазу, потому что метеор находится очень далеко от Земли.
– А когда он приблизится к Земле, то упадет на нее? – спросила я.
– Нет, – ответил Раз, – в соответствии с траекторией полета этот метеор пролетит мимо нашей планеты.
– Мимо?! – опешила я. – Ты уверен?
– Абсолютно, – ответил Раз, – почему это так расстроило тебя?
– Потому что я поверила тебе всем сердцем! Старательно вспоминала и записывала желания и была уверена, что наконец-то впервые в жизни смогла основательно подготовиться к встрече с падающей звездой, а теперь оказалось, что она пролетает мимо!
Услышав меня, Раз долго хохотал, а когда немного успокоился, серьезно сказал:
– Я все-таки не понял, почему ты не можешь огласить весь список своих желаний этой очень-очень долго падающей звезде?
– Потому что примета загадывать желания относится к звезде, падающей на Землю, а не пролетающей мимо нее! – воскликнула я и вдруг поняла, какая же это огромная удача, что в путешествии гигантского метеора не запланирована встреча с нашей планетой!
Ведь иначе пришел бы конец моему путешествию с Разом! – «Потрясающему путешествию из одного мгновения в следующее». Именно так три года назад он ответил на мой вопрос, как представляет себе нашу совместную жизнь.
Напоминаем, что первый том романа «Семь Кругов с воскурениями», который называется «Созвездие рыб в сливочном соусе», можно купить на сайте ЛитРес, набрав в Гугле фамилию и имя автора.
Новый Роман Жанны Корсунской
