КОНТУР

Как попасть в кошмарную историю? Могу заверить уважаемого читателя, что это не такая уж большая проблема! Сие можно исполнить, не выходя из квартиры. Да-да – именно так я и попал много лет назад в эту, казалось бы, невероятную историю. Но все по порядку.
В этот день (а вернее, ночь) Она опять явилась мне во сне. И не то чтобы в образе ангела или какой-либо феи, а как самая настоящая моя девушка, которая ждет приятеля на свидании. Я даже запомнил место встречи: конечно, это был кинотеатр им. Низами – там не затеряешься. Встанешь за каким-либо столбом и ждешь, чтобы неожиданно выскочить и, если удастся, то и напугать подружку.
Это называлось «сюрприз». Хотя виновница напряженно и ожидает этого, но жаждет преподнести его первой. Но для этого надо как минимум прийти на свидание пораньше, что, как вы понимаете, несовместимо с девичьей психологией.

А ндрей еще раз проверил пистолет. Тот терпеливо стоял на предохранителе в ожидании своего часа. Андрей ласково погладил гладкую металлическую поверхность оружия. Это придало ему больше уверенности и мужественности в задуманном им намерении.
Довольно, хватит с него! Она потеряла всякий стыд! Так издеваться над его страстью к ней. Нет! Это невыносимо! Все, точка! Он выезжает к ней в Ялту!
Кипящей лавой выплескивался его гнев. Он лихорадочным движением включил свой старенький «жигуленок» и без привычного прогрева рванул его вперед. Машина без особых возражений взревела и взяла темп, предложенный хозяином. Она была заодно с ним.

Выражение «Перекуем мечи на орала» появилось задолго от установки в 1957 году аллегорической статуи Е. В. Вучетича у здания ООН в Нью-Йорке (Стена Исаии в парке Ральфа Банча на Манхэттене).
Название статуи – призыв к отказу от распрей и вражды, к мирной, созидательной жизни – взято из Библии, книги пророка Исаии, Старого завета. Там предсказывается, что народы мира перестанут воевать, а оружие переделают в плуги и серпы.

Выражение относится к пророчеству (видению), что наступит время, когда народы «перекуют мечи свои на орала и копья свои на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2:4).
«Орало» в переводе с церковнославянского языка – «плуг». Значение выражения: «установить мир, отказаться от войны и военных приготовлений, перейти к мирному труду». В иудаизме фраза трактуется как учение о приходе Машиаха; с приходом Мессии в мире должен воцариться мир. Поскольку мир не наступил, Мессия еще не пришел.

В Рождество 25 декабря 1989 года у Бранденбургских ворот в Берлине сборный оркестр, составленный из музыкантов Германии, США, СССР, Франции и Великобритании, под управлением американского композитора, пианиста и дирижера Леонарда Бернстайна (еврейское имя Арье-Лейб) исполнил в честь падения Берлинской стены четвертую, финальную, часть девятой симфонии Людвига ван Бетховена – «Оду к радости». (В тексте оды слово Freude (с нем. – «радость») было заменено на Freiheit (с нем. –  «свобода»), и таким образом произведение превратилось в «Оду свободе».)
Это событие, очевидно, является единственным феноменом, когда оркестры пяти ведущих государств планеты доказали, что во имя мира музыка может и должна объединять народы. К великому сожалению, главы ведущих государств не продолжили данный пример призыва музыки к объединению мира.
Они предпочли военные марши, но не классику великих композиторов. Очевидно, правители даже противодействовали этим намерениям. Результат их отрицательных амбиций мы видим сегодня в бесконечных войнах.

Он шел неторопливым прогулочным шагом, стремясь растянуть время до назначенной встречи. А спешить ему действительно было некуда. Расстояние в 15 минут надо было покрыть за 45.
Путь от дома в районе площади Фонтанов пролегал по самой жизненной артерии города.
Он неоднократно проходил эту дистанцию за рекордные для себя минуты, никогда не опаздывая к назначенному времени.
Обычно ничего и никого не замечая, он легко пролетал мимо прохожих. Торопясь к любимой, его душа, опережая физиологию, уже парила над ней, и только потом он фиксировал факт своего появления.
Но сегодня у него, как никогда, было время, и он не знал, что с ним делать.

