КОНТУР

В Пиркули мы с Сориным, младшим научным сотрудником Астрофизического отделения Академии наук Азербайджана, прибыли через 6 часов после старта из резиденции отделения, которое находилось в Баку в бывшей мечети.
Это расположение было символично, ибо на Востоке мечеть всегда дружила с астрономией, в отличие от Запада, где церковь посылала астрономов на костер. Поскольку я трясся в кузове грузовика, то настроение у меня было непраздничное. Однако вместе со мной в кузове прибыли долгожданные продукты питания, и потому ребята астрономического кружка Бакинского дворца пионеров при виде такого сюрприза объявили этот день праздником святого Марка и Днем всенародного гуляния.

В мае, как обычно, город захлестнула тополиная «метель». Вымахавшие выше домов деревья, необдуманно высаженные еще в советские времена, давали предостаточно пуха, который не только вызывал у аллергиков воспаление носоглотки, но и становился причиной пожаров.

Подростки и даже малыши при отсутствии взрослых или их равнодушии поджигали пух, который горел не хуже пороха. Обычно хоть дожди выручали, но в этом мае их не было вовсе, и зловредный пух пышными сугробами собирался во дворах, при малейшем дуновении ветерка поднимаясь в воздух.

Вконце октября девяносто первого года мы прилетели в США на ПМЖ. В то время в понятие «мы» входило три человека: мама, я и моя тринадцатилетняя дочка.
В Ленинграде на проспекте Смирнова, недалеко от Светлановского проспекта, откуда мы выехали в Америку, проживал папин двоюродный брат (дядя Миша) с женой и двумя дочерьми.

С самого раннего детства я знала эту семью и радовалась, когда родители объявляли, что мы едем к ним в гости. Там нас встречали очень тепло и кормили невероятно вкусными блюдами, в том числе и кондитерскими изделиями домашнего производства. Никогда не забуду пирожные «Корзиночка» и «Наполеон» (тетя Лина, жена дяди Миши, отлично готовила и пекла).
К застольям обычно присоединялись взрослые дочери и другие члены семьи папиного брата. И все уделяли мне, тогда малышке, внимание: «Прочитай нам, пожалуйста, стихотворение! Ты – хороший чтец».
Я читала, танцевала, выступала в разных жанрах актерского мастерства и вполне серьезно воспринимала восторги и похвалы в свой адрес.

(1960-е годы)

Произошло это, когда Советский Союз был за железным занавесом, а его жители смотрели на иностранцев, как на инопланетян, и визит руководителя любого государства был событием первостепенной важности. Я вместе со своими приятелями играл в вокально-инструментальном ансамбле, руководил которым Витя Травкин. Он очень ловко знакомился с нужными людьми и находил нам работу. Благодаря ему нас приглашали на свадьбы и юбилеи, и мы всегда были при деньгах. Накануне визита Индиры Ганди он раздобыл слова популярной песни на хинди и каким-то непостижимым образом добился того, что нам разрешили выступить перед высокой гостьей. Когда мы спросили, как ему это удалось, он хмыкнул и ответил:
– Это государственная тайна, вам ее знать необязательно, но если вы хотите появиться на телевидении, учите слова.
Мы, конечно, хотели и очень старательно учили.

Мадригало-гамадрилы

Мои вирши ты ругала,
-Нет таланта! - говорила.-
Сочинял ты мадригалы,
Получились гамадрилы!

Но любовь во мне крепчала,
И собравшись с новой силой
Я налёг на мадригалы.
Снова вышли гамадрилы!

Но он скрывал от всей земли,
что у него рога росли...

Низами Гянджеви. Поэма «Искандернаме»

Обычно спокойный и законопослушный город пришел в неописуемое волнение. Женщины всех возрастов высыпали на улицы столицы, чтобы обсудить огромной важности новость, свалившуюся на жителей сообщениями глашатаев царского дворца.
Правительница города и его окрестностей Нушаба носила гордый титул «царицы женщин», ставшей в дальнейшем художественным образом предводительницы амазонок – Фалестрией.
Однако в намерение автора не входит освещение темы легендарных приключений амазонок, весьма насыщенной в средствах информации. Необходимо мужественно признать, что амазонки существовали не от хорошей жизни. Очевидно, первая половина человечества так довела свою вторую половину, что, в конце концов, последние решили поменяться ролями. Став амазонками, они испили свою горькую чашу до дна, в результате чего опять вернулись ко вторым ролям.
Я воспользуюсь моментом, чтобы кратчайшим путем привести читателя к данной географической местности и к историческому отрезку времени описываемых событий.

Пожилая пара под вечер возвращалась из супермаркета. Мужчина толкал впереди себя небольшую коляску с продуктами. Было душно.
– И куда эта нас занесло, а, Сима? В Кара-Кумах, помнишь, жара зашкаливала за сорок, и ничего, легче переносилась. Потому что жара там сухая, а здесь одежда прилипает к телу. Дышать нечем. А детки наши хитрые. Писали – приезжайте, здесь продуктов навалом, нет очередей, сплошной коммунизм, понимаешь, а о климате ни слова.
– Да ладно тебе. Переживем. В квартире-то прохладно. Кондиционер работает. Говорят, осень здесь замечательная. Привыкнем. Не ной. Иди медленнее, не торопись. До дома совсем ничего.
Им осталось обогнуть большое каменное здание с шестиконечной звездой на фронтоне – и они дома, в прохладе. Внезапно за спиной раздалось:
– Вот они! Даже если бы я не услышал, как они разговаривают, все равно узнал бы наших. Хотя бы по походке, как в песне поется.

