КОНТУР

Она уже привыкла ни о чем особом не мечтать, не загадывать и не ждать. Разочарований уже было в ее жизни, как говорят, выше крыши. И поскольку все равно они придут, скрыться от себя самой – а все дело в ней самой и есть – не представлялось возможным. Ну не было у нее тылов. Принимай в жизни все как есть. Бывает и хуже. Да и от самой себя не убежишь – уж закон судьбы. Настигнет, что должно быть, и схватит за шкирку. Вывод напрашивался сам собой – Алина была фаталисткой и сражаться за место под вечным солнцем не умела. Просто не была научена с детства. И характер выработался послушный к жизни. Не то чтобы совсем бесхребетное существование, а вот живет, как складывается, – да и ладно. Одна, что ли, она такая?

Помню, как в юности смотрел по телевизору мелодраму с двумя актерами – Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом, которая называлась «Дальше – тишина». История встречи спустя много лет двух престарелых людей, любовь которых, как оказалось, не остыла. Наверное, пьесы об одинокой старости – тема очень актуальная во все времена. А между тем, пожилые люди – это бывшие дети, и ничто человеческое им не чуждо! И с юмором у многих все в порядке. Все возрастные проблемы они воспринимают как нечто неминуемое, и живут, воспринимая каждый новый день как дар свыше…

Несколько лет назад актеры Чикагского театра «By the way» порадовали нас комедией «Ай донт андерстенд» – о прозе жизни, когда тебе за… На этот раз – трагикомедия о том, когда тебе ну очень далеко за, впереди – только тишина, и остаются только воспоминания.

В театре кукол "Светлячок" состоялась премьера спектакля "Крибле-крабле-бумс!» по сказкам Г.Х.Андерсена. Наше небольшое театральное помещение с трудом вместило всех желающих, и все-таки каждому нашлось место. Когда все разместились и зал затих, начались чудеса…

Крибле-крабле-бумс - это волшебное заклинание, которое теперь знает каждый наш гость. И оно действительно творит чудеса! Да-да! Куклы на сцене оживают, знакомые актеры на глазах превращаются в сказочных героев, а зрители - в королевскую свиту! Удивительные приключения и суровые испытания ожидают принца и принцессу на пути к счастью. И лишь волшебное заклинание поможет всё расставить по своим местам!

Если бы только вещи могли говорить…
Но они молчат – хранят тайны.
Олег Рой

На совести моих сапог есть кое-какие темные пятна. Доскрипелись! Но поскольку это было очень давно и в Италии, почти всё забылось. Хотя материальные свидетельства этого приключения, которым сотни лет, до сих пор служат в моем доме в Торонто ценнейшими украшениями. К тому же пост Президента моей собственной страны, созданной с вашей (никуда не денетесь!) поддержкой, дает мне право и уверенность в том, что вы меня не выдадите итальянским властям за мои «противозаконные деяния». Договорились – никому ни слова!

- Женщина, не уползайте! Я за вами не поползу. Вы что, впервые на гинекологическом кресле? —  возмущалась докторша. —  Не маленькая уже, чтоб так гинеколога бояться. Небось, от мужчин не уползала так далеко. Ну, что  случилось? Громче! Что вы тут все шепчете! Это вы в спальне своей устраивайте эротический шепот, а уж здесь, будьте добры, громко отвечать на мои вопросы!

Гинеколог была молодящейся старушкой. Сутулая костлявая спина, орлиный профиль и глубокие морщины  на лице...    
—   Итак, с чем пожаловали? Что у Вас? Что-что?  Дискомфорт? Ясное дело... Щас посмотрим... После комфорта, милочка, всегда наступает дискомфорт. О дискомфорте заранее думать надо. Лучше всего — во время, так сказать, комфорта. Замужем?

Советский уголовный триптих
(Ф. Достоевский ни при чем)

Хочешь жить – умей вертеться.
Народная мудрость

1. Потомок Александра Корейко

Зиновий Ефремович Ройтер был из числа тех клиентов, кто в очереди не засиживался. Внешностью этот пятидесятилетний господин-товарищ напоминал Юлиуса, которого читатель, конечно, запомнил: тот же профессорский лик, те же роговые очки, «золотая рота» зубов. К этому следует добавить элегантную европейскую с базы Облпотребсоюза одежду и полную раскрепощенность в манерах.

Ройтер служил мелким клерком в управлении снабжения и сбыта Совнархоза, но это никого не вводило в заблуждение. Среди еврейской прослойки населения города (а она в то время насчитывала тысяч сорок дальних родственников царей Давида и Соломона) он был знаменит как человек, который все может.