18 лет спустя

Сердце учащенно билось, торопясь обогнать мои спешащие ноги. Подобная аритмия грозила предсказуемыми последствиями, на случай которых я приготовил пару нужных таблеток. Но вот последний поворот... сердце рвется наружу, глаза разъедает солоноватая жидкость, в последнее время так некстати появляющаяся в самый неподходящий момент.
И вот кульминация: передо мной гордо и величественно стоит ОНА. Как будто не было того прощания, долгой 18-летней разлуки. Обнявшись, мы тогда много грустного друг другу поведали.
«Неужели не узнала? – с тревогой подумал я. – Ведь мы расстались приятелями!»
Башня невозмутимо смотрела мимо меня: «ходят тут всякие туристы».

Должен откровенно признаться, что из всех автобусных маршрутов Баку больше всего я симпатизировал маршруту № 39. Я открыл его совсем неожиданно. Это было замечательное открытие на рубеже 60-х годов прошлого столетия.

Уникальность маршрута состояла в том, что с недавних пор (с 1 сентября) он стал связывать меня с двумя необходимыми мне конечными пунктами: моим домом на улице Мухтадыра и площадью у Сабунчинского вокзала. А если точнее – зданием института АЗНЕФТЕХИМ, куда я удачно втиснулся вопреки своему генетическому призванию.

Однако призрак возвращения из учебного отпуска, специально предоставленного для поступления в вуз, в армейские казармы, притупил мое неприятие точных наук. И я, щеголяя на экзаменах мундиром сержанта артиллерии, таки пробился на энергетический факультет этого элитного в Азербайджане учебного заведения.

– Двенадцатый идет сюда,
Беги, албанец, от меня.
– Но пришлый ты ведь, а не я.
О, Рим! Горька судьба твоя!

Утро только забрезжило, но Луций Юлий Максим был уже на ногах. И не только потому, что был центурионом и командовал XII легионом, но прежде всего потому, что был воспитан с детства как будущий легионер, а став одним из лучших полководцев Римской империи, нисколько не изменил своим привычкам. Жесткая дисциплина была основой стратегии побед легионов Римской Империи, находящихся в далеких многомесячных переходах от столицы мира – Великого Рима.
В это непривычно холодное утро, когда клубы тумана, стелясь по земле, создавали мифическую картину расположения лагеря, центурион, закутавшись в плащ, первым делом стал обходить караульные посты. Ведь, что ни говори, а легион впервые находился в самой крайней восточной точке Римской империи – где-то в малоизвестной стране Албании. И внезапное нападение противника при задремавшем часовом было равносильно поражению всей армии.
Опытный военачальник, Луций Максим придавал большое значение караульной службе. Не менее важным делом было обеспечение тылов этой армады воинов. Собственно, в таком походе, все имело первостепенное значение, и задача центуриона заключалась в неукоснительном соблюдении требований «Правил военной службы», разработанной Гаем Юлием Цезарем.

О, царь Давид, помазанник ты Божий!
Великих дел ты много совершил.
В числе их... ты увел жену чужую тоже,
Которую ты силой соблазнил.

Давид привычно проснулся сразу. Сон воина всегда чуток. Он бодро вскочил, вспоминая, какие дела ждyт его неотложного решения. B Иеpусалиме наступал вечеp, время, когдa пик жары ужe спал, и нежная прохлада манила людей на улицу.
Царь вышел на крышу дворца, служившую eму прогулочной площадкой. Он любил эти редкие мгновения тишины и пoкoя, когда не снуют слуги, гонцы и многочисленные родственники. Иерусалим расстилался перед его пристальным взором, который отмечaл все передвижения на площадях и улицax столицы. B такие минуты Давид любил пpедаватьcя воспоминаниям и предугадывать будущее.

В эту песню я влюбился еще в детстве. Наш репродуктор бакинской городской радиосети очень часто передавал эту песню в исполнении знаменитого Сергея Лемешева.
Запоминающаяся мелодия с интригующими словами «Скажите, девушки, подружке вашей», да еще в таком прекрасном исполнении, не могла пройти мимо такого романтика, каким был (и остался!) я. Мне тогда даже в голову не приходило, что песня, оказывается не русского происхождения
Страстная, широко разливающаяся мелодия песни родилась в далеком 1930 году у неаполитанского композитора Родольфо Фальво и стала его самым известным шедевром. Следует отметить, что неаполитанский язык несколько отличается от итальянского, поэтому и существует такое понятие, как «неаполитанская» песня.
Автором же стихов был очень скромный и добродушный поэт и певец-тенор Энцо Фуско – человек с душой тонкой и ранимой.