Когда я встретил Аню в аэропорту, она чмокнула меня в щеку и, протянув бутылку коньяка, сказала:
– Такой, как вы любите.
– Откуда вы знаете, что я люблю? – спросил я.
– По запаху определила.
– Когда?
– Когда вы к внукам пришли, помните?
Я поморщился. Разумеется, я помнил, но она могла бы и не начинать с этого свой визит в Миннесоту. Увидев мою недовольную физиономию, она тут же сменила тему и стала жаловаться на то, что ее вырвали из Нью-Йорка в самый неподходящий момент, и не дали даже времени на сборы.

4-го Июля Соединенные Штаты Америки празднуют свой 245-й День Рождения.

Это день барбекью, пикников, фейерверков.
Встречи с семьей и друзьями на лоне природы, развлекательные мероприятия, вкусный праздничный обед, ночные шоу огней и концерты на открытом воздухе...

Великая страна! Стабильности тебе и мира!
Процветания и благополучия!
С Днем Рождения!

Конец 70-х прошлого века был пиком отъезда евреев из СССР. В маленькой семье Димы, его жены и девятилетней дочери уже давно было принято решение об эмиграции. Ждали только вызова из Израиля от неизвестной тетушки, чтобы направиться в Америку, к вполне известному дядюшке. Делались какие-то приготовления к отъезду: что-то продавалась, что-то покупалось.

Люди в стране знали, что на западе одеваются лучше и современнее, чем у нас. Всем членам семьи хотелось пополнить и улучшить свой гардероб. Свадебный костюм главы семьи за 15 лет стал ему тесноват, несколько пар брюк, которые были постоянно в употреблении, точно бы не произвели впечатления за границей. Димка заметил, что его молодой коллега в проектном институте носит всегда прекрасно сшитые брюки. Тот охотно дал адрес своего портного. К счастью, маг и волшебник жил на одной улице с Димкой – в квартале от его дома.

Тифлис произвел на корнета (один из первых офицерских чинов в царской армии) Лермонтова ошеломляющее впечатление. Ведь в свои 23 года молодой человек впервые выехал на юг России. Он, как мальчишка, радовался окружающей кавказской природе, воспетой совсем недавно его кумиром – поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным.

Да, собственно, и эта поездка на Кавказ, связывала одной нитью корнета с великим поэтом. Ведь именно его внезапная смерть на дуэли и послужила рождению в России нового русского талантливого поэта Михаила Юрьевича Лермонтова.
Малоизвестный в московском обществе поэт, корнет Лермонтов, тем не менее, сумел прославиться на юнкерских пирушках, где ни в чем не отставал от друзей-гусаров, являясь первым участником во всех скабрезных похождениях. Лермонтов описывал в своих стихах забавы юнкеров, и, в первую очередь, эротические. Эти юношеские стихи, содержавшие и нецензурные слова, снискали Лермонтову в среде молодежи первую поэтическую славу.

Ильф и Петров – угол зрения

Наш уголок нам никогда не тесен.
Старая песня...

Смех и грех

«Лицом к лицу лица не увидать – большое видится на расстояньи». Некоторым событиям и явлениям, когда они случаются, не придаешь особого значения или воспринимаешь совсем не так, как много лет спустя. А есть случаи, когда это самое явление ты познаешь в течение всей последующей жизни каждый раз по-новому, удивляясь и радуясь открытию...
...По моему искреннему убеждению, самой читающей страной Страна Советов была не в 60–70-х, когда книги печатались многомиллионными тиражами; и даже не в 80-х, когда за подписными изданиями тянулись длинные шлейфы очередей из желающих поучаствовать в лотерее, а популярной становилась мода на корешки, то бишь на шкафы и полки, забитые красивыми изданиями книг, только половину из которых (в лучшем случае) касалась рука (о глазах и речи нет) читателя.

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ. ПЕЧАЛЬНЫЙ

– Проходите, фрау Нойман. Доктор ждет вас.
Доктор Эйзольд, ухоженная женщина бальзаковского возраста, сидела за небольшим столом. Жестом руки пригласила посетительницу сесть в кресло напротив. За годы работы заведующей отделением детской онкологии университетской клиники она много чего повидала. В том числе и таких, как эта Нойман. Минимум месяц женщина не красила волосы и не была в парикмахерской. Сегодня кое-как положила макияж на лицо. Это из-за посещения врача. В глазах застыло отчаяние. Она чем-то напоминала загнанную в угол мышку. Доктор привычным усилием воли подавила в себе чувство жалости. Сына этой женщины она не знала. К ней поступили только результаты анализов из мюнхенской клиники Харлахинг.